Артюр Рембо - Стихи (3)

• Название: Стихи (3)
• Автор: Артюр Рембо
• Жанр: Поэзия

---

Уйдем скорей

Туда, где утро голубое

Среди полей

Своею свежестью пьянящей

Омоет нас,

Когда дрожат лесные чащи

В безмолвный час;

И ветви, в каплях отражая

Игру луча,

Трепещут, - словно плоть живая

Кровоточа.

Там, подставляя ветру смело

Жар черных глаз,

В люцерну пеньюар свой белый

В тот ранний час

Ты погрузишь, успев влюбиться,

В душистый мех,

И там шампанским будет литься

Твой звонкий смех,

Смех надо мной, от хмеля грубым,

Чью силу рук

Ты вдруг почувствуешь, чьи губы

Узнают вдруг

Вкус ягод, что в тебе таится;

Над ветром смех,

Коль ветер перейдет границы

Приличий всех,

И над шиповником, что может

Быть злым порой,

А главное над тем, кто все же

Любовник твой.

. . . . . . . . . . . . . . . .

Семнадцать лет! Ты будешь рада

Побыть вдвоем!

О ширь полей! Лугов прохлада!

Ну как, пойдем?

Рука в руке, смешав дыханье

И голоса,

Неторопясь бродить мы станем,

Войдем в леса.

И там, закрыв глаза и млея,

Ты, как во сне,

Взять на руки тебя скорее

Прикажешь мне.

И я возьму - о миг величья!

И понесу,

И будет нам анданте птичье

Звенеть в лесу.

Тебя, как спящего ребенка,

К груди прижав,

Я не услышу трели звонкой

И буду прав;

И буду пьян от кожи белой,

От этих глаз,

И речь моя польется смело...

Не в первый раз.

В лесах запахнет свежим соком,

И солнца свет

Омоет золотым потоком

Их снов расцвет.

. . . . . . . . . . . . . . . . .

А вечером? Устав немного,

С приходом тьмы

Знакомой белою дорогой

Вернемся мы

К садам, где травы - голубые,

Где близ оград

В округу яблони кривые

Льют аромат.

Мы под вечерним темным небом

С тобой войдем

В деревню, пахнущую хлебом

И молоком,

И стойлом, где от куч навозных

Тепло идет,

Дыханьем мерным полон воздух,

Остывший пот

Блестит на шерсти, чьи-то морды

Во мгле видны,

И бык роняет с видом гордым

Свои блины...

А после дом, очки старушки,

Чей нос крючком

Уткнулся в требник; с пивом кружки

И дым столбом

Из трубок, вылепленных грубо,

Плохой табак,

И оттопыренные губы,

Что так и сяк

Хватают с длинных вилок сало,

Как впопыхах;

Огонь из печки, отсвет алый

На сундуках;

Зад малыша, который близко

Подполз к дверям

И мордочкой уткнулся к миску,

Что ставят там

Для добродушного полкана:

И старый пес

Ворчит и лижет мальчугана

В лицо и в нос...

Надменная, словца не скажет,

Страшна на вид,

У печки бабка что-то вяжет,

В огонь глядит.

О дорогая, сколько сможем

Увидеть мы

В лачугах, чьи огни прохожим

Горят из тьмы!

Потом, среди сирени свежей,

Таясь от глаз,

В одном окне нам свет забрежжит,

Поманит нас...

Пойдем со мной! Тебя люблю я!

Нельзя никак

Нам не пойти! Пойдем, прошу я...

Она. - А дальше как?

[15 августа 1870]

XI

За музыкой

Вокзальная площадь в Шарлевиле

На площадь, где торчат газоны тут и там,

В сквер, где пристойно все и нет в цветах излишку,

Мещане местные несут по четвергам

Свою завистливую глупость и одышку.

Там полковой оркестр, расположась в саду,

Наигрывает вальс, качая киверами,

Не забывает франт держаться на виду,

Прилип нотариус к брелокам с вензелями.

Находка для рантье трубы фальшивый звук;

Пришли чиновники и жирные их дамы

В сопровождены! тех, кто нужен для услуг

И чей любой волан имеет вид рекламы.

Пенсионеров клуб, рассевшись на скамьях,

С серьезным видом обсуждает договоры;

Трость с набалдашником здесь попирает прах,

И погружаются здесь в табакерку взоры.

На стуле распластав свой ожиревший зад,

Какой-то буржуа с большим фламандским брюхом

Из трубки тянет дым и, видно, очень рад:

Хорош его табак (беспошлинный, по слухам).

А за газонами слышны бродяг смешки;

Тромбонов пение воспламеняет лица

Желанием любви: солдаты-простаки

Ласкают малышей... чтоб к нянькам подольститься.

Небрежно, как студент, одетый, я бреду

Вслед за девчонками, под сень каштанов темных;

Они смеются, взгляд мне бросив на ходу,

Их быстрые глаза полны огней нескромных.

