Georgius - Фанфик Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая

• Название: Фанфик Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая
• Автор: Georgius
• Жанр: Романы

Категория: гет, Рейтинг: PG-13, Размер: Макси, Саммари: Это книга 8. Волдеморт побежден. Многие погибли в битве, среди них: Гермиона Грейнджер, Невилл Лонгботтом, Луна Лавгуд. И не только они. Гарри не смирился. Мало победить зло — надо победить смерть. Прошлые события не могут совпадать с теми, которые будут у Роулинг в Книге 7, потому что был осуществлен таймринг (петля времени), и все происходит визмененной истории. Зачем это было нужно — узнаете.

---

— Наверное, не знаю. Там же на всех давит магия дементоров, такой вот вечный депресняк. На такие вещи мало кто обращает внимания. Вот это действительно жуть.

Гарри попробовал представить и содрогнулся.

— Тогда на сегодня достаточно, — сказал он, — не буду портить тебе праздник.

Гермиона сжала его руку.

— Ты мне ничего не испортишь, — сказала она. — Но на сегодня достаточно, ты прав.

И Эрни, и Оливандер были несказанно рады — и приглашению, и просто тому, что их навестили. Оба выглядели намного лучше — хотя Эрни, конечно, было далеко до его прежней комплекции, но и серокожей мумией уже не выглядел. Мадам Помфри сначала отнеслась к приглашению с порядочным сомнением, потом немного поворчала, и в конце концов неожиданно согласилась, что больным небольшое развлечение пойдет на пользу.

— Но я буду сидеть поблизости и наблюдать за вами! — строго сказала она. — Так что помните о диете!

Посидели, поговорили. Хоть мадам Помфри и не одобрила, но все же не стала мешать, когда Оливандер и Эрни рассказали о своем заключении.

Рассказывал в основном Оливандер — Эрни все еще плохо помнил.

«Знаете, что мне помогло? Старческое брюзжание…»

Он говорил про «Империо». Это заклинание привело его к ожидавшим его Пожирателям; он не особо удивился, оказавшись в подвале поместья. Когда ему показали мастерскую с привычными инструментами, Оливандер был прямо-таки счастлив.

Это «счастье», конечно, шло из наложенного заклинания. Оливандер это знал, но на первых порах не противился — старикам нужно несколько больше комфорта. «Империо» подавляло волю и стремление к пониманию, и только что-то в глубине души порой начинало тихо ворчать.

Несмотря на заклятие, ему не доверяли. В мастерской были только инструменты, но не материалы. Волшебную древесину и сердцевины для палочек ему выдавали только для починки сломанной палочки или изготовления новой. И во время работы за ним неотступно следили двое-трое Пожирателей.

А починенные и свежеизготовленные палочки пробовали на нем же. Обычно — заклинанием «Круциатус».

Что еще от них ждать?

Однако получилась странная вещь, о которой, видимо, никто из Пожирателей не знал — видимо, никто никогда не применял к человеку два Непростительных Заклятия одновременно. «Империо» и«Круциатус» частично нейтрализовывали друг друга. Причем очень странным образом. И, судя по тому, как поражена была этой частью рассказа Гермиона, об этом и правда никому не было известно.

«…когда на меня накладывали «Круциатус», — тихо, задумчиво рассказывал старый мастер, — я вдруг оказывался как бы вне своего тело и видел себя со стороны. Наверное оттого, что заклинание должно причинять максимальную боль, а я, а своим состоянием оглушенного счастья этому мешал. И оно выталкивало меня из тела, чтобы мучить его без помех. А в результате боль чувствовало, оно, а не я. Вернее, я тоже, но боль была какая-то отдаленная. Но я видел, как мое тело кричит и бьется на полу, и мне это не нравилось. И это недовольство начало вытеснять действие «Империо». Эти дураки сами помогали мне сопротивляться…»

Через какое-то время к нему в подвал притащили Эрни, и он был рад компании. Поначалу. Но потом заметил, в каком состоянии мальчик, и ему стало очень не по себе.

— …Понимаешь ли, Гарри… вставил Эрни и задумался, память у него все еще работала плохо.

Гарри против воли чуть не улыбнулся. Уж привычка говорить так, словно выступаешь на сцене с торжественной декламацией, у Эрни восстановилась полностью.

— Это было не «Империо», — вставил Оливандер.

— Да, не «Империо»… Мне не было ни хорошо, ни плохо. Мне было… просто все равно. Почему я здесь… то есть, там, ну, ты понял… кто они такие, зачем я им понадобился, что они со мной сделают — меня как бы совершенно не интересовало.

…Он сидел или лежал, целыми днями, глядя кода-то сквозь окружающие предметы, сквозь Оливандера, когда тот пытался с ним заговорить, мимо эльфов, приносящих скудную пищу. Исправно, хотя и неохотно, выполнял приказы — а порой ему приходилось даже приказать поесть, иначе он мог даже и не дотронуться до скудной еды. При таком «питании», понятно, Эрни быстро сбавлял в весе — и его похудение было единственным напоминанием того, что в этом мрачном и унылом подземельи время все-таки идет. На вопросы обычно не отвечал, хотя порой видно было, что пытается. Только когда Оливандер попытался выяснить, кто же все-таки сделал с ним такое, вдруг ответил: «Волдеморт». Именно «Волдеморт», а не «Сам-Знаешь-Кто». И даже не вздрогнул, словно это имя ничего для него не значило.

