Джуд - Драко Малфой и Невозможное счастье

• Название: Драко Малфой и Невозможное счастье
• Автор: Джуд
• Жанр: Эротика

сиквел к фанфику «Драко Малфой и Солнечный путь». Длинная и занудная повесть в нескольких stories, повествующая о жизни семейства Поттер-Малфой и их друзей, о том, как Северус Снейп обрел любовь и счастье, о том, что случилось с Люциусом Малфоем, о Сольвейг Малфой-Поттер, и о последней схватке с Сами-Знаете-Кем. Фик закончен.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: очень мало канонического ГП, очень много оригинальных персонажей, а также крайне негативное отношение автора к некоей мировой державе, которая слишком много на себя берет. Гражданам и просто фанатам США читать не рекомендую. Очень неполиткорректная история.

ЕЩЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: кто-нибудь обязательно умрет.

---

— Люпин, должен ли я тебе напоминать, что Зельеварение — самая сложная…

— Северус, не начинай, прошу тебя, — мягко произнес Люпин. — Ведь у мальчика аллергия. Он просто не переносит резких запахов, я знаю, каково это. В полнолуние мне тоже всегда было плохо от трав.

— Так что же ты его на домашнем обучении не оставил, мальчика своего? — саркастически осведомился Снейп.

— Там же Сириус…

— Ну да! — язвительно отозвался Снейп. — Оставлять ребенка с этим психом…

— Твоим братом, — в том же тоне перебил Люпин. Снейп скрипнул зубами так громко, что Люпин поморщился.

— Пусть занимается теоретически, — приговорил Снейп после небольшой паузы. — И, Люпин — я больше не желаю обсуждать эту тему!

— Северус, зелья невозможно выучить в теории!

— Не рассыплется, будет учить!

Дверь открылась, и холодный голос Сольвейг Паркер произнес:

— Ученики в замке.

Она посторонилась, пропуская Люпина, и слегка улыбнулась в ответ на его улыбку. И не подняла глаз, когда мимо нее проходил Снейп.

* * *

Первокурсники вошли взволнованной гурьбой; Минерва МакГонагалл остановила их посреди зала, там, где на стуле уже лежала старая латаная Шляпа.

Люпин не слушал, что поет Шляпа в этот раз. Снейп утверждал, что в прошлом году она повторяла ту песню, что пела в год их поступления; возможно, он был прав, в конце концов, трудно из года в год сочинять песню на одну и ту же тему. Правда, если ты — Шляпа, и больше тебе нечем заняться, то почему бы и нет?

Люпин улыбнулся сыну, сидящему за слизеринским столом — и как всегда на особицу (в прошлом году, узнав, в какой факультет Шляпа распределила Реми, Сириус пять минут растерянно хлопал глазами, а потом выдавил: «Нууу… Драко вот тоже закончил Слизерин…»), получил в ответ хмурый взгляд из-под челки и нашел взглядом Сольвейг. Дочь Драко и Гарри, выделяющаяся в толпе первокурсников платиновой волной волос, сжимала зубы так, словно ей предстояло подняться на эшафот, и упрямо смотрела вперед, на Шляпу. Рем украдкой окинул взглядом преподавателей — да, как он и ожидал, все глазели на нее. Флитвик залез на стул.

Профессор Трелони созерцала девочку с таким видом, словно перед ней был смертельно больной человек, которому нельзя этом сообщать. Профессор Вектор что-то тихо объяснял молоденькой профессорше маггловедения, и оба тоже косились на Сольвейг. И, конечно, Снейп и Паркер не сводили с нее взгляда. Паркер смотрела так, как и полагается крестной — с волнением и одобрением. Снейп подпер подбородок рукой, другой рассеянно теребя прядь волос, и вид у него был какой-то… лиричный.

Меж тем началась церемония распределения. Иногда Люпин слышал знакомые фамилии, и тогда он отрывался от созерцания мандражирующей Сольвейг и переводил взгляд на очередного потомка. Девочку по фамилии Финниган Шляпа отправила в Рейвенкло. Мальчика по фамилии Флинт — в Слизерин — кто бы удивлялся? Буква «М» прошла без происшествий (Рем помнил, какой крови стоило убедить Драко, что «Поттер-Малфой» звучит лучше, чем «Малфой-Поттер» — на самом деле никаким особенным благозвучием первое сочетание не отличалось, но по здравом размышлении было сочтено, что фамилия героя в начале производит более приятное впечатление, чем фамилия Упивающегося Смертью). На букве «П» все насторожились.

— Поттер-Малфой, Сольвейг, — объявила МакГонагалл. Вскинув голову, девочка гордо прошла к табуретке. Люпин услышал, как негромко хмыкнул Снейп. Прошла долгая минута, прежде чем рот Шляпы открылся, и она громко — показалось, что гораздо громче, чем в предыдущие разы — выкрикнула:

— Слизерин!

— Ага, — в один голос сказали Снейп и Паркер.

— Гарри будет расстроен, — негромко заметил Люпин.

— Зато Драко будет доволен, — возразила Паркер. Они наблюдали, как за слизеринским столом приветствуют новую ученицу и как улыбается — словно солнце из-за туч — Волчонок.