Храня молчание, и я бросаю взгляд

На белизну их шей, где вьется локон длинный,

И проникает взгляд под легкий их наряд,

С плеч переходит на божественные спины.

Вот туфелька... Чулок... Меня бросает в дрожь.

Воображением воссоздано все тело...

И пусть я в их глазах смешон и нехорош,

Мои желания их раздевают смело.

XII

Завороженные

Из снежной мглы в окно подвала

Они глядят на отблеск алый

И чуда ждут.

Пять малышей - о доля злая!

Сидят на корточках, взирая,

Как хлеб пекут.

Глаз оторвать нельзя от места,

Где пекарь мнет сырое тесто,

И ухватив

Его покрепче, в печь сажает,

И сыто жмурясь, напевает

Простой мотив.

А дети, затаив дыханье,

С могучих рук его в молчанье

Не сводят глаз;

Когда же золотой, хрустящий

Готовый хлеб из печки тащат

В полночный час,

Когда сверчки под сводом темным

Заводят песнь в углу укромном,

Когда полна

Дыханьем жизни яма эта,

Душа детей, в тряпье одетых,

Восхищена;

Она блаженствует, а тело

Не чувствует, как иней белый

К лохмотьям льнет.

Прилипли мордочки к решетке,

И словно чей-то голос кроткий

Им песнь поет.

И тянутся так жадно дети

К той песне о небесном свете

И о тепле,

Что рвутся ветхие рубашки,

И на ветру дрожат бедняжки

В морозной мгле.

[20 сент. 70]

XIII

Роман

I

Серьезность не к лицу, когда семнадцать лет...

Однажды вечером прочь кружки и бокалы,

И шумное кафе, и люстры яркий свет!

Бродить под липами пора для вас настала.

В июне дышится под липами легко,

И хочется закрыть глаза, так все красиво!

Гул слышен города - ведь он недалеко,

А в ветре - аромат и зелени, и пива.

II

Там замечаешь вдруг лоскут над головой,

Лоскут темнеющего неба в обрамленье

Ветвей, увенчанных мигающей звездой,

Что с тихим трепетом замрет через мгновенье.

Июнь! Семнадцать лет! Цветущих веток сок

Шампанское, чей хмель пьянит ваш разум праздным,

А на губах у вас, как маленький зверек,

Трепещет поцелуй, и ваша речь бессвязна.

III

В плену робинзонад безумная душа...

Но вот мадмуазель, что кажется всех краше,

Под бледным фонарем проходит не спеша,

И тенью движется за ней ее папаша.

Она находит вас наивным и тотчас

От вас отводит взгляд и несколько картинно

Прочь удаляется, а на устах у вас

Нераспустившаяся вянет каватина.

IV

Вы страстно влюблены. Уж август за окном.

Она над вашими сонетами хохочет.

Друзья от вас ушли. Вам грустно. А потом

Она своим письмом вас осчастливить хочет.

В тот вечер... вы в кафе идете, яркий свет

Там ожидает вас, и кружки, и бокалы...

Серьезность не к лицу, когда семнадцать лет

И липы созерцать пора для вас настала.

23 сентября 70

XIV

"...Французы семидесятого года,

бонапартисты, республиканцы,

вспомните о ваших отцах девя

носто второго года и т. д. ..."

Поль де Кассаньяк ("Ле Пэи")

Вы, павшие в боях в год девяносто третий

И в предыдущий год! В своих сабо вы шли

Туда, где поцелуй свободы вас отметил,

Шли цепи разбивать, что мир наш оплели.

В страданьях и в беде велики и суровы,

Вы под лохмотьями несли любовь в сердцах;

Как зерна, бросила вас в землю смерть, чтоб снова

Их к жизни возродить на старых бороздах.

В крови отмывшие запятнанное знамя,

Святые с мрачными и нежными глазами,

Флерюса мертвецы и мертвецы Вальми!

Республике и вам мы сон не потревожим.

Под игом королей мы все живем, как можем...

Сравнится ль Кассаньяк с подобными людьми?

Написано в Мазасе 3 сентября 1870 г.

XV

Зло

В то время как плевки взбесившейся картечи

Скрежещут и свистят в пространстве голубом

И падают полки близ Короля, чьи речи

Полны презренья к тем, кто гибнет под огнем;

В то время как дано в дымящиеся груды

Безумью превратить сто тысяч тел людских,

- О мертвецы в траве, в день летний, среди чуда

Природы благостной, что сотворила их!..

Бог то смеется в окружении узорных

Покровов алтарей, где золото блестит,

То под баюканье осанны сладко спит

И просыпается, когда в одеждах черных

Приходят матери в смятенье и тоске

Вручить ему медяк, завязанный в платке.

XVI

Ярость кесаря

Вот бледный человек гуляет по аллее.

Сигару курит он, и черный фрак на нем.

Он вспомнил Тюильри и стал еще бледнее,

И тусклые глаза вдруг вспыхнули огнем.