Ник Перумов - Сборник "Похитители душ"

• Название: Сборник "Похитители душ"
• Автор: Ник Перумов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-32279-4

Иллюстрация на обложке Лео Хао. Действие трилогии "Похитители душ" разворачивается сразу в нескольких мирах. Врач Игорь Поплавский создает аппарат, способный на время освобождать ментально-психологическую субстанцию человека, иначе говоря, душу от тела, и отправлять ее в путешествие по реальностям, рожденным сознанием. Для многих пациентов Поплавского цена за такое освобождение - жизнь. Начинается следствие, которое приводит к самым неожиданным результатам. Замешанными в трагические события оказываются враждебные Земле космические силы, желающие лишить человечество бессмертия... Содержание: Посредник (роман) Один на один (роман) Операция «Антиирод» (роман)

---

Изображения шли несинхронно, поэтому на маленьком «волховском» экране крошечный человечек вдали только еще вышел из поезда. Вот. Тоже затопал ногами. Очень скоро появилась и бегущая крыса. За несколько метров до стеклянной будочки она лихо спрыгнула на рельсы и исчезла.

Странно. Машинист все еще нерешительно топтался на месте.

– Ну? – нетерпеливо спросил Шестаков. – Где продолжение?

– Да здесь, в общем, почти все… – Толик казался ужасно виноватым, как будто это именно он был тем самым посредственным режиссером. – Сейчас он побежит. Потом ментовку вызовет…

Миша, нахмурившись, наблюдал за странным поведением машиниста. Тот стоял, держась за ограждение, чуть наклонившись вперед, словно на корабле во время качки. Внезапно он побежал, почему-то все время оглядываясь. Лицо его, мелькнувшее перед камерой, было белым от страха. Глупо предполагать, что крепкого взрослого мужика может напугать какая-то дрянная метрополитеновская крыса. Судя по всему, причиной испуга было Нечто, увиденное им на платформе.

Шестаков специально остановил запись и отмотал назад. Тщательно, покадрово, рассмотрел всех пассажиров. Попутно еще удивился: почему так долго нет поезда в город. Ах, ну да, правильно, на этом обрубке бывшей Кировско-Выборгской линии они теперь очень редко ходят. К тому же запись смотрели с перерывами. На самом деле там, в «Девяткино», прошло минуты четыре, не более. Так. Посмотрели. Пассажиров немного, да и откуда им много взяться в такую рань? Два мужичка, те самые, которые тоже видели крысу, – самые обычные, обычней некуда, мужики. Стоят спокойно, вяло переговариваются. Ранний дачник, явно из серии «подвинутых» садоводов, с рюкзаком и связкой палок. Женщина дремлет на скамейке. Все. Остальные три? Да, три человека далеко, около первых вагонов. Ну просто ничегошеньки мало-мальски подозрительного! Впрочем, это рассматривание – дело совершенно бесполезное. Все равно – как ни напрягай свою фантазию – не определишь, что именно стало «затравкой» очередной «крысиной галлюцинации». Вот, кстати, интересный вопрос: а что, если никакой «затравки» не окажется? Пойдет ли человек дальше как ни в чем не бывало после встречи с такой крысой?

Миша посмотрел на экраны. На левом замер стоп-кадр, на правом готовился отбыть в город долгожданный поезд. Машинист больше не появлялся.

Ну что ж, даже такую не слишком качественную, запись вполне можно считать доказательством причастности крыс. Уликой, так сказать.

– Так, – повторил Миша вслух, – здесь больше ничего интересного?

– Не…

– Тогда дальше – своими словами.

– Так что… А, все как обычно. Ужастик, видно, какой-то примерещился. Но главное-то – теперь мы можем…

– Погоди насчет того, что мы можем. С машинистом разговаривал?

– Да. Почти.

– Что значит – почти?

– Ну, то есть он разговаривал, а я – нет.

– Как это?

– Да он такой злой сидел, когда я приехал… Послал меня… – Тут Толик дословно повторил, куда именно послал его машинист. Шестаков поднял бровь и одобрительно крякнул:

– Ядрено.

– Ага. Твоим коллегам тоже понравилось.

– Вот-вот, чуть не забыл! Объясни, зачем ментовку вызывали?

– Там не просто «вызывали», – ехидно передразнил Мухин, – там до группы захвата дело дошло!

– Кого ловили? – деловито спросил Миша.

– Вот этого я и не смог выяснить. Они там все та-ак ругались! Сказали, если я со своими вопросами до… в смысле, приставать буду, меня самого посадят.

– Так-таки ничего и не узнал?

Мухин развел руками:

– Ничего. Но слухи уже поползли. Мне Гмыза сказал, что на «Академической» бомбу взорвали, а менты с автоматами станции обшаривали. Слушай, а чего ты меня допрашиваешь? Позвони своим и спроси!

– Без тебя бы не догадался! А вот ты бы, если поменьше бы гундел, а побольше бы мозгами работал, взял бы и посмотрел записи со следующих станций!

– А… Я… – начал заикаться Толик.

