Джеффри Робинсон - Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире

• Название: Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире
• Автор: Джеффри Робинсон
• Издательство: Альпина Бизнес Букс
• Жанр: Публицистика
• Год: 2004
• ISBN: 5-9614-0072-7

В глобализованном XXI столетии, в условиях существования могущественных международных организованных преступных группировок и террористических организаций, отмывание денег выросло из узкоспециализированного преступления «белых воротничков» в индустрию, глубоко проникающую в законопослушный бизнес и государственные структуры.

В этом захватывающем журналистском расследовании, являющемся первым глубоким исследованием черной дыры глобального капитализма, Робинсон прослеживает движение грязных денег от улиц Манчестера и Карачи, Чикаго и Дубая, через Нормандские острова и до пляжей Антигуа, Кайманов и Тихого океана. Этот путь, в конечном счете, приводит к дилинговым залам Нью-Йорка, банковским хранилищам Цюриха и роскошным залам заседаний советов директоров лондонского Сити.

Грязные деньги приводят в движение значительную часть мировой экономики, но кем именно являются люди, руководящие этими туманными операциями?

Книга рассчитана на широкую аудиторию.

---

Джеффри Робинсон ВСЕМИРНАЯ ПРАЧЕЧНАЯ Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире

Jeffrey Robinson THE SINK TERROR, CRIME AND DIRTY MONEY IN THE OFFSHORE WORLD 2004

ПРЕДИСЛОВИЕ Всемирная прачечная

Офшорная лицензия, которую правительство Антигуа выдало банку Hanover Bank Ltd, была совершенно обычной и предельно красноречивой. Она разрешала банку действовать где угодно, кроме Антигуа.

Правительство этого островного государства давным-давно решило для себя: уж если лицензированный им банк кого и надует, то только не жителя Антигуа. Такой подход вполне устраивал владельца Hanover, совершенно несведущего в банковском деле ирландца, ибо он не имел ни малейшего намерения обманывать кого-то на Антигуа. Этот бывший советник по связям с общественностью ирландского премьер-министра Чарльза Хоги не собирался даже открывать офис на Антигуа. Банк был зарегистрирован на острове по одной причине — там никого не интересовало, какими делами он занимается, покуда они проворачиваются за пределами Антигуа.

Не мог похвастаться Hanover физическим присутствием и в других местах. У него не было ни зданий, ни кассиров, ни уличных банкоматов для автомобилистов. Все видимые свидетельства существования банка заключались лишь в табличке на стене офиса агента по регистрации компаний на Карибах и нескольких досье в приемной в Ирландии. У него было лишь два клиента: международный мошенник и проживающий в США специалист по отмыванию денег, уже имевший судимость. Никто на Антигуа не проверял бухгалтерию Hanover. Не делал этого никто и в Ирландии, Центральный банк которой даже не подозревал о существовании такой организации.

Тем не менее Hanover имел корреспондентские отношения с банком на Нормандских островах, который, в свою очередь, поддерживал отношения с нью-йоркским отделением одного из чикагских банков. Вот так офшорный мир позволяет несуществующему банку вести дела в Соединенных Штатах.

Перенесемся теперь на пять тысяч миль к северо-востоку от Антигуа, в Москву. От Советского Союза ныне остались лишь воспоминания. Во времена безраздельного господства коммунистической партии там был всего один банк — Госбанк. После падения железного занавеса банки стали расти как грибы. В конце 90-х годов в одной лишь Москве насчитывалось около 2000 банков, причем 85–90% из них либо принадлежали организованным преступным группировкам, либо управлялись или каким-то образом контролировались ими.

Один из этих новых банков был подконтролен спекулянтам, которые систематически грабили российскую экономику, выкачивая средства из отраслей промышленности бывшего Советского Союза. Деньги переводились из страны в подставные компании, имевшие банковские счета на Нормандских островах. Оттуда они перемещались в Нью-Йорк. В течение полугода лишь по одному из счетов было проведено не менее 10 тыс. операций на общую сумму 4,2 млрд. долларов. В итоге через этот канал из России было изъято, отмыто и сброшено в Bank of New York 7 млрд. долларов.

Главный урок российского капитализма очевиден. В глобальной экономической среде, где столь легок доступ в офшорный мир, преступникам не нужно грабить банки, они могут покупать их.

В 2800 милях к югу от Москвы, в Судане, некое финансовое учреждение вело дела в строгом соответствии с законами ислама. Банк Al-Shamal со штаб-квартирой в центре Хартума по меньшей мере до 1998 года поддерживал корреспондентские отношения с American Express, Citibank, Arab American Bank, ING Bank в Индонезии, Commerz Bank в Германии, Credit Lyonnais в Швейцарии и Standard Bank в Южной Африке. Каждый из них имел корреспондентские счета в Соединенных Штатах, Великобритании, Канаде, Австралии, Новой Зеландии и других странах Запада.

