Виктор Пономарев - Записки рецидивиста

• Название: Записки рецидивиста
• Автор: Виктор Пономарев
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Современная проза
• Год: 1998
• ISBN: 5-218-00741-2

Колония для малолетних преступников, тюрьмы, зоны, лагеря… Вот этапы жизненного пути одного из соавторов этой книги. Три десятка лет, проведенных в местах лишения свободы. С одной стороны, его жизнь и поступки вызывают осуждение, а с другой — сочувствие и сострадание, потому что начало его криминальной «одиссеи» было предопределено суровыми обстоятельствами пятидесятых годов.

Книга написана без всяких прикрас, языком жестким, порой грубым. А разве иначе расскажешь о той среде, где происходят описанные в ней события?

---

Я взял сумку, спустился вниз, зашел в гастроном, в окно заметил, как около дамской парикмахерской стояли разговаривали два мента и двое гражданских. Я стал за ними наблюдать. Майор показывал, кому куда идти. Я понял, начинается «вязаловка», идет охота на волков, волкодавы взяли след. Значит, и здесь меня засекли, но об этом думать было некогда. Задача была одна: вовремя слинять. На улице темнело, в гастрономе находиться было рискованно: перекроют выходы, и ты в западне. Я оставил сумку под столиком в магазине, вышел и направился к ступенькам лестницы, ведущей вверх. Прошел не более двадцати ступеней, как услышал сзади окрик:

— Стой, Пономарев! Руки вверх!

Не оборачиваясь, я кинулся рвать когти вверх по ступеням. Чуть тормознув на площадке, я выглянул из-за бетонной тумбы: менты бежали следом за мной. Я снова припустил галопом, за спиной раздался выстрел. Понял, если и дальше буду бежать по ступеням, менты меня пристрелят. Как на грех, свою «собачью ногу» я дома оставил, «отмахнуться» нечем. Свернул влево на тропинку, выскочил к высокому забору, погнал вдоль него. Потом дорожка пошла вниз. Я знал: она ведет к площади Красина, только с другой стороны. Туда нельзя. Увидел ворота, а в них дверь. Заскочил в нее. Во дворе пенсионеры резались в лото, до меня доносились выкрики: «пятьдесят пять, двадцать, тридцать три…» В конце забора заметил маленькую калитку. Нырнул в нее и уперся в небольшой домик. Передо мной была дверь в квартиру, справа — два окна. Я заскочил в комнату. В углу стоял большой приемник «Беларусь». Около него спиной ко мне сидела девушка блондинка и крутила волны джазовой музыки. Был большой шум, и она не слышала, как я заскочил в комнату. Я крикнул:

— Девушка!

От неожиданности девушка вздрогнула, обернулась и смотрела на меня широко распяленными глазами.

— Девушка! За мной милиция гонится. Можно у вас на время укрыться? — спросил я.

Девушка подбежала в коридоре к длинному ларю под пшеницу, сказала:

— Помогите отодвинуть.

Я отодвинул ларь, под ним была крышка люка в подпол.

Девушка откинула крышку.

— Спускайтесь по лестнице вниз.

А сама закрыла за мной крышку и ушла в комнату. Послышался стук в дверь.

— Кто там? — спросила девушка.

— Милиция! Откройте!

«Все, — думаю, — хана. Сейчас накроют, как крота в норе». Открыв дверь, девушка спросила:

— Что вам надо?

— К вам не забегал парень? — спросил мент и указал мои приметы.

Сидя в подполе, я все хорошо слышал.

— Я все время дома была и вообще никого не видела, — ответила девушка.

— Извините. Служба, — сказал мент, и шаги удалились.

«Неужели пронесло?» — подумал я, сидя в темноте среди каких-то банок и бочек. Мой нос уловил приятный запах. Я стал шарить рукой по банкам, у одной крышка была открыта. Я обмакнул пальцы в банку, попробовал на язык. Оказалось малиновое варенье. Недолго думая, я присосался к трехлитровой банке, облился в темноте, но полбанки варенья выдул. Меня от погони мучила жажда, а варенье было не очень густое, как компот, и вкусное очень.

Через некоторое время девушка открыла крышку люка, сказала:

— Выходите. Они ушли.

Я вылез из подвала. Девушка посмотрела на меня и рассмеялась чистым звонким смехом.

— Ты что? — спросил я.

— Вы только посмотрите на себя, на кого вы похожи.

Я посмотрел в зеркало и тоже не выдержал, рассмеялся. Лицо, подбородок, китель были вымазаны вареньем. Девушка набрала большую кружку воды, стала поливать мне на руки. Я умылся, обтер китель, сказал:

— Спасибо, девушка, тебе за мое спасение. Только что милиция в меня стреляла, и я чудом не попал в ад, а попал в рай и встретил фею-спасительницу. Меня Димой зовут.

— Лида.

— Ты поступила, Лида, как настоящая комсомолка, как Зоя Космодемьянская. Кстати, Лида, это какая улица?

— Четвертая Баиловская.

— Тогда, Лида, выполни еще одну просьбу: сходи на Шестую Баиловскую к бабе Моте. Там товарищ меня ждет, Виктором зовут. Скажи, что я здесь, и приведи его.

— Хорошо, — ответила девушка.

Лида вывела меня в палисадник за домом. Там стояла кровать, я сел и стал ждать. Лида вернулась с Витей. Я рассказал ему все, что случилось со мной.

