Стивен Джонс - Запах страха. Коллекция ужаса

• Название: Запах страха. Коллекция ужаса
• Автор: Стивен Джонс
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Триллер
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9910-2542-3

Когда вы откроете эту книгу, казненный палач вернется, чтобы закончить начатое… Смотрительница заброшенного маяка окажет вам прием, который вы не сможете забыть… И даже если вам удастся вернуться из этого города — вы никогда не станете прежним… Ведь от собственного страха никуда не спрятаться.

Более 20 авторов — от всемирно известного Дэвида Моррелла, создателя легендарного Рэмбо, и Марка Морриса, автора романов о Хеллбое и Докторе Кто, до Ричарда Кристиана Мэтесона, одного из самых успешных сценаристов Голливуда, и непревзойденного Кристофера Фаулера, которого по праву называют одним из отцов интеллектуального триллера.

Более 20 произведений — от фэнтези до настоящего хоррора!

Более 20 ваших самых страшных кошмаров, скрывающихся в заброшенных домах, темных аллеях и поздних телефонных звонках…

---

— Если только это не ловушка, — подумал вслух другой из «туннельных крыс», после чего пожал плечами, выбрал наугад один из двух выходящих из комнаты туннелей и, зажав в зубах нож, пополз в выбранный.

— А что мы ищем, профессор? — рискнул спросить я.

Он улыбнулся, тепло, как мне показалось, понимающе.

— Тайны. — Он поводил у меня перед лицом длинным тонким пальцем. — И загадки.

Система туннелей представляла собой настоящий лабиринт. Ходы резко поворачивали и пересекались, то и дело выходя в комнаты, не отличимые от первой. Насколько я мог судить, мы проползли там несколько миль. И ощущение угрозы не уменьшалось, так что от необходимости постоянно быть настороже в груди у меня горел огонь, а каждая мышца ныла. От мысли, что каждая секунда может стать последней, меня тошнило. Я думал о взрывах в этом ограниченном пространстве, о жаре, об осколках. Думал о земле, которая забьет мне рот, горло. Думал о пистолете, выныривающем из темноты, чтобы выстрелить мне в висок. Об отравляющем газе. О химических веществах, сжигающих кожу. Я думал обо всем. Но чувствовал, что профессору такие мысли в голову не приходят. Он был спокоен и сосредоточен, как будто все это его совершенно не пугало.

Не знаю, как это произошло, но в каком-то месте мы с профессором отделились от «туннельных крыс» и остальных фотографов. Нас предупреждали, что такое может случиться, и я думал, что за этим нужно было следить особенно, но профессор, который находился впереди меня, возможно, был другого мнения. Или же нарочно это устроил.

Мы оказались в одной из комнат. В свете профессорского фонарика она выглядела пустой, но я рассмотрел дверной проем, ведущий в соседние комнаты.

— Нужно подождать. — От пульсации крови в голове меня тошнило. — Пусть сначала специалисты проверят путь. А потом уже пойдем дальше.

— Они ничего не найдут, — рассеянно произнес он.

— Почему вы так уверены?

— Это моя работа — быть уверенным.

— Правительство, наверное, платит вам за такой риск хорошие деньги.

— Я здесь не из-за денег.

— Значит, из-за любви, — хохотнул я, пытаясь снять напряжение.

Он двинулся дальше, водя лучом фонаря по сторонам. В соседней комнате я заметил что-то белое.

— Вы интересуетесь политикой..? — Он замолчал, давая мне возможность назвать свое имя.

— Уилл Кеннет. Политика — это занятие для ребят постарше, которые уже не помнят, что такое веселье.

— Есть много людей вашего возраста или даже младше, которые не согласились бы с вами мистер Кеннет. В Америке, в Австралии и Европе все громче слышны протесты против этой войны. Погода меняется. Противоположности перестают притягиваться и вступают в конфликт.

— Не знаю, что вы хотите этим сказать. — Мы подошли к дверному проему. Снова я заметил белый предмет, а потом еще один. Но профессор так быстро водил лучом фонаря, что я не мог определить, что это.

Молодые и старые. Запад и Восток. Власти и мятежные массы.

Он остановился в проходе. Свет упал прямо на белые предметы, и я наконец смог увидеть, что это были камни, глыбы, на которые, похоже, наткнулись под землей те, кто копал туннели. Двойные колонны с проходом между ними.

— Порядок и хаос. — Он направил луч фонарика мне в лицо, ослепив меня. — На какой стороне вы, мистер Кеннет?

Я оттолкнул его руку, раздраженный таким обращением.

— Я на своей собственной стороне. Меня все это совершенно не интересует, поверьте.

До этого он мне даже начал немного нравиться, но теперь я увидел в нем то, что не раз замечал в политиках, генералах и тех, кто всеми силами старался отстоять свое место в мире. Не то чтобы это было что-то плохое, скорее просто какая-то твердость натуры. Уверенность в том, что, если ты хочешь, чтобы мир вращался так, как удобно тебе, ты должен идти на шаг впереди того, кто рядом с тобой. Я решил, что причиной этому был страх. Некоторые люди просто не любят перемены.

