Georgius - Фанфик Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая

• Название: Фанфик Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая
• Автор: Georgius
• Жанр: Романы

Категория: гет, Рейтинг: PG-13, Размер: Макси, Саммари: Это книга 8. Волдеморт побежден. Многие погибли в битве, среди них: Гермиона Грейнджер, Невилл Лонгботтом, Луна Лавгуд. И не только они. Гарри не смирился. Мало победить зло — надо победить смерть. Прошлые события не могут совпадать с теми, которые будут у Роулинг в Книге 7, потому что был осуществлен таймринг (петля времени), и все происходит визмененной истории. Зачем это было нужно — узнаете.

---

— Разумеется!

— Тогда… — на его лице вдруг появилась легкая растерянность, и он повернулся к жене: — Как ты думаешь, с чего начать?

Эльза Грейнджер, до сих пор молчавшая, печально улыбнулась:

— С кошки, Джерри.

— Точно!

— Причем тут кошка? — удивился Гарри.

— Она принесла нам письмо из Хогвартса.

— Кошка? Не сова?!

— Кошка. Она царапала дверь и мяукала. Я открыл дверь, она тут же вбежала в дом. Гермиона была в восторге — она обожает кошек…

— Еще бы, — улыбнулся Гарри, вспомнив Живоглота. — Про это в Хогвартсе даже анекдоты ходили.

— Правда? Какие, например?

— Ну… такой был: все подряд заходят в гостиную Гриффиндора и спрашивают у Гермионы — у кого жаба пропала, у кого крыса, у Дамблдора феникс… Гермиона в недоумении: чего они за своими животными не смотрят, вот у нее Глотик ни разу не терялся. А Живоглот облизывается и думает: «Скоро и Гарри о своей сове спросит!»

Мистер и миссис Грейнджер рассмеялись.

— Неплохо! — сказал Джеральд. — Но наш анекдот получше — это ведь было на самом деле. Короче, Гермиона стала звать кошку на кухню, обещая ей вкусного молочка. А кошка вдруг превратилась в суровую пожилую даму и заявила: «Спасибо, мисс Грейнджер, но я бы предпочла стаканчик яблочного сидра!»

— Так это была МакГонагалл!

— Совершенно верно. Профессор МакГонагалл собственной персоной. Я ученый, Гарри, и мне не положено верить в волшебство и сказки, однако особого шока я не испытал. Надо полагать, она была несколько разочарована.

— Джерри привык смотреть в лицо фактам, — пояснила Эльза, — а фактов к тому времени у нас накопилось — куча!

— Да. Как-нибудь, Гарри, я дам вам почитать дневник — я вел его с того времени, как с Гермионой стали происходить непонятные вещи.

— Скажем, все маленькие дети любят выкидывать игрушки из коляски. Но только Гермиона могла заставить их вернуться обратно!

— Эльза, если про все это рассказывать, мы и до завтра не закончим. Да, мне пришлось признать, что магия это или нет… но что-то такое существует. И уж если в руке пятилетней девочки леденец превращается в великолепное фруктовое мороженое, то что странного в том, что пожилая волшебница извлекает из воздуха письмо с печатью Хогвартса? Да, мадам МакГонагалл была разочарована. Вы, волшебники, народ честолюбивый, любите кого-нибудь удивить, а кого удивишь магией, кроме нас, бедных маглов? Другого волшебника, который умеет все то же самое? Сквиба? Он, хоть и не способен колдовать, знает, что все это возможно…

— Ваша правда, — улыбнулся Гарри.

— Ну вот… МакГонагалл отвела нас на Косую аллею, мы там поменяли деньги в вашем «Гринготсе» — я чуть не свихнулся, пока запомнил, сколько кнатов в сикле и сиклей в галеоне! Купили мы все, что требовалось, Гермиона еще полчаса подбирала палочку — чуть лавку не разнесла. А когда вернулись домой, накинулась на книги. Вы же знаете, она может спокойно смотреть на книгу, только если прочитала ее от корки до корки.

— И в кого, интересно, она такая пошла? — невинно спросила Эльза Грейнджер.

— Правда интересно, — задумчивым тоном подхватил Джеральд. — По-моему, как раз в твоей библиотеке нет ни одной непрочитанной книги.

— А в твоей разве есть?

— Конечно! Зачем их читать, если я и так знаю, что там написано?

Тут уже все трое рассмеялись; потом миссис Грейнджер вдруг заплакала, несколько раз, пока Джеральд молча обнимал ее, повторила: «Извините… простите меня!», и вдруг сказала:

— Спасибо, что пришли к нам, Гарри. А то мы тут уже забыли, что такое — смеяться…

Гарри стало совсем нехорошо.

— И что было дальше? — поспешно спросил он.

— Дальше?.. Дальше, Гарри, она наткнулась на ваше имя. Она прочитала все, что касалось вас, несколько раз подряд. И влюбилась в вас.

— Да ну!

Грейнджер усмехнулся, достал сигареты. Его жена коротко глянула на него, потом пробормотала: «Ладно уж… Сейчас пепельницу принесу».

— Гарри, — лицо Джеральда вдруг посуровело, — мало кто знает, что это такое — любовь десятилетней девочки.

