Georgius - Фанфик Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая

• Название: Фанфик Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая
• Автор: Georgius
• Жанр: Романы

Категория: гет, Рейтинг: PG-13, Размер: Макси, Саммари: Это книга 8. Волдеморт побежден. Многие погибли в битве, среди них: Гермиона Грейнджер, Невилл Лонгботтом, Луна Лавгуд. И не только они. Гарри не смирился. Мало победить зло — надо победить смерть. Прошлые события не могут совпадать с теми, которые будут у Роулинг в Книге 7, потому что был осуществлен таймринг (петля времени), и все происходит визмененной истории. Зачем это было нужно — узнаете.

---

— Что, Гарри? — спросил Дамблдор.

В его голосе отчетливо прозвучала нотка веселья — здесь, в тени мавзолея, она казалась сильно неуместной.

— Когда мы вернули Луну и Невилла, — Гарри оглянулся на друзей, — профессор МакГоногалл достала палочку, про которую сказала, что это ваша. Она отдала ее Сириусу вместе с палочками моих родителей.

Призрак кивнул.

— Это и была моя. А та, которую положили в саркофаг… тоже моя, конечно. Моя самая первая палочка, детская, так сказать, работы Оливандера. Хоть меня и терзала боль, хоть я и делал ошибку за ошибкой, но по крайней мере эту ошибку я не допустил. Когда мы с тобой, Гарри, отправились в пещеру, мне все же хватило ума оставить в надежном месте свою палочку и взять взамен старую.

Гарри смотрел на него в полнм потрясении. Вторая палочка Волдеморта… самая первая палочка Дамблдора?

— Ольха, жало мантикоры, — улыбнулся Дамблдор. — Это была сильная палочка, но ты устоял против нее.

Гарри потряс головой:

— Сейчас даже не пойму, как мне это удалось!

— По двум причинам. Во-первых, потому что ты очень сильный волшебник. А во-вторых, потому что это тоже была моя палочка. Даже если волшебник очень долго не пользуется палочкой, связь с ней сохраняется. Она помнила меня — а значит, не хотела зла тебе. И когда ты направил против нее силу самого Волдеморта, она предпочла вылететь у него из руки! Ладно, — спохватился он, — мы еще поговорим об этом. Иди первый, Гарри.

Машинально, все еще под впечатлением от его слов, Гарри повернулся и шагнул к мавзолею.

И снова остановился, глядя на бронзовую дверь.

По обе стороны от нее еще двое охраняли покой погибших. Два барельефа — волшебника и волшебницы, изображенные в профиль — они смотрели на дверь и в то же время, хотя их головы были склонены в печали, казалось, что они смотрят друг на друга. Гарри нерешительно шагнул поближе, пытаясь понять, почему они кажутся ему такими знакомыми, почему у волшебника слева от двери очки и непокорные встопорщенные волосы, почему у волшебницы справа в глазах зрачки из малахита… Он почувствовал, что друзья столпились позади него, сделал еще шаг — и тут оба барельефа ожили, повернули головы, посмотрели на него — и улыбнулись. И Гарри ничего не оставалось, кроме как узнать их.

Он же видел их на первом курсе в зеркале Еиналеж, и на пятом — в Омуте памяти…

С трудом отведя взгляд от двух пар мраморных глаз, он оглянулся на Дамблдора.

— Потом, Гарри, — мягко сказал призрак. — Нам сейчас лучше зайти.

Поднял руку, и бронзовая дверь бесшумно растаяла.

Глава 26. Безмолвный разговор.

Снаружи мавзолей казался не очень большим — однако, шагнув внутрь, друзья оказались в большом зале. Даже не просто большом — огромном: здесь действовало мощное Заклинание Расширения. Полумрак разрезали лезвия света, проникающего через узкие окна под самим потолком, и тихий женский голос пел песню без слов — грустную и очень знакомую. Плач Феникса, раздавшийся над Хогвартсом в ночь, когда Дамблдор умер. Полумрак, голос — и ряды саркофагов. Их было много, так много, что глазам не поверишь. Конечно, там ведь сражались не только студенты Хогвартса, но и мракоборцы, и родители многих студентов, и просто волшебники, пришедшие на помощь…

И все равно их много, думал Гарри, и сердце сжимала прежняя боль. Слишком много…

Рон тронул его за плечо, а Гермиона шепнула:

— Пойдем?

Тут ее за руку тронула Луна, она с удивлением оглянулась на нее, и девочка показала глазами. Все посмотрели туда — и увидели в одном из рядов пустое место — как раз на три саркофага. Не говоря ни слова, она пошла между рядами.

— Спасибо тебе… — тихо сказала вслед Гермиона.

«Спасибо», — подумал и Гарри. Ему стало легче, и он оглянулся. Дамблдор молча ждал их в некотором отдалении, и они направились к нему. Гарри заметил, что его друзья порой останавливают взгляд на надписях, высеченных на крышках, и поспешно отворачиваются. Он понимал их, и сам был рад тому, что имена, которые попадались ему на глаза, были по большей части незнакомы. «…впускать в себя правду постепенно», — сказала тогда МакГоногалл, правильно сказала...

Дамблдор тоже все понимал и не торопил их. Рон и Луна остановились у одного саркофага, читая надпись на крышке. Джинни с Невиллом свернули к другому ряду. Взгляд Гарри скользил по рядам, зачем-то пытаясь охватить весь зал, а в голове звучали слова МакГоногалл: «Вы не представляете, какие силы бросил на нас Волдеморт».

