Мишель Моран - Нефертити

• Название: Нефертити
• Автор: Мишель Моран
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-29056-7

Из глубины веков смотрят на нас прекрасные глаза царицы Нефертити, запечатленные на знаменитом скульптурном портрете. Что скрывается за ее непостижимым взором? Эта женщина достигла вершин власти. Ее супруг, фараон Аменхотеп IV (Эхнатон), был одной из самых загадочных личностей в истории человечества. Его называли фараоном-еретиком, фараоном-ниспровергателем. Можно ли быть счастливой рядом с таким человеком? И если да, то какой ценой дается это счастье?

---

У меня перехватило дыхание.

— Чтобы жрецы Амона убили царя?!

Отец с сестрой снова посмотрели на меня и проигнорировали мою вспышку негодования.

— А если он сумеет отнять власть у жрецов? — спросила Нефертити.

— Даже и не думай об этом.

— Почему же? — сердито спросила она.

— Потому что тогда фараон получит безраздельную власть над Мемфисом, а твой муж недостаточно мудр, чтобы совладать с подобной властью.

— Тогда ее можешь взять ты. Ты можешь стать силой за троном, — искушающе произнесла сестра. — Ты станешь недосягаем.

В этом было нечто новое. Визирь царя станет более влиятельным, если ему придется отвечать за свои действия только перед царем, не оглядываясь на жрецов и знать. Я увидела, что отец задумался, а сестра продолжала напирать:

— Именно этого он хочет. Он будет занят, возводя храмы Атона. А кто будет править лучше, ты или верховный жрец Фив?

Я поняла, что отец признал правоту Нефертити. Раз равновесие все равно нарушено, отчего бы не сместить его выгодным для нас образом? Отец куда больше смыслит в тонкостях внутренней и внешней политики, чем жрец, отрезанный от мира стенами храма Амона.

— Тийя будет недовольна, — предостерег отец. — Это рискованная игра. Все может пойти прахом.

— А как еще я могу остаться его любимой женой? — Нефертити вскочила с места. — Сказав ему, что его ожидает падение? Он все равно не откажется от своих замыслов, хоть со мной, хоть без меня!

— Ты что, не можешь отвлечь его от мыслей об Атоне?

— Да он только об этом и думает!

Отец встал и направился к выходу.

— Нужно провернуть это постепенно, — решил он. — При дворе есть люди, которых ни тебе, ни твоему мужу лучше не иметь врагами.

Мы слышали, как его шаги стучат по плиткам пола, удаляясь в сторону его покоев.

Нефертити рухнула в кресло.

— Так значит, пока Аменхотеп читает стихи этой шлюхе, царица Египта проводит ночь в обществе своей сестры!

— Не злись, или он на тебя разобидится, — предупредила я.

Нефертити сердито взглянула на меня, но не стала смеяться над моим предостережением.

— Сегодня ночью я буду спать вместе с тобой, — решила она, и я не стала жаловаться.

Мне бы тоже не хотелось, чтобы мой муж забирался ко мне в постель после ночи, проведенной с другой женщиной.

На следующее утро я проснулась на рассвете и быстро оделась, чтобы отправиться на поклонение в храм Амона. Я старалась двигаться как можно тише, но Нефертити все равно проснулась и заворчала на меня.

— Ты что, в храм? — с недоверием спросила она. — Зачем тебе ходить туда каждый день?

— Мне нравится говорить с Амоном, — виновато, словно бы защищаясь, ответила я.

Сестра недоверчиво фыркнула.

— А ты когда ходила туда в последний раз? — перешла я в наступление.

Нефертити закрыла глаза и сделала вид, будто спит.

— Ты вообще хоть знаешь, где здесь храм Амона? — возмутилась я.

— Конечно. В саду.

— Ну так тебе не помешало бы туда сходить. Ты — царица Египта.

— А ты ходишь туда каждый день. Ты относишь туда подношения за меня. Я слишком устала.

— Чтобы поблагодарить Амона?

— Он знает, что я ему благодарна. И отстань от меня.

Так что я отправилась в сад сама, как и каждым утром со времен нашего переезда в Фивы, и собрала букет цветов, чтобы положить его к ногам Амона. Я брала лишь самые лучшие цветы: ирисы, фиолетовые, словно поздний летний вечер, и гибискус, похожий на звезды и алый, словно кровь. Когда я вернулась из храма, было еще очень рано, и лишь слуги бродили по саду, поливая тамаринд из тяжелых кувшинов. Нефертити наверняка еще спала, потому я отправилась во внутренний дворик, где располагались покои родителей. Мать, конечно, уже встала, чтобы поднести дары к ногам Хатор.

Шагая по дворцу, я наслаждалась тишиной. По коридорам крадучись двигались кошки — черные, поджарые, бронзовоглазые, — но они не обращали на меня внимания. Они разыскивали остатки вчерашнего ужина, фигу в меду, оброненную слугой, или вкусненький кусочек жареной газели. Я дошла до дворика матери и обнаружила ее в саду; она читала свиток со знакомой восковой печатью.

— Новости из Ахмима! — радостно сообщила мать, увидев меня.