— Одиннадцатилетней, — поправила вернувшаяся миссис Грейнджер, положила перед мужем пепельницу и села рядом с ним. Гарри заметил, что глаза у нее еще больше покраснели, и отвел взгляд

— Неважно, Эльза! Да, она вас никогда не видела, и ей пришлось полностью, с нуля, вас придумать. И каким она вас придумала!

— Каким? — спросил Гарри, уже догадываясь, к чему ведет Грейнджер.

— О, в двух словах не расскажешь! Главное — вы для нее были великим волшебником и рыцарем без страха и упрека, Мерлином и королем Артуром в одном лице. Она сразу же решила, что будет достойна вас и станет…

— Моей дамой сердца? — усмехнулся Гарри.

— Больше. Боевой подругой, девушкой-рыцарем, вроде Бритомарты.

— Я не знаю, кто это.

— Была такая в легендах… Вы разве их не читали? Ваши ведь часто упоминают Мерлина.

— Мерлина — да, но он был на самом деле, некоторые считают, что он до сих пор жив.

— Возможно, и остальные были… Но я сейчас не об этом. Конечно же, Гермиона сразу подсчитала, сколько вам лет. Места себе не находила — так ей не терпелось оказаться в одном поезде с вами!

— Ну, представляю! — воскликнул Гарри, тронутый до глубины души.

«Как мало я ее знал! — подумал он. — Я ничего о ней не знал!»

Эта мысль потрясла его. Надежда, приведшая его в дом Грейнджеров, и без того слабая и пугающая, еще раз пошатнулась.

— Я догадываюсь, — сказал он. — В поезде она наткнулась на меня — и разочаровалась?

— Да. Нет. Не так все просто, Гарри. Кстати, она не случайно наткнулась. Она вас искала по всему поезду.

— Меня? А не жабу Невилла?

— Ах да, жаба Невилла… Ее тоже. У нее еще тогда было вроде принципа… я бы так сформулировал: если по дороге к цели походя можно сделать что-то хорошее — почему бы не сделать?

— Понятно! И что дальше?

— Дальше — да, она увидела вас. Не рыцаря в латах — обычного, живого мальчика, своего ровесника. Она знала, что так и будет — мне удалось привить ей умение быть объективной. Но что стало для нее неожиданностью — то, что в ее сердце вы сразу заняли прочное место рядом с тем, придуманным мальчиком. Рядом! Вы ей очень понравились, Гарри. Вот она и растерялась.

Он закурил и аккуратно положил на стол зажигалку.

— Вам не слишком тяжело это слушать? — спросила Эльза. — Скажите, если так.

— Тяжело! — признался Гарри. — Но все это очень важно, очень! Я должен знать о ней как можно больше.

Джеральд затянулся сигаретой, потом сказал:

— Хорошо. А то я испугался, что вы слушаете меня из вежливости, и я только зря вас терзаю. У меня есть свои недостатки. Порой я могу не заметить, что стал… беспощадным, к примеру.

— Меня не нужно щадить. На чем вы остановились — что она растерялась в своих чувствах?

— Ну да. А она терпеть не могла быть растерянной. И она смогла увидеть того, придуманного Гарри Поттера в вас — в живом Гарри. Вдумайтесь — не вообразить, а увидеть! Она поняла, что вы действительно такой, только не знаете об этом. И решила сделать все, чтобы помочь вам себя узнать.

— И значит, когда она заставляла меня делать домашние задания, не давала пропускать уроки, нарушать правила?.. А я-то на нее злился!

Он улыбнулся. Потом спросил:

— Вы знаете Хагрида?

— Конечно, кто же его не знает? А что?

— Когда-то… — Гарри попытался проглотить комок, — когда-то он нам с Роном сказал: «Сердце у нее где надо, у Гермионы.»

Он заморгал.

— Держите себя в руках, Гарри, — сдавленно попросил Джеральд; Гарри с некоторой злостью глянул на него. — Если вы сейчас заплачете, мы тоже не удержимся. Затопим гостиную…

Гарри стало стыдно за свое раздражение. Не ему одному нужна была железная выдержка и колоссальное напряжение воли, чтобы сидеть здесь и продолжать этот разговор…

— Я все же не понимаю… а это и правда очень важно, мистер Грейнджер, — тихо сказал он, — если она и правду любила меня — до конца — то как же все-таки Рон? Вы думаете, она в нем искала только утешение?

— Да, искала. Но не только. Гермиона всегда робела перед вами, Гарри. Однако в Роне она не только искала утешение — она любила и его. И я вам заявляю со всей ответственностью — можно любить двоих.

Он улыбнулся, глядя на ошеломленное лицо Гарри, потом переглянулся с женой и добавил:

— Думаю, со временем и это поймете. А пока — поверьте нашему опыту.

Эльза засмеялась, и сгущающиеся сумерки стали чуточку светлее.

— Я уверена, — задумчиво сказала она, — что Джинни Уизли тоже это знает.

Гарри коротко улыбнулся:

— Наверняка.

— Гарри, — негромко спросил Джеральд, — теперь вам что-нибудь мешает признать, что вы любили Гермиону?

— Только одно.

— Что же?

— Мне страшно, — хрипло сказал Гарри.

По его лицу разливалась смертельная бледность. Джеральд хотел что-то сказать — и осекся. Эльза растерянно спросила:

— Гарри… может, еще джина?

— Да, пожалуйста…

— Нет! — вдруг сказал Джеральд, и привставшая Эльза замерла. — Рюмку кофейной настойки! Не маленькую!