Леонид Сапожников - Три версии

• Название: Три версии
• Автор: Леонид Сапожников
• Жанр: Детектив

…

---

— Что партизан, стоящий рядом с Орешным, я? — криво усмехнулся Гладышев. — Понимаю… Никита решил, что я предал Степана, струсил. Но я не струсил, нет… Я могу дать слово коммуниста, что никогда бы не оставил Степана Орешного, не окажись этого портфеля…

— Скажите, Федор Борисович, — перебил я, — Никита знал о том, как вас спасла медсестра Валентина Федорова? Спасла и погибла…

— Знал! — Гладышев отвернулся. Когда он опять взглянул на меня, в глазах у него стояли слезы. — И сравнение оказалось не в мою пользу. Поэтому он написал Наташе, что я ничтожество… Что ж… — Он глубоко вздохнул. — Я сам учил Никиту быть бескомпромиссный и принципиальным во всем. Однако мне казалось, что я для него друг, которому приходят со своими сомнениями. А он не дождался меня, не пришел. Ничего не спросил, не обвинил, наконец, вслух. Он молча… А я в один миг лишился его доверия. Значит, своей смертью Никита вынес мне приговор, Дмитрий Васильевич?

— Я полагаю, вы ошибаетесь в этом, Федор Борисович. Письмо сестре он отправил до четырнадцатого мая, не так ли?

— Да, но какое это имеет значение?

— Серьезное значение. Да, Никита погиб. И его не вернешь Но и как он погиб, я думаю, имеет значение. И для вас с Екатериной Ивановной, и для его товарищей в классе, и для меня, следователя. Так вот, Федор Борисович, я убежден, что ваш сын не кончил жизнь самоубийством…

И я рассказал ему о своей встрече с учителем Морозовым. Прощаясь с Гладышевым, я сказал, что буду квалифицировать гибель Никиты как несчастный случай.

23 мая 1978 года, вторник, 19 часов

…Вечером, возвращаясь после работы домой, я вдруг подумал о семье Никиты Гладышева, пожалуй, больше о нем.

А имел ли он, шестнадцатилетний юнец, право обвинять своего отца? Что мы знаем о войне, мы, не нюхавшие пороха? Какое право имеем судить о ней так же, как наши отцы и деды, у которых свой счет? Это они имеют право судить и предъявлять счет. Потому что воевали и пережили. Они, а не мы, знающие войну по книгам, фильмам и спектаклям.

Отец Никиты Гладышева поступил как солдат. Оказавшийся случайно в его руках портфель с важными вражескими документам отнял у бойца Гладышева право остаться рядом с тяжелораненым другом, ибо в этом портфеле была спрятана смерть многих людей. Война — эта не игра в “казаки–разбойники”. В войну военные люди принадлежат не себе, а своему воинскому долгу…

…Я открыл дверь и вошел в квартиру, повесил плащ в шкаф и хотел было уже пройти в столовую, когда неожиданно услышал громкий, какой-то истеричный голос Галки. Она с кем-то разговаривала по телефону. То, что я услышал заставило меня замереть телеграфным столбом.

— Запомни, — доносился голос дочери, — я не хочу больше знать тебя и слышать о тебе! Не смей меня преследовать. Не смей приходить к нам. Ясно? Ясно? Не смей поджидать меня у школы. Ты гадина, жаба! Ты мне омерзителен и ненавистен!

Я стоял, ошеломленный услышанным. Я никогда не мог предположить, что наша Галка в состоянии таить в себе столько ненависти к кому-либо.

В этот момент дверь из столовой открылась, и Галка вся в слезах вышла навстречу.

— Ты все слышал? — дрожащим голосом спросила она, кажется не удивившись тому обстоятельству, что я стою в коридоре.

— Да. — Я не мог лгать ей. — С кем ты так разговаривала?

— С ним…

— С Валерием?! — изумленно спросил я, только теперь по-настоящему осознав, что между ними действительно произошло нечто серьезное.

— Папка, милый, все… понимаешь… с ним… у меня… ненавижу его… презираю…

— Ну и ладно. — Я ласково прижал ее голову к своей груди. — Все так все. Ты вступаешь в жизнь, дочь. Еще разное будет в ней. А сейчас успокойся и забудь…

— Нет! Нет! — крикнула она и вырвалась из мот рук. — Ничего не могу забыть. Хотела забыть. И не могу… Сначала я думала, что его спокойствие — огромное достоинство. Настоящий мужчина, думала я, должен быть спокоен, как же иначе… Лев — царь зверей! А тогда… тогда я поняла, что это его спокойствие — или полное равнодушие, или элементарная трусость… Еще неизвестно, что хуже!.. А их было-то всего двое! И он… спокойно смотрел, как они меня хватают и хохочут… Кажется, он даже заискивающе улыбался. А потом… потом, когда подскочил этот парень… Они же все трусы… Помнишь, ты говорил, что хулиганы — трусы?..

— Помню, доченька, помню, но ты успокойся!

— Да, папа теперь я убедилась, что ты прав. Конечно же, они трусы!.. Я убежала, а он даже не бросился за мной. Представляешь? Он спокойно пошел в другую сторону… Понимаешь?

