Иоанна Хмелевская - Подозреваются все (вариант перевода Фантом Пресс)

• Название: Подозреваются все (вариант перевода Фантом Пресс)
• Автор: Иоанна Хмелевская
• Издательство: Фантом Пресс Интер В.М.
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 1995

В мирной конторе маются бездельем трудяги-архитекторы, мечтая о каком-нибудь ярком событии. И событие не заставляет себя ждать — в актовом зале обнаружен труп. Жертву задушили поясом от заурядного конторского халата. И подозрение падает сразу на всех — ведь именно в таких халатах и разгуливают сотрудники бюро. Пани Иоанна решает, что от милиции толку мало, а потому сама берется за расследование. Но коллеги ее — редкие бестолочи, ни на один вопрос внятно ответить не могут, упоенно подозревают друг друга и бессовестно врут. А еще бесконечно едят-пьют, разбираются с любовниками-любовницами, пишут абстракционистские полотна, подслушивают-подглядывают — и в этой неразберихе Иоанна пытается отыскать убийцу. А заодно разобраться в собственных чувствах и выяснить, что она испытывает к следователю, которого успела наградить прозвищем Дьявол.

---

— Боюсь, дело не столько в проницательности следственных властей, сколько во мне, — вздохнул Марек. — Помните, я сказал: маловероятно, чтобы заведующий наш был убийцей, мне он скорее кажется похожим на жертву? И они принялись искать его врагов. И нашли. У милиции свои методы, широко раскинув сеть, они вышли на людей, которые знали нашего заведующего не с наилучшей стороны… Иранский конкурс был лишь последним гвоздем, забитым в его гроб.

— Так чего же ты молчал? — накинулась на Марека Алиция. — Позволил им арестовать Ядвигу!

— Никаких оснований подозревать Зенона у меня не было. Мало ли чем он занимался раньше. Ну не нравился он мне, так это еще не значит, что он убийца. О том, что его шантажировал Тадеуш, я узнал от самих следователей только позавчера вечером. Помолчав, Марек добавил:

— И знаете, чем-то этот человек мне импонирует. Такая целеустремленность, твердо идет к намеченной цели. Я бы не смог…

— Да и устранить такого человека, как Тадеуш, — благородное дело, — заметила Алиция. — Может, Зенона еще оправдают. Ведь только косвенные доказательства.

— Не уверена, — вмешалась я. — Ошибок он совершил немало. Хотя бы с носовым платком.

— Откуда было знать бедняге, что в самый решающий момент ты торчала в туалете? А сама идея гениальная. Согласись, не будь там тебя, Ядвиге было бы очень трудно оправдаться.

— Мог бы утопить платок в мужском унитазе, тот не так забивается.

— Точно так же, как и наш. Нет, я считаю, ошибку Зенон допустил тогда, когда не стер отпечатки пальцев с ключа. И какого черта он вообще сунул в стол ключ?

— Наверняка не было другого выхода. Сунул в первое попавшееся место, идя на личный досмотр, а потом уже не было удобного случая вынуть. Ведь там весь день, весь рабочий день кто-то из сотрудников обязательно ошивался, не говоря уже об Ирэне, а на ночь оставляли дежурного милиционера. Да и ключи от мастерской у него наверняка отобрали.

— Знал, куда совать, ведь сам и запроектировал мебель для мастерской, сам же и следил за исполнением работ.

— Не повезло бедняге. На его промах обратили внимание как раз те из сотрудников, кому нельзя не верить. Ирэна заметила, как он прошел мимо нее два раза в одну и ту же сторону. Такое может заметить только она одна, я иногда думаю, не иначе как у нее в мозгу действует фотоэлемент… А Збигнев и Анджей, самые наблюдательные и серьезные из всех нас, обратили внимание на тот факт, что на личный досмотр Зенон пришел последним.

— Правильно, заяви об этом Владя, ему бы не поверили, тот ничего не в состоянии заметить, зато что угодно способен выдумать.

— А дырокол забрал, проходя мимо, со стола Ядвиги… Так обсуждали мы все подробности печального происшествия, а я с замиранием сердца ждала, когда кто-нибудь из моих умных и наблюдательных собеседников поднимет щекотливый вопрос. Сделал это Марек.

— Одна вещь так и остается для меня непонятной, — сказал он. — Каким образом Тадеуш узнал об иранском конкурсе и махинациях Зенона? Дорого бы я дал, чтобы узнать это…

Я промолчала. Независимо от того, сколько именно он бы дал, надеюсь, никогда этого не узнает. Я очень рассчитывала на деликатность следственных властей и их обещание сохранить тайну. Впрочем, не только я. Столько неприятных личных тайн связывалось с личностью покойника, что надежду на сохранение тайны питали чуть ли не все сотрудники мастерской. Мы теряли ее, мастерскую, и уже это само по себе было для нас большим несчастьем. Не хватало еще, чтобы разошлись нежелательные слухи о моральном облике ее сотрудников.

— Жалко мастерской, — вздохнула Алиция, поднимаясь с места. — Хорошо нам здесь работалось.

Я согласилась с подругой:

— И подумать только, если бы Зенон задушил Тадеуша всего на какой-то месяц позже, ее еще можно было бы спасти. Такие заказы намечались!

