Джуд - Драко Малфой и Невозможное счастье

• Название: Драко Малфой и Невозможное счастье
• Автор: Джуд
• Жанр: Эротика

сиквел к фанфику «Драко Малфой и Солнечный путь». Длинная и занудная повесть в нескольких stories, повествующая о жизни семейства Поттер-Малфой и их друзей, о том, как Северус Снейп обрел любовь и счастье, о том, что случилось с Люциусом Малфоем, о Сольвейг Малфой-Поттер, и о последней схватке с Сами-Знаете-Кем. Фик закончен.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: очень мало канонического ГП, очень много оригинальных персонажей, а также крайне негативное отношение автора к некоей мировой державе, которая слишком много на себя берет. Гражданам и просто фанатам США читать не рекомендую. Очень неполиткорректная история.

ЕЩЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: кто-нибудь обязательно умрет.

---

Сольвейг знала — Гарри так делает, потому что терпеть не может, когда Драко зализан.

Потом они легко поцеловались и разошлись в разные стороны. Сольвейг счастливо вздохнула.

— Здравствуй, дорогуша, — поприветствовала ее мадам Малкин, и Сольвейг сделала книксен, как учила Мэри (хотя, по мнению девочки, книксены давно устарели).

— Тоже в Хогвартс? Подожди минуточку во-о-он там — сейчас я закончу и подойду к тебе.

Сольвейг взобралась на низенькую скамеечку, и к ней тотчас подскочил волшебный метр. Пока он измерял ее, девочка оглядывалась по сторонам…

— Добрый день, милочка.

Подняв голову, Сольвейг увидела незнакомую даму в розовом платье с рюшами. В руках у дамы была шляпная картонка; за ее спиной вертелись два домовика, нагруженные коробками и свертками.

Сольвейг, как и подобает вежливой девочке, снова сделала книксен (при этом даже не покачнувшись, хотя стояла на скамейке) и сказала:

— Здравствуйте.

— Ты ведь Сольвейг Малфой-Поттер, верно, деточка?

— Поттер-Малфой, мэм, — поправила Сольвейг. Лицо дамы ей ужасно не понравилось — какое-то хитрющее, смахивающее на морду мопса.

— А эти молодые люди, что провожали тебя до магазина?..

— Это мои родители, мэм, — перебила Сольвейг. Вообще-то, ее тон был имитацией тона Драко, когда он хотел, чтобы от него отвалили. Но то ли получалось у нее не очень хорошо, то ли дама была слишком привязчивой — но она не отвалила.

— Твои родители, дорогуша? — сладко пропела дама. — Но ведь они оба — мужчины. Кто же из них твой папа?

— Они оба, — несколько нервно отозвалась Сольвейг.

— Да? — дама рассмеялась, отчего три ее подбородка противно заколыхались. — Но так не бывает, лапушка. А где же, в таком случае, твоя мама?

— У меня нет мамы, мэм, — сердито ответила Сольвейг.

— Так тем более не бывает, — покачала головой неприятная дама. — Ты поспрашивай у своих… гхм… пап, может, они расскажут тебе, где твоя мама. Я, вообще-то, училась вместе с Драко Малфоем и, думаю, знала и твою маму… Может, ты бы хотела…

— Миссис Крэбб, если не ошибаюсь?

Сольвейг вскинула голову, чтобы посмотреть, у кого это такой невероятный голос. Более всего он напоминал звук, с каким змея могла бы ползти по шелку.

Мужчина, одетый в черное, такой высокий, что у нее закружилась голова, когда она попыталась рассмотреть его лицо — и смутно знакомый, — взглянул на Сольвейг, коротко улыбнулся ей — и снова посмотрел на даму.

— Профессор Снейп, — буркнула она.

— Рад, что вы помните меня, миссис Крэбб, — прошелестел все тот же странный голос. — Вы, наверное, очень заняты? Не смею задерживать…

Разозленная, миссис Крэбб ушла, и профессор Снейп присел на корточки рядом со скамейкой Сольвейг, так что их лица оказались на одном уровне.

— Здравствуйте, мисс Сольвейг, — произнес он. — Рад вас видеть.

И тогда она вспомнила его.

* * *

Гарри возвращался с работы в пятнадцать минут седьмого. Сольвейг знала — на Управление авроров наложены антиаппарационные чары, и поэтому там есть специальная комната для аппарирования. Гарри как-то говорил, что до нее три минуты ходьбы от его кабинета. Минута — на аппарацию. Еще десять минут — пешком от ворот Имения Малфоев до замка. Еще минута — снять пальто и пройти из холла в гостиную. Поэтому он приходил в пятнадцать минут седьмого.

А они всегда ждали его в гостиной: Сольвейг валялась на пушистом каминном коврике — то с игрушками, то с красками и альбомом, то с книжками, — а Драко сидел в кресле с книгой или газетой.

Потом входил Гарри, и Сольвейг кидалась к нему, и с ней на руках Гарри подходил к Драко, чтобы поцеловать его.

Потом могло быть по-разному. Иногда Гарри сразу уходил, чтобы принять душ. И тогда Драко подзывал Добби, их домового эльфа (Сольвейг гордилась тем, что у них в доме служили два уникальных эльфа, получающих за свой труд плату и один выходной день в две недели), чтобы распорядиться подавать ужин. Иногда Гарри говорил, что он голоден как волк, и они сразу шли ужинать. А иногда он падал на диван (или даже на пол), и начиналась игра.