— «Боланы» сели на хвост натурально, обложили со всех сторон. Надо рвать когти за красные флажки.

— Тебе, Дима, просто никуда из дома не надо выходить. Пусть забудется немного. И форму морскую надо сменить на гражданскую, — сказал Витек.

— Ладно, Витек, это потом, а сейчас сходи в магазин, возьми водки, закуски. Надо отметить наше знакомство с такой прекрасной девушкой. Лида спасла мне жизнь. А не то бы валяться мне сейчас где-нибудь в морге да ждать, когда брюхо вспорют, чтобы посмотреть цвет моих потрохов, — пошутил я. — Со мной в зоне Навои зек один сидел, кликуха Нафталин. Так с ним случай был, его менты тоже стреляли. Изрешетили так, что думали, готовый: и не дышит, и сердце не бьется. Отвезли в городской морг, бросили на полку. Ночью Нафталин очухался, слез с полки, пошел в дежурку и говорит медбрату: «Браток, дай закурить». Санитар от неожиданности брык с копыт и отключился. А Нафталин пошарил в столе, нашел водки две бутылки, сигареты. Сел за стол и бухать стал. А когда санитар очухался, стали на пару бухать, у санитара еще спиртишко оказался. Утром смена пришла, смотрят: санитар с покойником в обнимку на полу лежат…

Витя ушел в магазин, а мы с Лидой сидели в палисаднике, она рассказывала мне о своей жизни:

— Фамилия наша Красильниковы, в Баку живем давно. Я и три мои младшие сестренки родились здесь. Сейчас они у бабушки. Недавно к нам горе большое пришло: мама наша умерла. Живем с папой, он один работает. Скоро я тоже пойду работать, хочу устроиться на обувную фабрику в городе.

Пока беседовали, к нам подошел седой мужчина.

— А вот и папа мой, — сказала Лида.

Я встал, поздоровался, представился:

— Дима.

— Виктор Павлович. А вы, Дима, откуда будете?

— Из района, хочу устроиться на работу в рыбный флот, а живу сейчас здесь рядом, тоже на Баилова.

Пришел Витя, а я обратился к Виктору Павловичу:

— Вы нас извините, у нас сегодня вечер свободный, и, если вы разрешите, мы посидим у вас немного.

— Сидите, сидите, ребята. Я ничуть не возражаю.

Лида принесла столик, маленькие скамеечки, стаканы. Здесь же в беседке и расположились вчетвером. Виктор Павлович тоже подвалился к нам. Когда выпили, он стал рассказывать:

— Мы тут во дворе в лото с мужиками играли, когда милиция заскочила. Видимо, ищут кого-то. Здесь такое часто случается! На Баилова часто убивают, грабят людей, вот милиция и шныряет по дворам.

Потом Лида пошла проводить нас немного.

— Только не долго, Лида, — сказал Виктор Павлович.

Посреди аллеи мы остановились, я сказал Вите:

— Ты иди, я сейчас. Догоню тебя.

Остались вдвоем. Лида была тоненькая как тростинка, белые длинные волосы свисали на плечи, талию можно было обхватить двумя ладонями, что я и сделал. Она прижалась ко мне, глаза ее светились в полумраке аллеи. Я сильнее привлек Лиду к себе и поцеловал в пухлые губки. Она ответила крепким поцелуем. Когда мы оторвались, чтобы перевести дыхание, я спросил:

— Лида, у тебя есть парень?

— Нет. Ты первый у меня.

Я снова привлек Лиду к себе, сказал:

— А что, соломинка, приходи завтра ко мне домой. Хозяева с утра уходят на работу, и мне будет скучно одному. Сейчас мне особо и сунуться никуда нельзя. Везде капканы. Приходи.

— Хорошо, — ответила Лида. — Часиков в десять я приду.

— Пойдем, теперь я провожу тебя до дома, — сказал я.

— Да тут я сама дойду.

— Я мужчина все же, и мне спокойнее будет на душе, когда ты дома будешь. Район у вас вон какой неспокойный: бандитов развелось что собак нерезаных.

Я проводил Лиду и сам домой пошел.

2

Утром я разбудил Витю, послал в магазин. А сам подошел к попугаю, стал учить его фразе «Здравствуй, Лида». Повторил раз десять. Кузя уныло смотрел в мою сторону, свесив голову набок и не проявляя к учебе никакого интереса. Меня это задело, я не выдержал.

— Что, фраер, с похмелюги мозги не работают? У, кобра позорная, — сказал я и вышел во двор, сел на лавку.

Пришел Витек, принес мясо, выпивку. Как раз во двор вошел дядя Гриша со своей немкой. Я попросил ее приготовить жаркое, она согласилась. Взяла мясо и ушла домой. А мы, пока суть да дело, открыли бутылку вина и втроем выпили. Сидели, разговаривали. Немка вынесла жаркое, тарелки, сели кушать и выпивать квартетом.

— Вы меня, господа, извините, я немного гостю, которого жду, отложу, — сказал я.

В тарелку положил мяса, взял бутылку вина и отнес к себе в комнату. Вернулся к компании. Мы хорошо выпили, поели. Дядя Гриша окосел, немка потащила его домой. Мы тоже разошлись по хатам. Я лег на кровать, лежал и думал: «Зачем, собственно, мне эта девчонка? Зачем ей жизнь ломать? Кто она и кто я? Мне тюрьма, лагеря корячатся. Вон как волкодавы меня обложили. Лучше бы она не приходила».