Патриция Корнуэлл - Вскрытие показало…

• Название: Вскрытие показало…
• Автор: Патриция Корнуэлл
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-389-05491-2

Город Ричмонд охвачен ужасом — жертвами маньяка стали уже четыре молодые женщины. Они погибли в невероятных мучениях, а убийца, кажется, издевается над полицией, оставляя подсказки на месте очередного преступления. За дело берется судмедэксперт Кей Скарпетта. В ходе расследования она выдвигает шокирующую версию относительно личности злоумышленника. Права она или нет — покажет время, ведь Кей предстоит столкнуться с убийцей лицом к лицу…

---

Я проходила мимо открытых дверей, и коллеги кивали и улыбались мне, не поднимая голов от работы. Почему-то я вспомнила об Эбби Тернбулл, а потом и о других назойливых журналистах.

Вдруг это Эбби или кто-нибудь вроде нее пытался добыть информацию о Лори Петерсен?

И главное, насколько давно она (он, они) этим занимаются?

Я сама не заметила, как оказалась в отделе серологии. Только подняв глаза, я увидела черные столы, уставленные мензурками, пробирками, спиртовками. В стеклянных шкафах теснились пакеты с уликами и сосуды с реактивами, а посередине, на длинном столе, лежали простыни и покрывала с кровати Лори Петерсен.

— Ты как раз вовремя, — произнесла Бетти вместо приветствия. — Проходи, не стесняйся — уж что-что, а несварение желудка я тебе обеспечу.

— Спасибо, я как-нибудь обойдусь.

— У меня оно уже есть, а ты что, особенная?

Бетти собиралась на пенсию. У нее были седые волосы стального оттенка, правильные резкие черты лица и карие глаза — они могли быть как совершенно непроницаемыми, так и удивительно добрыми — в зависимости от того, кто в них смотрел. Бетти, главный серолог, отличалась дотошностью и проницательностью, обладала острым, как скальпель, умом. Что касается личных качеств и увлечений, она обожала наблюдать за птицами и превосходно играла на пианино, никогда не была замужем и никогда об этом не жалела. Бетти понравилась мне при первой же встрече — возможно, потому, что напоминала монахиню из приходской школы Святой Гертруды, сестру Марту, когда-то поразившую мое юное воображение.

На рабочем столе Бетти, уже успевшей надеть хирургические перчатки, стояли пробирки с ватными тампонами и пакет с описаниями и фотографиями повреждений, заметных невооруженным глазом, по делу Лори Петерсен. На конверте с пленками, на пакетах с волосками и на пробирках висели ярлыки, выдаваемые компьютерной программой — очередным изобретением Маргарет — и подписанные моими инициалами.

Мне вспомнился слушок, пробежавший на последнем симпозиуме врачей-судмедэкспертов. Якобы за какие-то несколько недель после внезапной кончины мэра Чикаго было предпринято около девяноста попыток взломать компьютер ответственного медэксперта. Выяснилось, что это репортеры пытались добыть результаты вскрытия и токсикологической экспертизы.

Кто же все-таки забрался в мой компьютер?

И зачем?

— Он торопится, как только мог, — продолжала Бетти.

— Кто «он»? — Я неловко улыбнулась.

— Доктор Глассман, — терпеливо повторила Бетти. — Я сегодня утром с ним разговаривала. Он делает все, что может, чтобы скорее получить результаты по первым двум убийствам. Он сказал, что они будут готовы дня через два.

— Бетти, а ты отправила на экспертизу образцы по двум последним убийствам?

— Только что. — Бетти отвинтила крышку коричневого пузырька. — Бо Френд передаст их в собственные руки…

— Бо Френд? — перебила я.

— Он же «общий друг» — так его называют в определенных кругах. Представь, Бо Френд — это настоящие имя и фамилия. В свое время он был гордостью отряда скаутов. Так, давай прикинем: до Нью-Йорка на машине примерно шесть часов, значит, Бо Френд доставит образцы в лабораторию сегодня к вечеру. Надеюсь, они уже тянули спички.

— Кто?

Зачем же все-таки Эмберги меня вызвал? Может, он просто хотел узнать, как продвигается исследование ДНК? Это ведь самый животрепещущий вопрос…

— Да копы же, — продолжала Бетти. — Некоторые из них сроду не были в Нью-Йорке.

— А что им там делать? — высокомерно заметила я. — Они ведь ни перестроиться на шоссе, ни припарковаться толком не умеют.

Эмберги ведь мог просто потребовать, чтобы я отправила ему отчет о ходе исследования ДНК по электронной почте. Раньше он всегда так делал. Вот именно, раньше.

— Полегче, полегче, — сказала Бетти. — Не забывай, что наш Бо родился и вырос и Теннесси: он не расстается со своей пушкой.

— Надеюсь, хоть в Нью-Йорк-то он ее с собой не потащил. — Я отвечала автоматически, мысли мои были далеко.