То есть, она думала, что это игра, когда ей было пять лет. Потом — лет в девять — Рон и Джинни доходчиво объяснили Сольвейг, что это, собственно, такое, и зачем оно надо (близнецы Уизли были старше Сольвейг на год и, несмотря на папу — Министра Магии, — не отличались вообще никакими манерами). Тогда, анализируя свои воспоминания — у Сольвейг была отличная память, она запоминала порой такое, что, казалось, никак не должно было умещаться в голове у ребенка, — она поняла, что да, временами это была игра. Щенячья возня на полу или на диване, и если Сольвейг вдруг напрыгивала на Гарри и Драко, ее подхватывали, утягивали в водоворот рук и ног, смеха и воплей; начиналась щекотка и шутливая потасовка.

Но иногда…

Став чуть старше, она научилась понимать, когда можно встревать, а когда — нет. Другое дыхание, другие взгляды… Но в пять лет она еще не понимала разницы, и поэтому, когда она однажды попыталась поиграть, а Драко вдруг повернулся к ней — на его скулах горели красные пятна, а глаза были темными и страшными — и тихо прошипел:

— Пошла вон! — а она, испугавшись, посмотрела на Гарри, который всегда защищал ее, если Драко был не в духе, и увидела, что он лежит на полу, чуть повернув голову и тяжело дыша, и даже не смотрит на нее, и ей оставалось только пулей вылететь вон из гостиной — поэтому она, рыдая, бежала по темнеющему саду, пока не налетела на что-то темное, мягкое, пахнущее сушеными травами.

— Здравствуйте, мисс Сольвейг, — произнесло препятствие мягким шелестящим голосом. — Рад вас видеть.

Она подняла голову, увидела высоко над собой смутно белеющее во мраке лицо и сообразила, что это, наверное, тот самый господин, что приехал к ним сегодня днем. Она так испугалась его, когда увидела, что даже не запомнила имени, которым его назвал Драко. Но сейчас ей было решительно все равно.

— Что вас так расстроило? — спросил господин, присаживаясь на корточки перед Сольвейг и все равно оставаясь выше ростом.

— Они меня выгнали! — она притопнула ножкой. — Они там играют вдвоем, а меня выгнали. Они меня не лю-у-убят! — и она вновь разревелась.

Сквозь пелену горя она почувствовала, как господин взял ее за руку.

— Давайте погуляем, мисс Сольвейг.

Так, держась за руки, они дошли до освещенной беседки с качелями. Господин усадил Сольвейг на качели и стал неторопливо раскачивать. Постепенно она успокоилась. Тогда он заговорил:

— Это не совсем игра, мисс Сольвейг. Так бывает, когда два человека очень сильно любят друг друга. Им иногда хочется остаться только вдвоем, и чтобы никто не мешал…

— А как же я? — шмыгнув носом, спросила Сольвейг. — Разве они меня не любят?

— Любят, — согласился он. — Но это не то же самое. Если я начну объяснять вам сейчас, вы вряд ли меня поймете. Но когда вы вырастете, обязательно появится человек, которого вы полюбите так же, как Гарри любят Драко и Драко — Гарри. И тогда вы поймете, в чем разница.

— А когда? — спросила Сольвейг, которая всегда была ужасно любопытна.

— Не раньше, чем лет через десять, — улыбнулся он. Сольвейг расстроилась.

— Но это же еще нескоро!

— Ничего не поделаешь, — усмехнулся ее собеседник.

Потом, когда совсем стемнело — Сольвейг, правда, не заметила, как это произошло, потому что господин, показавшийся ей таким страшным сначала, оказался ужасно забавным и рассказывал ей смешные истории про Гарри, Драко, крестную, Гермиону, когда они еще были маленькими и учились в школе, — в саду послышались голоса — это Гарри и Драко искали ее. Первым в беседке появился Драко — он сел на качели рядом с Сольвейг и усадил ее к себе на колени.

— Ну, что такое, котик? Мы плакали? Нехороший папа нас выгнал, да? — он, виновато улыбаясь, поцеловал Сольвейг в щеку. — Ну, прости, малыш. Больше не буду на тебя кричать.

— Пап, ты меня любишь? — тихо спросила Сольвейг, уткнувшись носом ему в шею.

— Конечно!

— А Гарри?

— И Гарри любит. Правда, Гарри?

Растрепанный и какой-то сонный Гарри как раз вошел в беседку, щурясь от света.

— Правда, — улыбнулся он. — Здравствуйте, профессор.

— Добрый вечер, Поттер, — холодно отозвался тот.

— Иди сюда, кисуня, — Гарри распахнул руки, и Сольвейг, спрыгнув с колен Драко, подбежала к нему. Гарри подхватил ее на руки, и они пошли в замок. Позади переговаривались Драко и господин в черном. И Сольвейг услышала, как Драко обратился к нему — Северус.

* * *

— Здравствуйте, профессор, — пробормотала Сольвейг, в третий раз за день делая книксен. В этот раз, однако, скамейка подкачала — Сольвейг пошатнулась и непременно упала бы, не поддержи ее Северус.

— Что вас так расстроило? — спросил он, когда она восстановила равновесие.