– «Бомба, бомба», – передразнил Миша. – Нашел, кого слушать.

В этот момент у входной двери зацарапались и загремели, после чего раздался длинный злой звонок. Миша раздраженно ткнул на «стоп» и пошел открывать.

– Что за тупые тут замки! – закричали из коридора. – Чуть всю руку не вывихнула! – И тут же, безо всякого перехода: – Слушай, Рэмбо, а может, нам вывеску на дверях присобачить? Золотом: «Выборгские крысоловы»! А?

– Угу, – с готовностью отозвался Шестаков. – И окошко пробить. И посадить Мухина – принимать крыс от населения. По девять «тонн» за кило. Как за «ножки Буша». Ты себе представляешь, сколько сюда бдительных бабулек сразу понабежит?

В коридоре захохотали басом, и в комнате появилась сияющая Носатая в новом кожаном плаще. Верная своему принципу – всегда и всех эпатировать, она и теперь умудрилась откопать исключительно редкий оттенок. При виде этого плаща Толику почему-то сразу вспомнилось детство, первый полет с родителями в Адлер на «ИЛ-18» и цвет пакетов «для тех, кого тошнит».

С Татьяной пришел развязного вида молодой человек с «кофром», который представился сам:

– Пластунский. – Руки при этом никому не подал, а лишь сопроводил свою дурацкую фамилию двумя церемонными кивками в сторону Миши и Толика.

– Вот, Рэмбо, – произнесла Петухова, садясь и тут же закуривая, – корреспондент газеты «Пододеяльник».

– «Под одеялом», – раздельно и с нажимом поправил «корреспондент», и Шестаков обнаружил в себе нестерпимое желание сразу же дать Пластунскому по шее.

– Один хрен! – беспечно махнула рукой Носатая. – Все равно – желтая, как гепатит.

Миша с Татьяной обменялись быстрыми взглядами. «На фиг ты этого хмыря притащила?» – словно спрашивал Шестаков. «Отвяжись, я знаю, что делаю!» – отвечала Татьяна.

Толик заметил этот молчаливый диалог и отвернулся. Его давно грызла большая черная зависть. Как умудряется этот грубиян Шестаков с легкостью находить общий язык с любыми девушками?

– Садитесь, – разрешила меж тем Петухова. – Так вот. Еще раз: разрешите представить. Михаил Шестаков. Анатолий Мухин. «Выборгские крысоловы».

– Главный Крысолов и Крысолов-заместитель, – излишне, может быть, ядовито, добавил Миша. – А вас, простите, как по имени-отчеству?

– Лев. Можно без отчества, – отчеканил молодой человек, и Шестакову показалось, что у того лязгнули зубы.

В этот момент в углу громко хрюкнул от смеха Мухин. Скорее всего его ранимая душа просто не вынесла сочетания «Лев» и «Пластунский».

Корреспондент, хладнокровно пропустив мимо ушей и петуховский «гепатит», и неприличный звук Толика, сел на стул и достал из «кофра» здоровенный лохматый блокнот. Следующие минут десять прошли в бездарной болтовне, которую Пластунский упорно называл «интервью». Вопросы его отличались крайней глупостью и немереными претензиями. Очевидно было, что этот тонкошеий гнилозубый Лев спит и видит себя новым Стивеном Кингом. Шестаков вяло отбивался, но Пластунский вдруг загнул такое, что даже у Носатой глаза полезли на лоб:

– Считаете ли вы причиной столь странного явления в метро высокую концентрацию сублимированной сексуальной энергии?

Шестаков не нашелся, что ответить.

– О Господи, – выдохнула Татьяна, – а откуда ж она там берется?

– Стекает, – веско ответил Пластунский.

На этом его интервью и закончилось. Шестаков зверским голосом рявкнул:

– Хватит с меня! – И ушел на кухню. Толик забился на край дивана и наотрез отазался отвечать на вопросы. Петухова, с трудом сдерживая смех, выпроводила Льва за дверь.

После его ухода Шестаков еще долго курил и плевался.

– Чего ты психуешь? – Носатая была совершенно спокойна. – Тебе с ним детей не крестить.

– Так он же бред пишет! – Разъяренный Миша бегал по комнате, удивительно похожий на Семен Семеныча Горбункова, только что не в трусах, а в брюках.

– А вот это уж не твоя забота. Без моего разрешения этот мексиканский тушкан ни слова в свое «Одеяло» не тиснет.

– Почему? – удивился наивный Толик.

– Потому что плачу я. Все, мужики, времени мало. Рэмбо, что там у тебя с бумагами?

– Сегодня последнюю «подпису» получаю, и все. «Выборгские крысоловы» – официальная организация. Я подписан – значит, я существую! – гордо продекламировал Шестаков. – И… блин, уже опаздываю! – Он завертелся по комнате, на ходу отдавая Толику последние распоряжения: – Покажешь Татьяне сегодняшее кино… Потом обязательно выясни, что там все-таки произошло, понял? Можешь позвонить Лелику Шашурину из нашего отделения, скажи – от меня… Через два дня доложишь.