GrayOwl - Партизаны Подпольной Луны

• Название: Партизаны Подпольной Луны
• Автор: GrayOwl
• Жанр: Эротика

---

- Кто вы и откуда взялись?

Албах, представь мне гостей по всем законам вежливости. Это - твоя дель.

- Как вас зовут? Назовите мне ваши имена, чтобы я мог представить вас главе Тинга.

- Наши имена слишком сложны для тебя, дурня. Мы сами представимся, а ты можешь убираться, - сказал Гарри со злостью и жутким акцентом.

Но его поняли и убрались. Правда, сторожевой поднял на ноги пол-селения, мужиков поздоровее, чтобы в случае нападения чужеземцев на Тиуссудре Вольфа все были бы наготове. Тащить, тащить этих странных иностранцев в чудных одеждах на ледник было бы надо, а не разговоры с ними разговаривать. Но это всё же не его, Албаха, простого землепашца, дело.

- Нам предстоит познакомиться с этим стариком поодиночке, не то он перепутает, кто из нас кто, - скомандовал Снейп. - Вы в состоянии говорить на саксонском наречии?

- И, Гарольдус, - холодно сказал Снейп, - не глотай согласные, а то делаешь ты те же ошибки, что и на латыни. Иначе плохо поймут тебя здесь, а ведь все трое мы зависим друг от друга, ведь так?

- Да.

Это были голоса его спутников, слившиеся воедино. Северус, признаться, удивился тому, что они оба, ненавидящие друг друга, ответили столь согласно. Может быть, вражда их посреди чужого народа стихнет хоть на немного?

- Моё имя Снепиус Северус Малефиций.

За профессором представилились и его соратники.

- Моё же имя, о пришельцы с длинными именами - Тиуссудре Вольф. Я же - отец вождя моего народа…

Долго ещё распинался Тиуссудре о своих заслугах во имя ново-старой своей Родины. Даже жёнку какую-то молодую позвал, чтобы быстренько сготовила поесть, на ночь глядя, путникам, видно, судя по непростым именам, высокородных чужеземцев.

И на кой чёрт их занесло именно в Некитахус? Да, на кой ляд сдались какие-то римланахи, совсем чужой народ, в его, Тиуссудре, поселении?

Но выпроваживать, хоть и незваных, но путников в ночь не позволяли законы Доброй Воли, существовавшие среди саксов. Среди этих законов было и гостеприимство. Но вот старший, чернявый, но выглядевший несколько по-иному, чем остальные, заговорил:

- Пришли мы, дабы был построен замок герцога Дитриха Вольфа, но не из дерева, а из камня, и на месте ином - на скале над благословенным Озером, но не в низине болотистой, как вы уж замок един построили, да утонул тот вместе с прежним герцогом, а второй, слава вашим богам, и без герцога утонул. Рассуди верно, старейший, не обессудь, потому, что не ведаю я имени погибшего вождя вашего.

Тиуссудре изумился - так, значит, римланахи были тут год тому и ничем не проявили себя? Но позже, когда построили второй замок, их не было поблизости.

А ещё ему, истинному саксу, привыкшему ко всему деревянному, казалась какой-то… крамольной мысль о строительстве замка для сына из камней, что он и высказал непрошенным гостям прямо, без обиняков.

Вперёд выступил опять тоже чернявый, но самый молодой из всех, достал деревянную палочку и, не обращая внимания на опасливые жесты старшего чернявого, направил её на старейшину и произнёс по-своему:

- Imperio!

В голове Тиуссудре звенели, как набат Тинга, казалось, металлические, твёрдые слова на незнакомом наречии, которые тут же переводил для него тот, кто постарше:

- Слушай, старец, и запоминай. Всё, что сказано было тебе высокорожденным Господином и братом моим Северусом, должно быть исполнено до наступления осени, нет, до средины лета. И ничто, и никто, заметь сие, не должно помешать замыслу нашему, с коим явились мы в ваше, богами милостивыми ромейскими забытое становище, столь далёкое от истинной цивилизации ромейской нашей, высокой, рассеянной по Альбиону всему.

Квотриус, а это был именно он, по привычке говорил на латыни. Северусу же не оставалось ничего, как подыграть Повелеванию брата и переводить его очень… пламенную речь, исполненную истинно ромейской неприязни к варварам, на саксонское наречие, как можно мягче, в меру гася излишне, как он думал, властительные нотки в речи брата. Чтобы не таким обидным показалось достойному старцу сказанное под Imperio. Последнюю фразу Снейп вообще сократил до неимоверности, не пересказав ни о цивилизации, ни о богах, переведя лишь начало её.

Пусть хотя бы видимость пиетета по отношению к главе Тинга будет соблюдена. Тем более, что вовсе не для герцога Дитриха Вольфа и не для его сына Олава будет построен замок. Они так и останутся жить в своём, отдельно стоящем, большом деревянном доме, кажется, даже с небольшим чердачком, отличавшим его от других строений.