Корреспондентские банковские отношения — общепризнанная необходимость для глобальных финансов. Однако они позволяют учреждениям из сомнительных офшорных зон вести дела в странах, где те не имеют лицензий. Al-Shamal был открыт в 1982 году на саудовские деньги. Госдепартамент США считает, что 50 млн. долларов в этот банк инвестировал бен Ладен. Al-Shamal отрицает это. В письменном заявлении банк признает, что Усама бен Ладен открыл в нем три счета в период с 1992 по 1997 год, но при этом утверждает, что тот никогда не был ни основателем, ни акционером банка. Так или иначе, корреспондентские отношения Al-Shamal открыли бен Ладену доступ к западным банковским услугам.

По данным доклада Сената США, практически во всех крупных банках мира, особенно в североамериканских и европейских, имеются счета офшорных банков и/или банков, находящихся в подозрительных юрисдикциях. Хотя недавно принятые законы затрудняют американским банкам ведение счетов таких подставных банков, как Hanover, лазеек в них немало. Об этом позаботилось банковское лобби в Вашингтоне, которое сражается с любыми законопроектами, способными ограничить такие отношения. Кому-то жизненно необходимо, чтобы офшорный мир жил и процветал. В конце концов, бизнес есть бизнес. А бизнес, связанный с перемещением денег в сомнительные юрисдикции и из них, настолько огромен, настолько прибылен для банковской отрасли, что большинство людей за ее пределами всегда видели в нем лишь выгодное дело, по крайней мере до 11 сентября.

* * *

Краеугольный камень глобализации XXI столетия был заложен в последнее десятилетие XX века, когда произошел величайший технологический скачок со времен изобретения колеса. Спутники, факсы, мобильные телефоны, Интернет и электронная почта уменьшили планету до размеров карманного компьютера.

Хотя национальный суверенитет еще не умер, концепция, в соответствии с которой мы жили с XVII века, вот-вот отомрет. Радикальное изменение возможностей транспорта и связи серьезно подрывает способность правительств контролировать перемещение товаров, услуг, людей и идей. И не только на Западе, который нередко с готовностью принимает перемены, но и в наиболее закрытых сообществах Азии и Ближнего Востока, где изменения угрожают основам власти диктаторских режимов. Сила этого процесса настолько велика, что, очевидно, остановить его невозможно. Реки, горные хребты, океаны и воображаемые линии, первоначально определявшие границы, конечно, никуда не денутся, но национальный суверенитет, символом которого являются эти границы, быстро испаряется. Реальная власть больше не находится в Лондоне, Вашингтоне, Франкфурте или Париже. Военная мощь — да. Реальная власть исходит из залов заседаний советов директоров. Реальная власть — это фармацевтические и телекоммуникационные компании, страховые компании и банки, которые уже больше не являются британскими, американскими, немецкими, японскими или французскими. Они даже не мультинациональные. Они — «наднациональные». Они командуют и контролируют. А в глобализованном мире XXI столетия «реал-политик» делается в сфере управления и контроля над корпорациями.

По мере того как корпорации подменяли собой национальные государства, обслуживая рынки, которые эволюционировали, подобно амебам, становясь все более крупными, более мощными и более «разумными», наряду с глобализацией экономики происходила глобализация преступного мира. От территориального контроля освобождались не только глобализованные биржи, но и терроризм и организованная преступность. Движущей силой и того, и другого, и третьего являются деньги, и хотя они были политической силой всегда, никогда ранее людям с преступными замыслами не было так легко управлять их энергией. В неразберихе глобальных потоков товаров, услуг, людей, идей и «мегабайтных баксов», отражающихся лишь на мониторах компьютеров и не зависящих ни от центральных банков, ни от географии, транснациональная организованная преступность и террористические банды типа «Аль-Каиды» обрели возможность действовать далеко за пределами мест своего базирования.

В глобализованном мире XXI столетия на планете постоянно циркулирует 600–700 млрд. грязных долларов. Их львиная доля — наркоденьги, но поскольку преступность и терроризм — близнецы, все труднее становится провести границу между наркоденьгами и деньгами террористов. Временами это оказывается одним и тем же. И чаще всего звеном, связывающим их воедино, является оружие — пистолеты для убийств, автоматы для мятежей, оружие массового уничтожения для проталкивания политических идей.

В глобализованном мире XXI столетия наркотики, оружие и грязные деньги стали Святой Троицей. Единые в трех лицах, они распространяются по системе, подобно вредоносному вирусу, порождая преступность и террор, плодя бесчисленные офшоры в недрах легального финансового мира. Организованная преступность и глобальный терроризм действуют бок о бок, оперируют одной и той же «валютой» — наркотиками, бриллиантами, делящимися материалами — и пользуются услугами одних и тех же банкиров.