— Есть только две стороны. — Он снова начал двигаться, и свет прочертил дорожку к проходу между колоннами. — Если вы еще не определились, очень скоро вам придется это сделать. Мистер Кеннет, я делюсь с вами знаниями, которые приобретаются с возрастом. Пройдите к мудрости по кратчайшей дороге и выберите свой путь.

Но меня больше интересовали камни. Было видно, что они уходят дальше в коридор.

— Что это за место?

Он внимательно осмотрел высеченные на камне изображения, выхваченные из тьмы игрой света и тени. Похоже, это были какие-то письмена с иллюстрациями. Но они не имели никакого сходства с теми видами вьетнамской письменности, которые мне доводилось встречать до сих пор.

— Очень старые, — пробормотал он задумчиво себе под нос.

— Вас прислали сюда, чтобы это найти?

— Я не знал, что найду. Донесения поступали туманные, но все указывало на то, что это имеет отношение к моей сфере деятельности.

Выйдя в коридор, мы почувствовали, что температура там ниже на несколько градусов. Может, это камни давали такой эффект, но меня не покидало ощущение, что так быть не должно.

— Что это?

— Метафизика. Применение правил логики и разума к нелогичному и иррациональному.

— Видите, профессор, вот почему американцы считают европейцев инопланетянами. Слова те же, но язык другой. Я родом оттуда и не понимаю, что вы говорите.

Он поднял руку и дотронулся до моей груди, останавливая меня.

— Что?

Он быстро приложил палец к губам. Я всмотрелся в темноту впереди. По какой-то причине профессор прикрыл фонарь ладонью.

— Вы что-то услышали? — прошептал я.

— Идите осторожно, — сказал он. Можно подумать, у меня на уме было что-то другое.

Нужно возвращаться назад. Все мои чувства говорили об этом. Все, что я знал о Вьетнаме, указывало на то, что нужно бежать от неизвестности. Но тогда я не мог противиться любопытству и не хотел разрушить даже в собственных глазах свой изумительный, как мне представлялось, образ.

Мы пошли вперед вдвоем. По обеим сторонам коридора находились каменные ниши, которые я посчитал бы тюремными камерами, если бы у них были двери. Ван Димен поставил фонарь на каменную плиту, чтобы осветить всю территорию, и принялся осматривать одну из маленьких комнат. Я же прошел чуть дальше по коридору и был разочарован, увидев, что ход упирается в голую каменную стену. Стало ясно, что мы находимся в тупике с несколькими крошечными комнатками по бокам, а вовсе не в древнем подземном вьетнамском городе, нет здесь никаких «тайн и загадок», и место это такое же скучное, как и весь комплекс туннелей. Экспедиция обернулась сплошным разочарованием.

— Здесь ничего нет, — сказал я. — Давайте возвращаться к остальным.

Ван Димен пробормотал что-то невразумительное из глубины одной из камер. И тут мой взгляд упал на кое-что необычное. На перемычке последней камеры по правую руку от меня висело нечто такое, что поначалу показалось мне музыкальной подвеской. Это был набор странной формы и разных по размеру камней и деревянных брусочков, нанизанных на проволоку без каких бы то ни было признаков коррозии. Я осторожно снял их с крючка и отнес Ван Димену.

— Что скажете? — Я с удивлением заметил, что конструкция была довольно увесистой, несмотря на внешнюю хрупкость.

Ван Димен вышел из каменной комнатки с рассеянным выражением лица, но, едва увидев мою находку, сразу заволновался.

— Ради бога, повесьте скорее обратно.

— А что тут такого?

Он выхватил у меня из рук подвеску, попытался протиснуться мимо меня, но вдруг замер. Лицо его сделалось неподвижным.

Сначала мне показалось, что это мои глаза начали привыкать к мраку после света фонаря, но потом я понял, что это маленькие светящиеся точки начали сходиться в темноте, как собирающиеся в рой светлячки. Они сложились в какой-то единый образ, однако его форма еще оставалась неопределенной.

С неожиданной силой Ван Димен схватил меня за рубашку и швырнул себе за спину. Я больно ударился о каменный пол, а когда поднялся, он уже выталкивал меня из коридора.

— Бегите, — проскрежетал он. — Возвращайтесь к вертолету. Расскажите остальным.

Крошечные мерцающие огоньки теперь двигались к нам. Я не понимал, что происходит, но волнение профессора было заразительным. Я промчался через внешнюю комнату и нырнул в первый туннель.

В душном, жарком воздухе паника легко овладела мною. Не думая ни о чем, я полз вперед. Ощущение замкнутого пространства лишь подпитывало тревогу. Вырвавшись наконец из подземелья, я, должно быть, выглядел как сумасшедший.

Джастин, Чет и Ален сидели кружком и пили воду из фляги, несколько солдат патрулировали территорию. Разведчик, генерал и другие офицеры стояли в стороне и о чем-то тихо переговаривались.

— Уходите! — завопил я. — Все на вертолет!