Из-за стола Рейвенкло Сольвейг помахала Мара Финниган. Из-за гриффиндорского близнецы Уизли запустили бумажный самолетик. Начался пир, и галдеж заполнил Большой зал. Сольвейг ухитрялась одновременно есть, болтать с соседкой справа по имени Джоанна и с соседом слева по имени Кевин, улыбаться… А в голове ее вертелись первые строки первого письма домой.

История шестая. Псих

Come on Balthazar
I refuse to let you die
Come of fallen star
I refuse to let you die
Cause it's wrong
And I've been waitin far too long
And it's wrong
I've been waitin far too long
For you to be mine

Placebo, «Centrefolds»[5]

Было ужасно много крови. Просто невозможно много. Наверное, кто-то из психов опять пытался порезать себе вены, но не успел. Откачали. И вот весь пол в коридоре залит кровью. Опять надо менять воду. Болит спина…

Джулия с тоской посмотрела на грязно-розовую жидкость в ведре, на пол в красных разводах и пошла в туалет за новой водой.

Когда она провела по полу шваброй в стотысячный раз, и кафель вроде бы снова стал белым, в коридоре появился знакомый санитар Мак с пустой каталкой.

— Чего делаешь? — задал он абсолютно идиотский вопрос.

— Смолю и к стенке ставлю! — раздраженно ответила Джулия.

— Да ладно, чё злая-то такая? — добродушно пробасил санитар, останавливая каталку рядом с ней.

— Станешь тут злой… — буркнула Джулия. — Что вы тут, быка забивали?

— Да это… — Мак едва не сплюнул, но вовремя удержался, заметив недобрый взгляд Джулии. — Буйный из двенадцатой «А». Чертов псих! Опять его побрить пытались…

— А что такое? — удивилась Джулия.

— А, — вспомнил Мак. — Ты же недавно работаешь, точно. Вот и не знаешь. Он уже год тут, этот парень. Совершенно безнадежный хрен. Из палаты выпускать нельзя категорически, — он важно воздел палец, — тут же пытается сбежать. Его в отдельной палате держат, в изоляторе, почти все время связанным. Весь год не давался ни бриться, ни мыться…

— Это почему?

— Потому. Сначала, когда еще не знали, что он такое, его отпускали в душ одного — так потом еле находили! Он оттуда выбирался каким-то образом… один раз его поймали у самых ворот. Тогда стали водить в душ под присмотром, но он не мылся — просто стоял и все. Один раз стоял, запрокинув голову — санитар, дурак, это Сэм был, сейчас его в морг перевели, думал, что он просто так моется, а он, псих, топился, оказывается! Чуть не захлебнулся, еле откачали…

Тогда его попробовали мыть, но тут стало еще хуже.

— Почему? — присаживаясь на каталку, спросила Джулия.

— Не давал к себе прикоснуться. Бился так, что чуть руки сам себе не ломал. Силен, собака, даром что однорукий?

— К-как однорукий? Ты же только что сказал — руки?

— Ну… — замялся Мак. — Руки на месте, конечно. Только кисти на левой нет. Культя. Фиговое, знаешь, зрелище, особенно когда привязываешь его…

— Ужас какой… — прошептала Джулия. — А почему руки нет?

— Вот чего не знаю, того не знаю. Такого привезли. Мистер Мэнор, может, знает, а может, и нет…

— Ну и что дальше? — подтолкнула рассказчика Джулия.

— Вот. Когда его пытались брить, чуть не зарезали. Пытались связывать и так брить — ну, кому охота вшей разводить? — а он дышать перестает, падла!

— Дышать перестает?! Специально?!

— Представь себе! Вчера комиссия была, всех проверяли… А это, спрашивают, что у вас за чучело, Робинзон Круз какой-то…

— Крузо, — поправила Джулия автоматически.

— Что?

— Робинзон Крузо.

— Итальянец, что ли?

— Нет, англичанин! Мак, ради Бога, продолжай!

— А, ну… Это, говорят, побрить, помыть… Ну что им объяснишь, они живых пациентов только на картинках и через решетку видят. Согласились, решили попробовать — вдруг он немного отошел, может, позволит? Он сначала смирно сидел, даже не дергался. А потом как рванется! Вырвал руку из рубашки, схватил бритву — и по горлу себе! Кровь фонтаном! Как откачали, не знаю…

— Ужас какой… — повторила Джулия. — Откуда он такой взялся?

— Мистер Мэнор привел. Знаешь такого?

— Благотворитель?

— Ну да. Главврач на него молится, — Мак присел рядом с Джулией на каталку, и рука его как бы невзначай оказалась на талии молодой женщины. — На парня смотреть было жалко. Просил его выпустить. Говорил, что нормальный. Чушь такую нес про мистера Мэнора — будто тот злодей, что-то про каких-то злых колдунов, про угрозу миру… Потом плакать начал, просил его домой отпустить, к Драко…

— Что? — подскочила ошарашенная Джулия. — К кому?!

— Это… — Мак смутился. — Парень его, я так понимаю… Гомик он, короче…

— Драко… — повторила Джулия, прижимая кулаки к груди.

— Диковатое имечко, — кивнул Мак. — А ты чего? Это как в книжке этой англичанки, верно? — Он рассмеялся. — Знаешь, что самое смешное? Психа-то нашего зовут Гарри!