Юрген Торвальд - Сто лет криминалистики

• Название: Сто лет криминалистики
• Автор: Юрген Торвальд
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1974

Автор освещает историю применения естественнонаучных методов при раскрытии преступлений. В книге обстоятельно изложена история идентификации, токсикологии, а также судебной баллистики, на конкретных судебных делах показано, как внедрялись научно-технические средства в расследование преступлений.

---

Размер длины головы заключенного Дюпона относился к категории «средний», что привело в соответствующий отдел картотеки. Ширина головы уменьшила число ящиков, где следовало искать, до девяти. Длина среднего пальца — до трех. Длина мизинца — до одного. Здесь было 50 карточек. Через несколько минут одну из них Бертильон держал в своих холодных руках. Она содержала те же цифры, которые он сверял. Но фамилия человека, которому они принадлежали, была не Дюпон, а Мартин, арестованный 15 декабря 1882 года за кражу пустых бутылок.

Бертильон повернулся к арестованному. «Я вас уже раньше видел, — заявил он, едва сдерживая себя от волнения. — Вы были арестованы 15 декабря за кражу пустых бутылок. Тогда вы назвали себя Мартин».

Несколько минут царило напряженное молчание. Полицейский, сопровождавший арестованного, растерялся. Тут арестант раздраженно закричал: «Ну и прекрасно! Ну и прекрасно, да, это был я».

Другие служащие, свидетели этой сцены, уставились на Бертильона. Некоторые подумали, что ему помогла счастливая случайность. Другие чувствовали, что осмеянный пережил в эту минуту мгновение триумфа. Бертильон взял себя в руки и ответил надменным взглядом. Не сказав ни слова, он пошел к своему письменному столу и составил доклад префекту. На улице Бертильон нанял извозчика и поехал к Амелии Нотар. Он рассказал слушавшей его, как всегда преданно, Амелии о своем успехе. Затем он поехал к отцу. Сообщение сына было последней радостью для больного, который вскоре скончался.

21 февраля парижские газеты опубликовали первые статьи по делу Дюпона (Мартина) и сообщения о новой системе идентификации Бертильона. А через 24 часа Камекасс вызвал Бертильона к себе и продлил срок его опытов на неопределенное время.

Заманчивая мысль прослыть человеком, который ввел прогрессивное новшество, захватила Камекасса. И он решил поддержать Бертильона.

В течение следующих трех месяцев Бертильон идентифицировал еще 6, в августе и сентябре — 15 и до конца года — 26 заключенных, при идентификации которых старые методы и «фотографическая память» отказали. К тому времени число карточек регистратуры достигло 7336. Ни разу размеры регистрируемых не повторились.

Успех Бертильона все еще был внутренним делом префектуры полиции. Служащие бюро изменили свое отношение к Бертильону. Насмешники умолкли и встречали его с большой предупредительностью. Но за долго переносимые им насмешки он мстил холодностью и сарказмом. Как и прежде, Бертильон вел себя оскорбительно резко. К середине 1884 года писари были им так выдрессированы, что он мог доверить им обмеривание и заполнение карточек. У него появилось время для занятий новыми проблемами.

Снова, как и прежде, он часами сидел за своим столом и колдовал над фотографиями тех же заключенных, которых обмерял. Эти фотографии изготовляло расположенное на чердаке ателье полицейской префектуры. Бертильон сам приобрел себе фотооборудование и стал по-своему фотографировать заключенных. Он разрезал фотографии и наклеивал десятки ушей, носов и глаз. С усердием муравья искал он способ описания различных форм носов и ушей. Списки описания различных форм были бесконечны. Например, нос описывался так: спинка носа в виде буквы S, сплющенная спинка носа, смятая спинка носа, кривая спинка носа, сжатая левая или правая ноздря, толстая ноздря и т. д. У каждого заключенного он описывал цвет глаз, различая внешнюю и внутреннюю зоны роговицы, их оттенки: желто-пигментированный, оранжевый, карий, серо-голубой…

Что побуждало его делать все это? Все тот же иронический вопрос людей из Сюртэ: «Как же нам при помощи карточек выследить разыскиваемого преступника и арестовать его? Уж не с сантиметром ли в кармане?» Бертильона поглотили новые идеи, преследовавшие его постоянно. Он хотел дополнить свои карточки хорошими фотографиями и описаниями, чтобы каждый полицейский в короткое время мог представить себе внешность преступника так, что на основании этого мог бы его арестовать. А затем можно было бы проконтролировать правильность ареста путем обмеривания. Бертильон разработал такой способ фотографирования, который запечатлел бы неизменяемые или трудно изменяемые черты человеческого лица. Он пришел к выводу, что это наилучшим образом достигается при фотографировании в профиль.

