Georgius - Фанфик Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая

• Название: Фанфик Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая
• Автор: Georgius
• Жанр: Романы

Категория: гет, Рейтинг: PG-13, Размер: Макси, Саммари: Это книга 8. Волдеморт побежден. Многие погибли в битве, среди них: Гермиона Грейнджер, Невилл Лонгботтом, Луна Лавгуд. И не только они. Гарри не смирился. Мало победить зло — надо победить смерть. Прошлые события не могут совпадать с теми, которые будут у Роулинг в Книге 7, потому что был осуществлен таймринг (петля времени), и все происходит визмененной истории. Зачем это было нужно — узнаете.

---

Оба Гарри переглянулись и рассмеялись. Гермиона сделала сердитое лицо.

— Ладно! — сдался двойник. — Да и мне так легче будет уложить…

Он задумался, прикидывая, с чего бы начать. Гермиона подсказала:

— Ты говорил, что вы со Скриджмером долго спорили. И ни к чему не пришли, так? Что потом?

— Я сбежал, — просто ответил Гарри-с-портрета.

— Понятно… Но как тебя занесло в Швейцарию?

— В Швейцарию? — удивился Гарри.

— Да, я там его нашла — в Галерее Современного Магического искусства. Я там бывала иногда. Почему ты не вернулся в Хогвартс?

Двойник вздохнул.

— Я заблудился, — объяснил он. — Понимаешь ли, Гермиона — тебя ведь рисовал Дин, а он ведь настоящий художник, и наш друг, к тому же. Во-первых, ты — которая с портрета — получилась более настоящей, чем я, во-вторых — наверное, он немного передал тебе свое ощущение изображенного мира, и ты с самого начала умела хорошо смотреть…

Гарри хмурился, пытаясь понять, и Гермиона объяснила:

— Здесь это несколько как «нацелиться» в трансгрессии. Надо смотреть определенным образом — и увидишь картину, в которую хочешь попасть. Тогда можешь просто шагнуть туда.

— Понятно! А ты этого не знал? — спросил Гарри у Гарри.

— Нет. Я чувствовал что-то, и мне удалось уйти из портрета. Очень трудно сделать это в темноте…

— В темноте? Ты что, уходил ночью?

— Представления не имею. Когда мы со Скриджмером окончательно разругались, он приказал отнести меня в кладовку. Оттуда я и ушел — когда надоело торчать и пялиться непонятно на что. Здесь время не ощущается, но все равно может надоесть, если ничего не происходит!

Он вдруг замолчал. Потом улыбнулся:

— Кажется, все в порядке…

— Мы уже можем?.. — взволнованно спросил Гарри.

— Думаю, да.

Гарри колебался.

— Смелее, — подбодрил его двойник. — Это лучше, чем…

— Да, конечно! — быстро подтвердил Гарри.

Теперь уже Гермиона хмурилась в непонимании. А они встали, и Гарри подал руку своему двойнику.

Не было никаких особых ощущений. Он только оказался перед стулом, где стоял двойник. А тот исчез.

И, конечно, появились воспоминания. Или нет… Гарри прислушивался к себе. Нет, они не обрушились на него — видимо, «уложились», как выражался двойник. Они просто у него были, и он это знал.

— Ну как? — осторожно спросила Гермиона и, встав, сцепила пальцы на его плече.

— Странное ощущение, конечно, — он накрыл ладонью ее руки. Потом сел и усадил рядом с собой. — Но все получилось. Рассказать дальше?

— Конечно! И, кстати… о чем это было?

— Что?

— Когда он сказал: «Это лучше, чем…» Чем что?

Гарри чуть не поперхнулся. Гермиона смотрела на него с недоумением и как-то… очень уж требовательно.

— Я… ну как тебе объяснить! Понимаешь ли, я никогда не любил смотреться в зеркало. Ну не нравился я себе! «Лучше, чем»… Да лучше, чем глазеть на себя и думать — что вы с Джинни нашли во мне такого!

Гермиона смеялась долго, а когда Гарри начал сердиться, поцеловала его, и поцелуй был долгим-долгим.

— Ладно! — сказала она наконец, слегка задыхаясь, и вытерла выступившие от смеха слезы. — Обещаю — я тебе как-нибудь расскажу, что я в тебе нашла! Ладно… Расскажи о своих блужданиях.

— Хорошо, — с облегчением согласился Гарри. — Он… или я… Я буду говорить о себе, ладно? Я попал в какую-ту картину, где был бал…

— …Я даже не знаю, где она находится, эта картина, — рассказывал Гарри. — На портрете я в школьной мантии, растрепанный, и на балу я выделялся, как еж на выставке кошек. Все с таким возмущением на меня смотрели, что я сам не заметил, как очутился в следующей картине, где никого не было. Пейзаж с горами, и все. Видимо, она висела в чьем-то доме — за рамой была комната, там сидела маленькая девочка. Она так сердито на меня посмотрела и сказала: «Ты-то кто такой? Уйди, это моя картина!» Ну, я ей улыбнулся, пошел в сторону гор, очутился на морском берегу, и так далее. Картина за картиной… Я понемногу учился ориентироваться, но когда начало получаться, я был уже далеко от Англии… В одном доме я познакомился со старым волшебником, который понял, что я заблудился, и попытался мне объяснить, что делать. Но он был немец, по-английски говорил ужасно, я только уловил, как нужно смотреть. Стало несколько легче, но как брать направление, я толком не знал.