Северус успел приметить самое большое здание в селении, располагавшееся рядом с домом отца и, соответственно, деда, на большом, неправильной формы, засыпанном снегом некоем подобии площади, сейчас не используемой.

Видимо, уже давно в последний раз собирался Тинг.

Наверное, для решения дела об общественном сборе овса и ячменя и дальнейшем распределении провеянного вкупе бабами и мужчинами зерна, отделённого от шелухи, по числу едоков в семействе. За таковых считались только мужчины, на женщин не разменивались.

Баба - она ж и есть баба. Как-нибудь уж, да муж с ею поделится.

Так считалось, учитывая баб и незамужних дочерей - пустожорок, на которых ещё и приданое собирай отцу и его братьям - ведь замуж выдавал не лично отец, а вся семья. Так что и бабы были при деле - ткали сорочку невинности, ночные сорочки, одежду, состоявшую из вышитой сорочки и длинной, по щиколотки, юбки.

Шили перины, набивая их лебяжьим, принесённым мужьями, пухом, не брезговали, правда, и куриными перьями, но это те, кто победнее. При распределении количества зерна на одного мужчину не учитывалось количества пустопорожних баб, только брюхатым выделялась четверть порции мужчины. Селению нужно было разрастаться, множиться, а потому и сделали такую поправку в Некитахусе для чижолых баб. А пусть не оченно объедают мужа - кормильца!..

Замок же назван будет вновь Хогвартсом, что означает на вестфальском «Свиные бородавки», и будут его обживать волшебники.

Северус сам старался не думать, что из-за пророчества мисс Лавгуд о каменном или деревянном Хогвартсе ему придётся побывать в роли Основателя, вот только кого учить? Своего ребёнка? Детей Сабиниусов?

Да они, скорее, вскроют себе вены, нежели… чем отдадут своё дитя в школу волшебства и магии. Кого учить в отстроенном Хогвартсе, а Северус был уверен, что замок таки построят? Этот вопрос мучал его даже в тот момент, когда он переводил жёсткие слова брата, обращённые к старейшине саксов, намного более почитаемой персоне, нежели даже сам герцог и его старший сын - наследник.

Глава 56.

Последний, так вообще, имел право лишь подменять отца в поединках с вождями Истинных Людей, тем племенем, которое покажется герцогу слишком худородным, плохо вооружённым и малочисленным. В общем, лишь в тех случаях, когда герцог саксов считал ниже своего достоинства бороться с главарём шайки каких-то чумазых разбойников, а не отважных воев, и его подвиг не воспоёт почтенный глеоман* .

Действительно, если тебя не воспоют, так зачем же пачкать руки? Вот пусть сынку и воюет. У него ещё вся воинская слава впереди, ведь ему всего около двадцати лет, не больше, но и не меньше - вон, какой вымахал!

Саксы не вели счёт годам своих детей, а дети, в свою очередь, не считали прожитых своими детьми годов. Так уж повелось, ну да и к лучшему. Всё равно ведь, возраст свой чувствуешь кровью, сердцем и подмышками. Пока дитя ты, родители не женят и не выдают тебя замуж. В это время можно помогать пасти свиней, они мирные, хоть и сожрать могут, но это только младенцев или заснувших на опушке малолеток. А ещё - играть немножко, помогать взрослым, с удовольствием приказывать рабам и спать на кровати посерёдке.

Когда подрастёшь, сердце пригорюнится по младому парню или девке, и вот - уже все бабы в доме будущей невесты собирают приданое, а в доме жениха - копят на свадебку, а покуда можно и на сеновале - всё равно, все делают вид, что ничего не знают. Ведь кровь так и бурлит в жилах, уж замуж невтерпёж.

Потом первые, чаще всего - самые сильные и без бывавших зачастую у последышей изъянов, дети, постоянное барахтанье на кровати до самого утра, ведь кровь продолжает играть и ударять в самые интересные места.

Всё новые и новые дети… Младенчики, чаще, мрут, вот и воет баба над ними. Воет, выплакивая красу молодую свою, переходя постепенно в годы средние, степенные, долгие, не такие шабутные, хоть и с постоянными попытками продолжать любить друг друга с тем же пылом, да вот уж всё реже приходит он.

И вот - долгожданный последыш, самый крепкий, обыкновенно, сынуля, самый холимый и лелеемый, самый любимый. Уж ему не дадут с девкой кувыркаться на сеновале или зимой в пустой коптильне, а женят, да с такою роскошью, на лучшей смиреннице и красавице селища, а такие честные девки в Некутахусе тоже водились.

Сынок обрюхатит жену, и родичи его на радостях перепихнутся, чем добрая Фрейя послала, а посылала богиня любви пыл саксонским мужчинам и бабам до самой глубокой старости, хоть и понемногу, не лишала она их утех супружеских.