Оливандер же все больше приходил в себя — с «Империо» справиться более-менее удалось. Как он сказал — помогло брюзжание. Он мысленно — лишних пыток все же не хотелось — ворчал на всех: на изредка навещавших его Пожирателей, на бестолкового Эрни, на самого себя за то, что ни одна идея побега не приходит… Часто думал о побеге, но для побега требовалась палочка. А Пожиратели очень тщательно следили за его работой, и даже кусочек волшебного дерева припрятать было невозможно, да что там кусок — эльфы даже опилки собирали и уносили. С магической начинкой — и того хуже, ее выдавали в строго отмеренном количестве на последнем этапе, когда ее надо было положить в выдолбленный желобок и склеить половинки палочки. Воспользоваться изготовленной палочкой тоже было невозможно — его держали под прицелом, а Оливандер, при всех своих знаниях и мастерстве, бойцом не был.

Несколько раз приходили не к нему, а к Эрни, у которого выстригали пучки волос. Зачем — ясно, и Оливандер с содроганием гадал, кто же под видом мальчика пробрался в Хогвартс и зачем.

Эльфы с обычной педантичностью приносили еду, убирали подземелье и — что особо раздражало — стирали все пометки, которые Оливандер пытался делать, чтобы следить за временем. На счастье, их предводитель был пожилым, с отросшими жидкими волосами (у эльфов они появлялись на старости лет) и порой нападавшей на него старческой болтливостью. Конечно, он держал себя в руках, не выходя за пределы обычного ворчания (родственная душа!), но порой мог проговориться. Иногда, может, и сознательно — наверное, тоже чувствовал «родственную душу». Так Оливандер сначала узнал, что появилась новая пленная и ее собираются то ли убить, то ли перевести в их подземелье. Он очень надеялся на второе, а потом был рад, когда узнал, что на поместье напали «нехорошие-нехорошие люди», избили госпожу Беллу, похитили пленную и чуть не убили «Самого-Самого-Темного Хозяина»!

— Я так и не узнал, что это была малышка Луна, — с улыбкой добавил Оливандер. — И хорошо, наверно, это бы меня с ума свело.

…Он был очень рад за пленную, жалел, что их с Эрни тоже не освободили, но понимал, что у неведомых спасателей вряд ли было время обыскивать дом. Время словно остановилось, но незаметно утекало. Эрни исхудал так, что превратился в живой скелет, и Оливандер начал опасаться за его жизнь. Мастер уже владел собой достаточно, чтобы устроить несколько «шуточек» с отремонтированными палочками. Достаточно было в некоторых местах сделать стенки полости для сердцевины потоньше — и палочка могла взорваться от сильного боевого заклинания. Кто докажет, что это произошло само по себе, а не от ответного заклятия противника? Однако Пожиратели не были лыком шиты. Кто-то отметил, что такое происходит только с палочками, починенными Оливандером; у кого-то палочка взорвалась, когда он издевался над маглами — от тех ведь ждать ответных заклинаний не приходилось. То, что последовало за этим, вспоминать не хотелось — Оливандер и сейчас поражался тому, что смог выжить после пытки. И даже пожалел о своей победе над «Империо» — на этот раз оно не помогло…

Однако Оливандеры всегда были жилистыми и крепкими; к тому же вскоре наступила «пора забвения», а старик-эльф, какой-то прибитый и в то же время казавшийся словно несколько более свободным, пробормотал, что «хозяйка Белла погибла, и хозяйка Нарцисса, и молодой господин Малфой. И Самый-Темный тоже»… Оливандер не сразу понял — он еще поправлялся после пытки, благо эльфам приказано было лечить его, вдруг понадобится. И все же через какое-то время до него дошло. Волдеморт пал! Он воспрянул духом и стал ждать авроров. Но те не приходили. И со сломанными палочками никто не приходил. Про них с Эрни словно забыли.

Пока вдруг не объявился Люциус Малфой, похудевший и осунувшийся после Азкабана, но по-прежнему высокомерный. С напускной заботливостью справился о состоянии Оливандера, подтвердил информацию о поражении Темного Лорда, и намекнул, что заключение скоро закончится. Последнему утверждению Оливандер на всякий случай не поверил.

Малфой тоже пропал надолго, а потом вдруг заявился в сопровождении глубокого старика, для которого попросил сделать палочку. Оливандер привычно взял линейку-самомер, спросил, какой рукой тот будет колдовать, измерил магическую силу незнакомца… Записав результаты на пергаменте, сделал нужные подсчеты и заказал ветку осины и перо волшебной совы. Малфой молча кивнул, увел своего гостя, а Оливандер вернулся к столу и стал рассматривать листок. Что-то в подсчетах было такое… что-то очень не нравилось. Магическая сила незнакомца была огромной. Он знал лишь несколько человек с такой силой и только одного в столь древнем возрасте — покойного Дамблдора. Старик выглядел его ровесником.