— Ничего не поделаешь, мои дорогие, рок! А с судьбой не поспоришь, — завершил нашу беседу Марек.

Эпилог

— Ну ты даешь! — сказал Янек. Он первым закончил читать мою повесть. Я приложила палец к губам, кивнув на тех, кто еще продолжал читать, и Янек замолк, только в восторге покачивая головой.

В бараке на склоне горы, где на вершине возвышалась Крепость, уцелевшие остатки здорового коллектива нашей бывшей мастерской читали по страничкам повесть, которую мне наконец-то удалось написать. В бараке размещалась контора, приютившая часть сотрудников бывшей мастерской, в том числе и меня. Кроме них удалось собрать кое-кого из бывших коллег, работающих теперь в других учреждениях.

Наша мастерская после известных событий приказала долго жить. С любовью отделанные нашим бывшим директором помещения перешли в ведение другой конторы, сделанная на заказ мебель разбрелась по городу, а нас судьба раскидала кого куда. Витольд, Янек, Януш, Моника и Каспер работали на склоне уже упомянутой горы, у подножия Крепости. Стефана, Збигнева, Анджея и Владю пригласила на работу одна почтенная организация сходного профиля. Марек, Казимеж и Анка отбыли за границу, каждый сам по себе. Ирэна вышла на пенсию, а Ольгерд возглавил контору, в которой теперь работала и я. Лешек не стал больше служить, и ничего удивительного — он сделал блестящую карьеру как художник-экспрессионист. Рышарду все еще никак не удавалось осуществить свою голубую мечту с выездом в арабские страны, и он пока активно участвовал в конкурсах. Алиции тоже надоело подчиняться трудовой дисциплине, и она перешла на чертежные работы на дому. Данка вкалывала в каком-то почтовом ящике, Ядвига лежала в больнице, Столярек на кладбище, а Зенон сидел в тюрьме.

Со времени убийства уже прошло около полугода, и все ожидали результатов рассмотрения жалобы Зенона на судебный приговор. Пока же я собрала кого могла из своих бывших сотрудников и дала им прочесть машинописный вариант моей книги, повествующей об их собственных делах. Я не ошиблась — читали с большим интересом, выдирая друг у друга из рук отдельные странички.

Итак, первым кончил читать Янек, после него Алиция, за ней Моника, Владя, Стефан… Хорошо, что не все сразу, а то бы все сразу и набросились на меня.

— Если ты собираешься это напечатать… — зловеще начала Моника. — Если напечатаешь без предисловия, в котором черным по белому напишешь, что все нижеследующее — вымысел, что герои книги тобой выдуманы, что никаких реальных прототипов не существовало, если всего этого не напишешь — твои наследники смогут сами написать продолжение, где уже в качестве покойника будешь фигурировать ты сама. Я лично тебя прикончу.

— Я-то сам ничего не сделаю, — не менее зловеще подхватил Стефан, — но за свою жену не ручаюсь.

— Разве дело только в твоей жене? — закричали все разом. — А жена Збигнева? А Каспера? А…

— Погоди, вот выйдет на свободу Зенон!

— Когда он еще выйдет!

— Может, скорей, чем мы думаем. Ведь он подал апелляцию. Посмотрите, его еще оправдают.

— Глупости говоришь! За убийство не оправдывают.

Ну прямо как в старые добрые времена — все принялись кричать, не слушая друг друга, поднялось обычное в нашей мастерской столпотворение. Прямо слезы на глаза навернулись…

Владя пристал как с ножом к горлу

— Все у тебя люди как люди, один я не пойми кто. Зачем сделала из меня такого идиота?

— Да мне не было необходимости что-то делать, это ведь зарисовки с натуры…

— Нет, ты соврала! Мануэла в самом деле была!

— Хорошо, припишу. Вот твоя жена обрадуется! — пообещала я и рявкнула: — Тихо!

А когда все затихли, сделала объявление:

— По желанию трудящихся внесу любые исправления в машинописный экземпляр моей повести. Такса — от полутора тысяч злотых и выше, в зависимости от характера исправлений.

Поднялся оживленный шум.

— А кто из нас напишет следующую повесть — о том, как задушили Иоанну?

Януш, который пришел позже всех, только сейчас кончил читать.

— Ну-ну, впечатляет, — сказал он. — Как только Зенон выйдет, обязательно тебя придушит. За наших жен и мужей я тоже не ручаюсь. Впрочем, это дело прошлое, а что со второй сюжетной линией?

Все замолчали и озадаченно уставились на Януша.

— Какая такая вторая линия?

— Ну, о дьяволе. То есть, я хотел сказать, о прокуроре. Полгода прошло, наверное, что-то успело проясниться?

Хочешь не хочешь, надо давать ответ.

— Дьявол оказался прав, — неохотно признала я. — Вот только не понимаю, за что пекло так на меня взъелось? Если я такая уж грешница, то покарать меня должны силы небесные, а не адские. Или я, сама того не подозревая, слишком благочестива? Ведь все получилось именно так, как предсказал проклятый дьявол. Но очень надеюсь, что до загса им меня довести не удастся.

— Что ты говоришь? — удивлялись бывшие коллеги. — А у него и в самом деле нет души?

— Да ничего у него нет! — фыркнула я. — Ничего человеческого! Ни души, ни сердца, ни нервов, ни имени даже! Знали, кого направить!