За 1884 год он идентифицировал 300 лиц, имевших ранее судимость, большая часть которых не была бы обнаружена старыми методами идентификации. И за весь год он не встретил ни разу повторения всех размеров обмеривания. Нельзя было не признать, что его система функционировала. Камекасс стал приводить к Бертильону политических деятелей и зарубежных гостей и знакомить их с методом обмеривания. В конце 1884 года здесь появился англичанин Эдмунд Р. Спирмэн, который интересовался работой полиции и имел связи в британском министерстве внутренних дел. Спирмэн, о котором пойдет речь несколько позднее, проявил большой интерес к новому способу идентификации, и Бертильон, вдохновившись, с большим энтузиазмом продемонстрировал англичанину свою систему. Одновременно его посетил также директор управления французскими тюрьмами Эбер, быстро смекнувший, какая предоставляется возможность навести порядок в регистрации заключенных во Франции, где, как и в архиве полиции, полно фальшивых имен и ошибок. Спустя несколько дней он заявил французским журналистам, что намерен ввести метод Альфонса Бертильона в практику французских тюрем. Это вызвало много вопросов о том, кто же такой этот Бертильон. На следующий день имя Бертильона появилось во всех больших парижских газетах: «Молодой французский ученый совершенствует идентификацию преступников», «Французская полиция снова возглавляет прогресс во всем мире», «Гениальный метод Бертильона».

В 1885 году Камекасс ушел в отставку и его место занял новый префект Граньон. В это время во всех тюрьмах Франции вводилась антропометрия — так Бертильон назвал свой метод.

Граньон добился для бюро полицейской службы идентификации нескольких помещений на чердаке Дворца юстиции. 1 февраля Бертильон, произведенный в «директора полицейской службы идентификации», въехал в это чердачное помещение.

Бертильон создал все необходимое для точного фотографирования преступников

В день открытия здесь собрались представители министерств, палаты депутатов и сената, журналисты Парижа и провинции. Молча слушал Бертильон поздравительные речи. Сразу после последней речи, не поблагодарив и не попрощавшись, он скрылся в своем кабинете — первом в его жизни собственном кабинете. Наконец-то у него были свои владения. На следующее утро парижские журналисты придумали новое слово, которое быстро вошло во французский, а также во многие иностранные языки, слово «бертильонаж».

«Бертильонаж, построенный на измерении определенных неизменных частей скелета, — писал Пьер Брюллар, — самое великое и гениальное открытие XIX века в полицейском деле. Благодаря французскому гению скоро не только во Франции, но и во всем мире не будет больше ошибок идентификации, а следовательно, и ошибок юстиции по вине идентификации. Да здравствует бертильонаж! Да здравствует Альфонс Бертильон!»

Бертильоном также были предложены способы фотографирования мест происшествий

Через несколько недель Бертильон потребовал передать в его распоряжение фотоателье. Он сконструировал кресло, на котором можно было поворачивать заключенных для производства двух снимков: один в фас, другой в профиль, чтобы исключить возможные ошибки. Сразу же к карточкам измерений прикрепляли фотографии, изготовленные новым способом. Хотя картотека приближалась к «невероятному числу» в полмиллиона карточек, Бертильон сам пополнял их «описанием преступника словами», формы выражения которого он так долго вырабатывал. Вместе с новыми фотографиями весь этот «устный портрет» должен был создать точное описание внешности правонарушителя, какого ни один полицейский еще не получал в руки. Любая видимая примета головы имела теперь свое точное определение, каждое из которых обозначалось своей буквой, а ряд таких букв составлял формулу, то есть совокупность характерных примет. Бертильон сразу же начал обучать своих подчиненных. Он заставлял их заучивать формулы определенных заключенных, которых они лично не знали, и затем отправляться в тюрьму Ла Сантэ на «парад арестантов», где и следовало определить, чья это формула. Благодаря выучке, которую организовал Бертильон, они действительно узнавали большую часть заключенных.

Устный портрет был незамедлительно введен во французской полиции. К началу 1889 года слава Бертильона достигла своего апогея. Не хватало лишь какого-либо особого случая, чтобы его имя навсегда осталось в истории Франции.