Ее новое ожерелье из лазурита сверкало под лучами утреннего солнца.

Я уселась на скамью рядом с ней.

— И что там пишет управляющий? — спросила я.

— За твоим садом хорошо ухаживают.

Я подумала о моей ююбе с плодами цвета имбиря и о чудесном гибискусе, который я посадила прошлой весной. Я так и не увижу, как они поспеют.

— А еще что?

— Виноградные лозы быстро растут. Управляющий говорит, что в Шему урожай может составить шестьдесят бочек.

— Шестьдесят бочек?! Они отошлют их в Мемфис?

— Конечно. Я еще попросила, чтобы мне прислали мои льняные сорочки. Я их позабыла за всей этой суматохой со сборами.

Мы улыбнулись друг другу и обе подумали об Ахмиме. Только улыбка матери была более широкой и невинной, потому что отец оберегал ее от тех вещей, от которых не мог уберечь меня, и она не знала, что мы обменяли безопасность на беспокойство.

— Ну, расскажи же мне о Нефертити, — попросила мать, сворачивая свиток и пряча его к себе в рукав. — Она счастлива?

— Счастлива, насколько это возможно. Вчера ночью Аменхотеп уходил к Кийе. — Я устроилась поудобнее на холодной каменной скамье и вздохнула. — Итак, мы едем в Мемфис.

Мать кивнула:

— Здесь Аменхотеп будет вести себя все нетерпеливее, ожидая смерти Старшего. А может, он даже и ждать не станет, — зловеще добавила она.

Я быстро взглянула на нее:

— Ты что, думаешь, что он попытается приблизить кончину Старшего?

Мать оглядела дворик; но мы были одни.

— Говорят, будто он стал причиной преждевременной смерти Тутмоса. Но это всего лишь разговоры, — поспешно добавила она. — Сплетни слуг.

— Только вот слуги обычно говорят правду, — прошептала я.

Мать слегка побледнела.

— Да.

Тем вечером мы ужинали в Большом зале, но многие придворные отсутствовали, поскольку отправились на похороны родосского посла. Царица Тийя, равно как и мой отец, были там, а вот Старший остался во дворце со своим вином и женщинами. Тем вечером Старший пребывал в особенно вульгарном настроении — самозабвенно пел и рыгал. Я видела, как он ухватил за грудь служанку, наливавшую ему вино, а когда Нефертити уселась рядом с мужем, он поинтересовался, не хочет ли она лучше сесть рядом с ним. Нефертити молча проигнорировала его предложение, а я покраснела, и тогда фараон повернулся ко мне.

— Может, тогда сегодня вечером мне составит компанию зеленоглазая сестра?

— Довольно! — Аменхотеп грохнул кулаком по столу. Придворные обернулись в нашу сторону, посмотреть, что происходит. — Сестра главной жены царя прекрасно себя чувствует там, где она сейчас!

Старший угрожающе поставил чашу с вином и встал; его кресло с грохотом рухнуло.

— Ты мне еще будешь указывать, слабак? — воскликнул фараон, потянувшись за мечом. Но стоило ему сделать шаг, как у него подкосились ноги. Фараон, одурманенный вином, рухнул на мозаичный пол, и десяток слуг ринулись ему на помощь. — Чтобы собственный сын мне указывал, что мне делать? — бушевал фараон.

Аменхотеп вскочил и приказал слугам:

— Уберите его отсюда! Он перепил!

Слуги застыли, глядя то на Старшего, то на его сына.

— Немедленно уберите его! — прикрикнул Аменхотеп.

Слуги кинулись выполнять приказание. Они понесли фараона к выходу. Но Старший вырвался и кинулся к помосту.

Аменхотеп схватился за короткий меч, и у меня бешено заколотилось сердце.

— Нефертити! — крикнула я.

Стражники кинулись наперерез фараону. Старший выкрикнул:

— Никогда царевич, который пишет стишки, вместо того чтобы сражаться на войне, не будет править моим царством! Ты меня слышишь? Тутмос — вот кто был избранным царевичем Египта.

Стражники стали оттеснять его к двери, и Старший яростно крикнул снова:

— Избранный царевич!

Двери зала захлопнулись, и внезапно стало тихо. Все ужинавшие смотрели на Аменхотепа. Тот спрятал меч в ножны и швырнул свой кубок на пол. Кубок разлетелся вдребезги, а Аменхотеп протянул руку Нефертити:

— Идем.

Ужин в Большом зале завершился.

Когда мы добрались до нашей прихожей, Аменхотеп был сильно не в духе.

— Он как свинья — только и думает, что про вино да про женщин! Я никогда не буду таким, как он! — выкрикнул молодой фараон. — Служанка и та интересует его больше, чем я! Будь Тутмос жив, он бы принялся упрашивать его что-нибудь рассказать. «Кого ты сегодня подстрелил?» — передразнил Аменхотеп отца. — «Кабана? Быть не может! Ты схватился с крокодилом?»

Аменхотеп яростно расхаживал из угла в угол. Этак они с Нефертити изотрут тут всю мозаику.