Теперь он это представлял. МакГоногалл была права — каждый видит только маленькую часть сражения — та, что происходит вокруг него. И, наверное, думал Гарри, каждый думает, что это и есть все сражение.

«Никто не видит всего — сказала МакГоногалл, — все поле боя, все сражение, всю войну….»

Но здесь, в этом зале, можно было увидеть все.

Он даже вздрогнул, когда руки Гермионы сцепились у него на плече, оглянулся и встретил ее глаза. Такой понимающий взгляд… Конечно — ей ли этого не понимать? Девушка оглянулась, глянула на ближайший саркофаг. Гарри проследил за ее взглядом. И у него внутри все сжалось.

«Гестия Айлин Джонс». Непроизвольно он шагнул поближе, руки подруги соскользнули с его плеча.

— Она была из Ордена, да? — спросила Гермиона.

Гарри оглянулся на нее и кивнул.

— Она еще эвакуировала моих родичей, — добавил он. — Вместе с Динглом. А он мне ничего не сказал в «Дырявом котле». Наверное, думал, что я знаю…

Гермиона снова взяла его за плечо. Некоторое время они стояли молча, потом она сказала:

— Пойдем?

Гарри отошел от саркофага, и стало легче. Их друзья уже собрались около Дамблдора.

— Знаешь, однажды папа сказал, — сказала по дороге Гермиона, — он где-то прочитал такую мысль… Если в самой маленькой на свете войне погиб только один человек — то для него и его близких это была самая большая война.

Они уже были рядом с друзьями, и Дамблдор услышал ее слова.

— У вас очень мудрый отец, Гермиона, — серьезно заметил он.

Гарри с Гермионой подошли и встали у саркофага напротив него. Смущенная и польщенная одновременно, Гермиона, тем не менее, добросовестно возразила:

— Это не он придумал.

— Но он прав, — сказал призрак. — И он помог мне понять одну вещь. Найти ответ на вопрос, над которым я много лет безуспешно ломал голову много лет — в чем состоит истинная мудрость?

— И в чем же?

— В правоте. Мудр тот, кто прав, и другой мудрости не бывает.

Он развел руки, наклонился и провел ладонями над крышкой. Искрящиеся струйки света срывались с его пальцев, погружаясь в камень, а выражение становилось все более озадаченным.

Наконец, он выпрямился, и кое-кто невольно улыбнулся. Такого ошеломления на его лице друзьям не доводилось видеть с того раза, когда Луна смогла его разглядеть, несмотря на невидимость!

Однако улыбки исчезли быстро, когда веселье сменилось вопросом — в чем причина? Друзья ждали, а Дамблдор молчал, раздумывая.

— Ну что ж, вот и ответ на ваш вопрос, Гермиона, — сказал он в конце концов. — Зелье все-таки выдохлось. Видимо, достаточно давно. Первоначальный облик вернулся.

— Но кто же это, сэр?

— Я мог бы и догадаться, — пробормотал Дамблдор, глядя на крышку саркофага с вырезанными на нем буквами «Эрни Тейлор Макмиллан». — Но все же, обнаружить именно его…

Он взмахнул рукой, и надпись исчезла. Оглянулся, медленно озирая печальный зал, затем посмотрел на Гарри.

— Знаешь, — сказал он, — наверное… Прости, что я нагружаю тебя еще и этим… Но мне кажется, только ты можешь решить, следует ли ему лежать здесь, вместе с павшими…

— Возможно, сэр, — отозвался Гарри, стараясь подавить раздражение, — если бы я знал, кто это!

Дамблдор встрепенулся, словно очнувшись ото сна.

— Да, конечно, — с извиняющейся улыбкой сказал он, — ты же не видишь сквозь крышку…

Он повел рукой тем же движением, но в обратную сторону, и надпись появилась снова — только теперь она была другой.

«Питер Петигрю (Хвост)»

С трудом оторвав от нее взгляд, Гарри поднял голову и в упор посмотрел на Дамблдора. «Ну, спасибо!»

Он тут же отвел глаза, с опозданием подумав, что делать этого не следовало. Посмотрел на друзей, встретил взгляд Невилла, и тот улыбнулся. «Ну, конечно!» — подумал Гарри, чувствуя немалое облегчение, и слегка мстительно сказал:

— Не только я, сэр. Петигрю был в долгу не только передо мной. Так что, наверное, мы с Невиллом решим… потом. Или надо ответить сейчас?

— Конечно, нет, Гарри! — с изумлением в голосе ответил Дамблдор. — Однако….

Он посмотрел на него, потом на Невилла, и улыбнулся:

— Есть что-то, о чем я не знаю?

— Видимо, да, — отозвался Невилл. — Простите, сэр, но вы не появлялись до самой битвы. Так что рассказать эти подробности просто не было возможности. А когда вы появились…

Дамблдор кивнул:

— Не стало вас. Да. Но теперь-то вы расскажете?

— Конечно, сэр, но…

— Да, разумеется, не здесь. Потом мы можем пойти в мой кабинет, и я выслушаю вас с огромным интересом. Так… — Дамблдор задумался, расчесывая пальцами бороду. — Мне все же придется открыть саркофаг. Меня очень интересует его палочка, которая так напугала мистера Макмиллана. Друзья, если вам неохота смотреть, вам необязательно оставаться. Вы уже знаете, кто это. Можете подождать меня снаружи…