Генри Каттнер - Ярость

• Название: Ярость
• Автор: Генри Каттнер
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1992
• ISBN: 5-8352-0011-0

Шестьсот лет прошло с момента гибели Земли. Наука смогла создать искусственную среду на дне океана Венеры. В башнях живут бессмертные, исчисляющие свои года столетиями. Они мудры, поэтому они могут принимать ответственные решения, управлять жизнью короткоживущих. Но раса, живущая в комфорте и не развивающаяся, обречена рано или поздно на загнивание и гибель.

И вот среди бессмертных родился человек, способный двигать мир вперед. Если бы Сэм знал, что век его долог, он бы не торопился так яростно жить…

Генри Каттнер (1915–1958) — известный американский писатель-фантаст, одно из самых ярких имен 40–50-х годов — начала «золотого века» научно-фантастической литературы США. За время своей недолгой (около двадцати лет) писательской карьеры Каттнер зарекомендовал себя как мастер различных направлений НФ. Его произведения оказали заметное влияние на последующее развитие этого жанра в Америке.

---

Она встала и прошла через комнату. Сэм с удовольствием наблюдал за ее плавными, но точными движениями. Открывшаяся дверь вела не в приемную, а в небольшой бокс, в котором была установлена аппаратура просвечивания, не позволявшая проносить оружие в кабинет Сэма. Сэм всегда старался исключить случайности. Снова раздался грохот бомбардировки, и первая тоненькая трещина змейкой сбежала по одной из стен. От всей этой аппаратуры будет не много толку, когда стены рухнут. Но какое-то время они еще простоят.

По знаку Сигны вошли двое охранников. Они привычно задержались в приемной, пока невидимые лучи прощупывали заключенного. Еще двое вошли вслед за ним.

У Захарии была рассечена губа, а под глазом темнел здоровенный синяк. Тем не менее, несмотря на свои наручники, он держался с достоинством. Если не считать загара, он мало изменился. Захария по-прежнему возглавлял клан Харкеров, а Харкеры по-прежнему оставались самым влиятельным семейством на Венере. Но если операция Сэма по захвату лидера атакующего противника и имела какое-то значение, то по Захарии это не было заметно.

Двадцать лет — не такой уж большой срок.

Купола все еще оставались необитаемыми. Переход к «наземному» образу жизни происходил очень медленно, но уже был завершен. Это стало ясно в тот день, когда метеорологические приборы впервые показали, что произошло смещение состава венерианской атмосферы в сторону экологического равновесия, близкого к земному. Крабья трава и сохранившиеся семена земных растений сделали свое дело: газоанализаторы, наконец, зарегистрировали высокое содержание кислорода. С этого дня, говоря языком биологии, природу можно было предоставить самой себе. Тяжелой, насыщенной двуокисью углерода атмосферы, в которой процветала флора Венеры, больше не существовало. То, что было нормальным для земной растительности, было ядом для венерианских растений, большинство из которых на самом деле были не растениями и не животными, а жутким симбиозом того и другого.

Это смещение было самым долгожданным событием в разросшихся колониях.

После этого началась война.

— Захария, — устало проговорил Сэм, — я хочу, чтобы ты отозвал своих людей.

Захария взглянул на него не без симпатии, тщетно стараясь в очередной раз увидеть в нем хоть какое-нибудь проявление харкеровской крови, которая текла в жилах их обоих. Прищурившись, он сказал: «Я не считаю, что мне нужно это делать, Сэм».

— В твоем положении лучше не торговаться. Если атака не прекратится к полудню, я тебя пристрелю. Пройди вон туда — ты можешь воспользоваться моим передатчиком.

— Нет, Сэм. С тобой все кончено. На этот раз ты проиграл.

— Я всегда выигрывал. Выиграю и на этот раз.

— Нет, — ответил Захария и на мгновение задумался, вспоминая все те случаи, когда Сэму, действительно, удавалось выиграть. Всякий раз он делал это легко, даже насмешливо, потому что его надежная непробиваемая защита всегда была тщательно выстроена еще в мирное время. И теперь, когда обещанное Бессмертие лопнуло, как мыльный пузырь, когда начался этот неистовый, яростный бунт, к его услугам была прочная белоснежная крепость, надежно укрывавшая за своими стенами самого влиятельного на Венере человека.

— Мы не авантюристы, — спокойно продолжал Захария. — Эта атака была задумана в тот день, когда ты, как пират, угрожая глубинными бомбами, вынудил нас платить кориумный налог. Помнишь, Сэм? Твоя стратегия была почти безошибочна, но все-таки тебе следовало бы проверить оборудование, которые мы вывезли из Куполов. То, что мы используем сейчас, в основном оттуда. — Он посмотрел на расширявшуюся трещину, которая медленно поползла вниз. — На этот раз мы доберемся до тебя, Сэм. Ты давно начал готовиться к сегодняшнему дню, но мы начали раньше.

— Ты кое о чем забываешь, — голова Сэма болела от постоянного гула. Ему было трудно говорить.

