Генри Каттнер - Ярость

• Название: Ярость
• Автор: Генри Каттнер
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1992
• ISBN: 5-8352-0011-0

Шестьсот лет прошло с момента гибели Земли. Наука смогла создать искусственную среду на дне океана Венеры. В башнях живут бессмертные, исчисляющие свои года столетиями. Они мудры, поэтому они могут принимать ответственные решения, управлять жизнью короткоживущих. Но раса, живущая в комфорте и не развивающаяся, обречена рано или поздно на загнивание и гибель.

И вот среди бессмертных родился человек, способный двигать мир вперед. Если бы Сэм знал, что век его долог, он бы не торопился так яростно жить…

Генри Каттнер (1915–1958) — известный американский писатель-фантаст, одно из самых ярких имен 40–50-х годов — начала «золотого века» научно-фантастической литературы США. За время своей недолгой (около двадцати лет) писательской карьеры Каттнер зарекомендовал себя как мастер различных направлений НФ. Его произведения оказали заметное влияние на последующее развитие этого жанра в Америке.

---

Хейл забарабанил пальцами по столу: «Почему ты пришел ко мне?»

— Отец начинал это дело вместе с Вами. Я подумал, что Вы знаете… Вы помните. Вы ведь Бессмертный. Вы жили в то время.

— Конечно, я знаю о патенте. Я даже старался заполучить его. Но он именной и выписан на твоего отца, а право на землю перерегистрации на чужое имя не подлежит. Правительство не захотело делать для меня исключение. И понятно: все Колонии на Венере должны обязательно управляться снизу. В случае чего, Купола всегда могут перекрыть им снабжение. Так ты, выходит, унаследовал патент?

— Я как раз хотел узнать, это чего-нибудь стоит?

— Да. Харкеры отвалят тебе за него кучу денег.

— Харкеры? Почему?

— Чтобы я не смог построить новую Колонию, — Хейл сжал лежащую на столе руку в кулак и разжал ее снова. — Вот почему. Я начал строить эту Колонию после того, как твой отец… после нашего провала. Я решил в любом случае идти вперед. Поднятая шумиха сильно ударила по мне. Почти все мои люди разбежались. Осталось несколько человек, которые верили в то же, во что и я. Большинства из них уже нет в живых. Вначале было тяжеловато.

— Мне показалось, сейчас здесь не очень-то тяжко, — вставил Сэм.

— Сейчас? Сейчас нет. Колония состарилась. Харкеры пытались затормозить дело. Но совсем остановить не смогли. А раз я уже начал — они не рискнули меня провалить. Колонизировать Венеру все равно придется, а воспоминание о неудаче создаст лишние психологические трудности. Рухнет у меня все или я выкарабкаюсь — это им одинаково невыгодно. Они просто не верят, что может получиться. Вот так.

— Что так?

— Что мы топчемся на месте. Эх, как мы работали в первый год! Когтями рвали. Мы не успели вылизать джунгли как следует, но начали мы неплохо. Расчистили и восстановили Колонию. Дрались за каждый шаг. Джунгли наступали, но мы не сдавались. Мы уже все подготовили к освоению нового побережья. И тут Харкеры перекрыли нам кислород.

— Они полностью заморозили снабжение.

— Они сделали так, что сюда совершенно перестали приезжать добровольцы.

— Оборудование износилось. Силовые установки встали. Новые автоматы не поступали.

— В соответствии с договором мы должны были давать ежегодную прибыль. В противном случае правительство берет на себя управление Колонией до тех пор, пока положение не стабилизируется. Право на землю они отнять не могли, но сделали все, чтобы колония стала убыточной. Этот трюк они провернули тридцать шесть лет назад. С этого времени здесь руководит правительство, поддерживает статус кво.

— Руководит! То есть нам дают ровно столько, чтобы мы не развалились, но и не могли бы двигаться вперед. Они якобы не хотят рисковать, боятся, что у нас ничего не выйдет. Хотят дождаться времени, когда можно будет действовать наверняка. А это время никогда не наступит.

Хейл нахмурился, его глаза горели. К кому он обращался — к Иоилю Риду или Сэму Риду? Трудно было сказать. В любом случае он сказал гораздо больше, чем могло быть сказано случайному посетителю.

— У меня связаны руки, — продолжал Хейл. — Юридически я губернатор. Юридически. На деле здесь все полностью остановилось. Если бы у меня был еще один патент… Если бы я мог взяться за новую Колонию… — он сделал паузу и посмотрел на Сэма из-под сведенных бровей. — Но мне они патента не дадут. Теперь тебе ясно, как важен твой? Чтобы его аннулировать, Харкеры заплатят тебе хорошие деньги.

Вот в чем дело. Вот почему он так разошелся. Хейл замолчал, не глядя на Сэма. Он неподвижно сидел за пустым столом и ждал. Он не просил и не уговаривал.

Что он мог бы предложить своему гостю? Деньги? Меньше, чем предложат Харкеры. Долю в новой Колонии? Но к тому времени, когда она начнет давать прибыль, простой смертный давно умрет.

Сэм возбужденно спросил: «Что бы Вы стали делать с патентом, губернатор?»