— Ну-ка, давай, Галина, с самого начала, — вдруг спокойно сказал я. — Попробуем вместе разобраться. И перестань, пожалуйста, плакать!

— Хорошо… Я не буду плакать. Я никогда больше не буду плакать, папа. Обещаю тебе.

— Пойдем в комнату, чего мы тут застряли.

Мы прошли в столовую и сели рядом на диван.

— Мы с ним, — стала рассказывать Галка, — были в кино в воскресенье, четырнадцатого. Помнишь, ты принес два билета на французский фильм, в Клуб моряков?

— Помню, — кивнул я, настораживаясь едва услышал слова: “…в воскресенье, четырнадцатого”.

— После кино он предложил погулять у моря…

— Ну?!

— Что с тобой, папа? — Галка испуганно смотрела на меня. — Ты даже побледнел.

— Погоди, Галка, — хрипло сказал я. — Теперь я буду рассказывать!

— Ты-ы? — изумленно протянула она.

— Вы оказались в порту, да? Вернее, в районе порта?

— Да. А откуда ты знаешь?

— И вы пришли на разрушенный причал?

— Ага. Но начало штормить, и я сказала Валерке, что пора домой. А в это время подошли двое его приятелей. Валерка сказал, что один учится в институте, а другой работает. И они начали вышучивать его по какому-то поводу. Потом один из них сказал: “Что же ты, Валерик, молчал, что у тебя такая красотка имеется?” И обнял меня. Я оттолкнула его, а другой подскочил ко мне сзади и крикнул: “Стой смирненько, малышка, а то в Черном море в штормик искупаешься!”

— И что же Валерий?! — Я почувствовал, как меня начинает колотить озноб, едва представил, как эти хулиганы издеваются над моей дочерью.

— Один раз он пролепетал заискивающе: “Не надо, ребята, нам пора домой”. Они захохотали, а один из них — с золотой коронкой во рту — крикнул: “Ах, домой? Может, время манную кашку кушать? Заткнись, не то вниз пойдешь, вон волна катит!“” А другой говорит мне: “Брось ты его, крошка, видишь, какой он! Пойдем лучше с нами, потанцуем. У нас весело будет, у нас таких малышек много…” Я закричала, а они хохочут. Внезапно, откуда ни возьмись выскочил какой-то парень в клетчатом пиджаке. И как одному врежет, тот сразу и упал. Я воспользовалась моментом и побежала. Только я видела, что Валерка в другую сторону бросился… Папа, он подонок. Теперь я это точно знаю! И не уговаривай меня мириться с ним, иначе я перестану тебя уважать, так и знай, папка!

— Хорошо! Хорошо! — поспешно сказал я. — В котором часу это было?

— Что-то около девяти, может, меньше. Понимаешь, я хотела найти какого-нибудь милиционера, но никого не было… Ну, я и пошла домой.

— Скажи, как мне найти этих… приятелей Валерия или знакомых его?

— Не знаю, — пожала плечами Галка. — Да ладно, не обращай внимания. Я теперь сама умнее буду.

— Понимаешь, Галка, мне необходимо найти их!

— Да? Что ж, тогда позвони… этому типу. Он их знает.

— Ты права. А еще лучше будет, если я немедленно к нему поеду.

— Но не смей, — строго проговорила Галка, — брать на себя миссию адвоката!

— Обещаю! — серьезно ответил я.

Я поехал к Михайловым.

…Дверь открыл Владимир Львович, отец Валерия.

— Ты? — уставился он на меня торопливо застегивая на груди куртку пижамы.

— Валерий дома? — вместо приветствия спросил я.

— Дома, — оторопело ответил мой друг. — Слушай, Дмитрий, а чего там у них стряслось, между Галкой и Валеркой? Он все дни ходит, как сыч, надутый. И молчит…

— А-а! —отмахнулся я. — Стряслось… Ладно, я к нему пройду. Мне с ним вдвоем надо поговорить. Не мешай нам.

— Пожалуйста! — обиделся Владимир Львович. — Мог бы и мне сказать.

— Ничего я тебе не собираюсь говорить! — вспылил я, видимо, все-таки нуждаясь в разрядке.

Он ошарашенно посмотрел на меня, потом крикнул:

— Валерий, тебе пришел Дмитрий Васильевич!..

Валерий Михайлов почти слово в слово повторил рассказ Галки. С тем лишь исключением, что роли их в той истории существенно поменялись местами. По его словам, хихикала Галка, а он-то как раз и “защищал ее честь”. И, мол, если она такая недоразвитая и ничего не поняла, то он ей навязываться в друзья не собирается. Что же касается парня в клетчатом пиджаке, который налетел на его знакомых… Кто знакомые? Вадим Бекетов, он учится на третьем курсе Политехнического института, и Олег Расько, работающий в порту. Так вот, что касается этого парня в клетчатом пиджаке, то его никто не просил лезть. Впрочем, он, Валерий Михайлов, ничего не видел, ну, в смысл того, что там у них произошло, потому что сам ушел, как только Галка убежала.