— Не факт. Начальник предупреждал его, что на Севере действует закон о ношении оружия. А Бо только улыбался и поглаживал себя по кобуре — думал, она не видна под курткой. У него, насколько я помню, револьвер а-ля Джон Уэйн,[11] с длиннющим стволом. Просто смешно, как мужчины носятся с оружием. Сразу вспоминаешь старину Фрейда.

Я припоминала сообщения о детях, запросто взламывавших компьютеры крупнейших корпораций и банков.

У меня дома на столе стоял модем, позволявший связываться с компьютером на работе. И Люси прекрасно знала, что ей даже приближаться к этому модему нельзя. Девочка понимала, насколько серьезные последствия может повлечь ее вторжение в базу данных главного офиса отдела судмедэкспертизы. В остальном я давала Люси полную свободу — для племянницы я даже могла наступить на горло собственническим замашкам, неизбежно развивающимся у одиноких людей.

Да, Люси это прекрасно знала. Но в голову мне так и лезли странности, которые я в последнее время замечала за своей племянницей. Люси нашла спрятанную Бертой вечернюю газету. Она с пристрастием и со странным выражением лица расспрашивала меня об убийстве Лори Петерсен. Наконец я обнаружила, что кто-то (кто, кроме Люси?) прикрепил список домашних и рабочих телефонов моих подчиненных — в нем был вписан и добавочный номер Маргарет — к пробковой панели для заметок, висевшей у меня дома над рабочим столом.

В какой-то момент я поняла, что Бетти уже давно молчит и внимательно смотрит мне в лицо.

— Кей, у тебя что-то случилось?

— Нет. Извини, задумалась.

Помолчав, Бетти произнесла, видимо желая меня утешить:

— Надо же, до сих пор нет подозреваемых. Меня это тоже гложет.

— И я ни о чем другом думать не могу. — Последние часа полтора я думала только о взломе, и мне стало стыдно, что я забыла о главном.

— Пока хоть кто-то не будет пойман, от ДНК, даже идентифицированной, пользы ни на грош. Черт, не хотелось мне этого говорить.

— Да уж, нам с тобой не дожить до прекрасной поры, когда ДНК будут храниться в центральной базе данных, как сейчас — отпечатки пальцев, — пробормотала я.

— Это время наступит не раньше, чем Союз защиты гражданских свобод скажет хоть пару слов на эту тему.

Вот интересно, я вообще что-нибудь хорошее сегодня услышу? Головная боль от затылка медленно поднималась к темени.

— Просто мистика какая-то, — продолжала Бетти, капая фосфатом на фильтровальную бумагу. — Кому-нибудь этот тип уж точно попадался на глаза. Не невидимка же он, в самом деле! И он не наугад лезет в дом — наверняка сначала выслеживает женщин. Может, маньяк ошивается в магазинах или парках, где и выбирает себе жертву. Тогда он не мог остаться незамеченным.

— Если его кто и видел, то мы об этом не знаем. И не то чтобы люди нам не звонили — порой телефоны в отделе криминалистики просто разрываются. Да вот пока ничего достойного внимания никто не сообщил.

— У страха глаза велики.

— Да уж, больше некуда.

Бетти перешла к сравнительно легкой стадии исследования. Она вынимала тампоны из пробирок, смачивала их водой и мазала каждым по фильтровальной бумаге. Потом она капала фосфатом и солевым реактивом на пятно, и, если в нем присутствовала сперма, пятно тотчас же становилось пурпурным.

Я смотрела на пятна. Почти все они были пурпурными.

— Козел, — сквозь зубы произнесла я.

— И еще какой. — Бетти начала объяснять свои манипуляции: — Вот эти пробы, взятые с бедер, вступили в реакцию мгновенно, чего не скажешь о пробах из заднего прохода и влагалища. Но это неудивительно — сперма успела смешаться со слизью жертвы, что замедлило реакцию. Пробы изо рта жертвы также дали положительную реакцию.

— Козел, — повторила я едва слышно.

— Пробы, взятые из пищевода, дали отрицательную реакцию. Что мы имеем? То же, что в случаях с Брендой, Пэтти и Сесиль — большая часть семени осталась снаружи, иными словами, у маньяка преждевременное семяизвержение.

Бренда была задушена первой, Пэтти — второй, Сесиль — третьей. Бетти называла имена этих женщин таким тоном, что я не могла не содрогнуться — так она могла бы говорить о своих сестрах. Мне тоже казалось, что несчастные были моими родственницами. А ведь ни я, ни Бетти не знали их при жизни.

Пока Бетти прятала пипетку, я посмотрела в микроскоп. На предметном стекле оказалось несколько разноцветных волокон, плоских, как ленты, местами перекрученных. Они не могли быть ни человеческими волосами, ни нитками.

— Бетти, это волокна с ножа? — Ох, не хотелось мне задавать этот вопрос…

— Да. Это хлопок. На самом деле волокна состоят из розовых, зеленых и белых нитей. Цвет, который имеет готовая крашеная ткань, обычно достигается комбинацией разноцветных волокон, оттенки которых невозможно различить невооруженным глазом.