Потом мне встретились Скитальцы… ты их не встречала? Это такие же, как я, заблудившиеся в картинах, или просто бродяги. Некоторым художникам ведь нравится рисовать бродяг, но они ведь и на картинах остаются бродягами! И уходят с картин. Некоторые Скитальцы иногда объединяются в группы, чтоб не скучно было. Какое-то время я шел вместе с одной такой группой. Один из Скитальцев умел проникать в картины маглов… да, как и ты умеешь. Он иногда забирался в натюрморты, таскал оттуда еду, и мы устраивали небольшие пирушки. Но мне сильно не нравилось то, что он портит хорошие картины, мы из-за этого ссорились, один раз даже подрались. Смешно, конечно — портрет не чувствует боли, его даже убить нельзя. Даже если картина загорится, ты просто перескакиваешь в другую, и все. Так что не драка вышла, а так, непонятно что, и я от них ушел.

Не поверишь — меня аж в Африку занесло! Я пожил некоторое время в пейзаже на стене Консульства Магии — так и не спросил, в каком оно государстве, их в Африке много. Консула зовут мистер Олли Джейсон, мы с ним подружились. Ох, как он обалдел, когда в пейзаже с пустыней появился портрет Гарри Поттера! Вот с ним было приятно разговаривать. Над Скриджмером он всегда посмеивается. Помнишь, что Дамблдор сказал про Фаджа: «Хороший человек, но не на своем месте». Почти то же самое сказал мистер Джейсон про Скриджмера — правда, хорошим он его не считает. Однако сказал так: «Было время, когда на него можно было рассчитывать. Мой вам совет, молодой человек — ни в коем случае не идите в Министры». Потом до него дошло, что он говорит это портрету, а какой из портрета Министр? Ничего, посмеялись…

— Я и оттуда ушел, конечно, — рассказывал Гарри, — очень уж хотелось назад, в Хогвартс, посмотреть, что там творится. Посмотреть на себя, настоящего, узнать, что там с хоркруксами… Увидеть всех вас… и Джинни тоже. Я очень переживал из-за этого дурацкого решения порвать с ней. К тому же пейзаж, в котором я жил, изображал пустыню. Жарко! Мистер Джейсон, к сожалению, ничего не знал о законах нарисованного мира, но все же волшебником он был сильным, и кое-какие советы мне пригодились. Мы расстались друзьями… знаешь, давай как-нибудь сходим к нему в гости!

Спасибо его советам — я нашел Европу, но дальше… Ты же знаешь, сколько в Европе картин! В конце концов, застрял в Швейцарии. Нашел этот самый интерьер, в Галерее Современного Магического искусства. Я в него очень хорошо вписался. Снял очки, волосы причесал, и сидел за столом спиной к зрителям, изображая задумчивость. И спал — «сном портрета», когда время не ощущается. Я ведь так устал от поисков! Когда ты меня позвала, я сначала решил, что это мне снится. Потом понял, что это не сон, и свалился со стула. В зале были какие-то зрители. Начали смеяться, конечно, а какой-то мальчик крикнул: «Мама, смотри — он на Гарри Поттера похож!»

Он замолчал. Гермиона смотрела на него с таким восхищением, что становилось слегка не по себе. В конце концов, пытаясь справиться со смущением, он полушутливым тоном спросил:

— Ну давай, скажи — что ты такого во мне нашла?

— Все, — тихо ответила она.

— Что «все»? — не понял Гарри.

— Я нашла в тебе все.

— Ну, ты даешь…

Гермиона улыбнулась, прижалась к нему. Больше ничего не надо было говорить — и хорошо, потому что Гарри просто не знал, что тут можно сказать. А потом вдруг предложил:

— Выйдем в комнату.

— Зачем?

— Он хочет что-то сказать тебе. От себя, а не через меня.

Гермиона подняла голову:

— Вы все еще… несколько разделенные?

— Да. Думаю, и вы тоже. Просто у нас с ним было больше разной жизни.

Задумавшись, она последовала за ним, и они опять присели на кровать.

— Да, ты прав. Мы тоже сохраняем некоторую самостоятельность, даже слившись. Сейчас, когда ты это сказал, я тоже заметила. И так, по-моему, лучше. Правда, Гермиона? — она посмотрела на портрет.

Гермиона-на-портрете серьезно кивнула.

— А что ты хотел мне сказать, Гарри?

— Только это… — Гарри-с-портрета помолчал, подбирая слова. — Только то, как я счастлив… Скриджмер ведь не знал, что я тебя люблю — он не мог знать, потому что я ведь столько лет сам этого не сознавал… И я… вот этот «я», — рассмеявшись, он ткнул себя в грудь. — Я этого тоже не знал! А сейчас знаю. Вот. Давай навестим остальных! — предложил он Гермионе-на-портрете.

— Думаешь, им сейчас до нас? — усомнилась Гермиона.

— Ох, конечно! — Гарри-на-портрете оглянулся, посмотрел куда-то вдаль. — Да, Джинни с Невиллом лучше не беспокоить — пусть обживают комнату. Так… А Рон и Луна в коридоре — портрет несут. Пошли к ним! Обалдеют!

Они убежали за край рамы. Гарри и Гермиона весело смотрели друг на друга.