— Ты забываешь о себе. Ты ведь не хочешь быть расстрелянным еще до окончания вашей атаки? Не морочь мне голову, Харкер. Вам со мной просто не справиться.

— Не обольщайся, Сэм. До сегодняшнего дня ты был нам нужен. Теперь — все. То, что ты слышишь, это не только пушки. Это люди, это их воля, против которой тебе не устоять. Ни тебе, ни кому другому. Ты давил на них двадцать лет. Теперь с тобой все кончено, Сэм.

Сэм яростно грохнул кулаком по вибрирующему столу. «Заткнись, — заорал он. — Меня тошнит от твоей болтовни. Даю тебе шестьдесят секунд, Харкер. После этого — с тобой все будет кончено».

Но говоря это, он ощущал неясную тревогу, которую он сам бы не мог точно определить. Его беспокойный разум чувствовал опасность. Его тревожило как раз то, что Захария слишком просто попался в плен. Внешне никаких оснований для подозрений не было, хотя, возможно, ему не давало их разглядеть его собственное тщеславие. Но он чувствовал, что в окружающей его обстановке что-то не так.

Он нервно оглядел комнату, задержав, как обычно, взгляд на сидящей за столом синеглазой девушке. Она молча, настороженно наблюдала за происходящим, не упуская ничего. Он знал, что ей можно доверять. От этой уверенности становилось тепло на душе. А уверенность была основана на скрупулезном отборе и многочисленных психологических тестах, которые прошли все пять претендентов. Сигна была выбрана уже из них.

Ей было восемнадцать лет, когда она, родившаяся в Куполе и выросшая наверху, впервые переступила порог форта в качестве обыкновенного клерка. Всех поступавших, естественно, тщательно проверяли. Всем им психологи Сэма по специально разработанной методике внушали определенный образ мыслей. Сигна поднималась по служебной лестнице быстрее остальных. За год она стала помощником секретаря в той части административного центра, где находились здания с ограниченным доступом. Еще через шесть месяцев стала секретарем и имела собственный штат. Когда Сэм подбирал личный персонал, он был приятно удивлен, обнаружив женское имя среди претендентов с наивысшими показателями. Одного собеседования оказалось достаточно.

Сейчас ей было двадцать пять. Она не была любовницей Сэма, хотя большинство служащих Форта в это бы не поверили. Периодически она проходила проверки под воздействием наркотика или гипноза с целью выяснения эмоционального фона. До сих пор он оставался неизменным. Ей можно было полностью доверять. И Сэм знал, что если бы ему сейчас пришлось от нее отказаться, то его работоспособность упала бы вдвое.

Он видел, что она чем-то обеспокоена. Он так хорошо изучил ее лицо, что любая, пробегающая по нему тень была для него понятна. Когда она смотрела на Захарию, у нее на лбу появлялась складка, а в глазах мелькала озадаченность, как будто она пыталась что-то вспомнить.

Сэм посмотрел на часы. «Сорок секунд», — сказал он, отодвигая стул. Все находившиеся в комнате следили за тем, как он встал, прошел в дальний угол комнаты, как раз туда, где змеилась все расширяющаяся трещина в стене, и щелкнул выключателем. Медленно приподнялся защитный экран. Раздалось тихое приятное жужжание. Сэм потянулся к дверце встроенного в стену шкафа, и в этот момент его остановило попискивание диспетчерского устройства на столе Сигны.

— Тебя, Сэм. Это Хейл.

Он снова щелкнул выключателем, опустил штору и быстро пересек комнату. С экрана на него смотрело смуглое нестареющее лицо Свободного Компаньона.

— Ты один, Сэм?

— Нет. Подожди, переключусь на наушники.

Лицо на экране выражало нетерпение. По сигналу Сэма экран погас, и в наушниках зазвучал голос Хейла, неслышимый для постороннего слуха.

— Появился пролом, — хрипло сказал Хейл.

— Насколько серьезно?

— Достаточно. И все из-за вибрации. Я тебе говорил, что этот пластик недостаточно прочен. Не выдержала нижняя башня. Они захватили несколько орудий и уже развернули их против нас. Верхняя стена начнет рассыпаться минут через пять. Сэм, я думаю, где-то была утечка. Они не должны даже иметь представления о том, как работают лазерные пушки. А они запросто умеют с ними обращаться.

Сэм молчал. В его мозгу быстро прокручивались разные возможности. Хейл был под подозрением, так же как и все остальные. Очень много времени прошло, прежде чем он начал доверять Свободному Компаньону. Но верность Хейла держалась только на том, что общественное мнение рассматривало их как единомышленников. Хейл пользовался результатами проводимой им политики. Сэм приложил много сил, чтобы вся Венера знала об этом. Он позаботился о том, чтобы участие Хейла в крайне непопулярных делах, вроде надувательства с Бессмертием, было предано самой широкой огласке. Он испытывал мрачную уверенность, что, если нужно будет спасать собственную шкуру, Хейл покинет его не задумываясь.

— У меня здесь Захария, — сказал он в микрофон, — зайдешь? — Он стянул с головы наушники и обратился к своему узнику: — Твоя минута истекла.