— Начал бы работать, только и всего. Я не могу заплатить тебе много. Я мог бы взять твою землю в аренду, но она еще очень не скоро будет приносить прибыль. Все съедят расходы. Чтобы выжить, колония на Венере должна постоянно расширяться. Теперь я знаю, что это единственно возможный путь.

— А если у Вас ничего не выйдет? Если правительство снова возьмет на себя управление? Все, как в тот раз. Если они увидят…

Хейл молчал.

Сэм продолжал забрасывать его вопросами. «Вы делаете очень большую ставку на новую Колонию. Вы…»

— Я ничего не доказываю, — прервал его Хейл. — Я уже сказал, что Харкеры дадут тебе больше.

Теперь замолчал Сэм. В его голове уже вырисовывались десятки возможностей — как раздобыть денег, переиграть Харкеров, поднять пропаганду. Как обеспечить новой Колонии успех, несмотря на их сопротивление. Ему казалось, что на сей раз он с этим справится. У него было время, и его стоило вложить в колонизацию.

Хейл наблюдал за ним, и в нем, похоже, разгорался огонь надежды, разгоняя тяжелый мрак давящей его безысходности. Сэм не совсем понимал этого человека. Несмотря на длиннейшую прожитую жизнь, на свой немыслимый опыт, на то, что он уже однажды доверился простому, недолго живущему человеку, он, как ни странно, собирался довериться снова. С его точки зрения, Иоиль Рид должен был казаться несмышленышем, человеком, которому отпущен век не длиннее кошачьего. И такому человеку он дает преимущество над собой и собирается вверить свою самую заветную мечту, детище всей своей жизни.

Почему?

В голове Сэма всплыла туманная параллель из древнейшей истории старушки-Земли. Когда-то он читал, что страны, попавшие под иго монгольских орд, оказались настолько подавленными, что уже никогда не могли оправиться и вырваться вперед. Несмотря на неисчерпаемые природные богатства, жители этих стран не сумели использовать их и безнадежно отстали от других народов, не утративших жизненной энергии.

Возможно, то же случилось и с Робином Хейлом. Он был сейчас единственным оставшимся в живых человеком, сражавшимся вместе со Свободными Компаньонами. Не растратил ли он за эти буйные, отчаянные годы того огня, который так был нужен ему сейчас? За долгие века он накопил опыт и знания, но потерял то качество, без которого не мог их использовать.

Сэм, напротив, обладал им в избытке. Ему даже вдруг показалось, что на всей Венере это качество присуще ему одному. У Хейла за плечами была долгая жизнь, но не было воли к победе. Другие Бессмертные были достаточно инициативны, но…

— Если мы будем дожидаться Кланов, мы можем опоздать, — воскликнул Сэм удивленным голосом, как будто никогда не слышал этого раньше.

— Конечно. Если уже не опоздали.

Сэм, казалось, его не слышал. «Они думают, они правы, — продолжал он, развивая тему, смысл которой раньше до него не доходил. — Они просто не хотят ничего менять! Они будут ждать и ждать, пока не выяснится, что прождали слишком долго. А они этому даже обрадуются. Потому что они консерваторы. Те, у кого власть, всегда консерваторы. Им любые перемены не по нутру».

— То же самое можно сказать про всех тех, кто живет в Куполах, — отозвался Хейл. — Что мы можем предложить им взамен? Там у них комфорт, безопасность, все блага цивилизации. — А здесь только трудности, опасности и маленький шансик на то, что через пару сотен лет у них будет что-то похожее на те удобства, которые у них уже есть под водой и которые им ничего не стоят. К тому же никто из них до этого не доживет, даже если они и поймут, что перемены необходимы.

— Но однажды-то они завелись. Когда… когда мой отец раскручивал первый план колонизации.

— Не то. Всегда найдутся неудовлетворенные романтики, согласные чего-то лишиться. Но болтать о приключениях это одно, а пахать до седьмого пота — совсем другое. У них нет настоящего стимула. Первопроходцы потому и первопроходцы, что у них либо невыносимые условия дома, либо их привлекает жирный кусок, либо… нужно их звать в Землю Обетованную или что-то в этом роде. А что у нас? Пустяк, спасение человечества. Слишком общо, чтоб кого-нибудь расшевелить.

Сэм нахмурил рыжие брови. «Спасение человечества?» — переспросил он.

— Если колонизация не начнется сейчас или в ближайшем будущем, то она не начнется никогда. Запасы кориума иссякают. Я твержу это на всех углах. Людям осталось жить в своих чудесных Куполах несколько столетий, потом все генераторы встанут, а воля к жизни погаснет еще раньше. Но Кланы упрямо блокируют каждый мой шаг, я бьюсь, как в глухую стену, и, видимо, буду биться до тех пор, пока не будет слишком поздно.

Хейл пожал плечами.

— Мои слова уже всем надоели. Там, внизу, такие разговоры считаются дурным тоном.

Сэм покосился на него. Бессмертный говорил искренне. Ему можно верить. Будущее человечества было слишком туманной проблемой, чтобы она могла беспокоить Сэма. Но для его собственного, теперь уже бессмертного существования, нескольких столетий было явно мало. Кроме этого, ему нужно было свести счеты с Харкерами. К тому же проект колонизации таит в себе просто неограниченные возможности, при условии, что им будет руководить такой человек, как он.