Глеб Исаев - «Травести»

• Название: «Травести»
• Автор: Глеб Исаев
• Жанр: Прочие приключения

Жила актриса. Все у нее было: Молодость, красота, работа, муж… Все изменилось в одно мгновение. Рухнула и развалилась на тысячи осколков прежняя, спокойная жизнь. Судьба любит устраивать подобные, не всегда приятные сюрпризы… И вот уже перед ней новая сцена, где идет совсем другая пьеса.

---

Она присела на краешек затертого помоста. Шершавая штукатурка стены уперлась в спину.

Не прошло и часа, как отделение КПЗ начало потихоньку оживать, потянуло запахом табака, закашлялся кто–то в соседнем боксе.

— Эй, начальник, — прозвучал разухабистый голос. — На горшок бы… Своди, а?

— Сейчас, разбежался, — отозвался из — за решетчатой двери сержант. — Водил. Дрыхнуть надо меньше. Терпи.

— Блин, так я тут наделаю.

— Сама потом вытирать будешь, — флегматично резюмировал конвоир.

Соседняя камера затихла.

Оля устроилась удобнее, подогнув ноги, попыталась восстановить в памяти детали короткой беседы со следователем.

«Взрыв был такой, что от дома, наверняка, ничего не осталось. Попробуй теперь отыщи. А с другой стороны. Им меня выпускать не резон. Найдут, что предъявить. Пока разберутся, пока решат. Если, как сказал Михаил Степанович, его вычислили, то будут требовать отдать компромат».

Сердце тихонько заныло. Тягостная атмосфера подвала отнимала последние силы. Однако усталость взяла свое. Поворочавшись еще минут десять незаметно заснула. А проснулась от стука железа.

— Входи, подруга, — впустил сержант в камеру новую арестантку. Слегка помятая, с большим багровым синяком в полщеки разбитная деваха. Огненно — рыжая, в короткой, с вызывающе — откровенным разрезом, юбке и полупрозрачной кофте, она явно не готовилась к посадке.

— Вот, суки, опять закрыли, — беззлобно чертыхнулась вновь прибывшая и глянула на соседку.

— Первоходом? Что предъявили? — вместо приветствия произнесла бойкая девица, сверкнув нагловатыми глазами.

— По недоразумению, — отозвалась Ольга, — Ничего конкретноне говорят, а так, пугают.

— Правильно, мы тут все по недоразумению. — Рыжая плюхнулась на нары и протянула ладошку с ободранным маникюром: — Марго. А тебя?

— Оля, — осторожно пожала руку сокамерницы и вежливо поинтересовалась: — А тебя за что?

— А, ерунда. Хахаль чего–то накосорезил. Шмотки у меня в хате нашли. Вот соучастие и крутят. Да ну его. Успеем наговориться. Если не выпустят, или в СИЗо не загонят. В обезьяннике могут до трех суток держать. Так, что… У тебя курево есть?

Оля отрицательно мотнула головой.

Марго заметила мелькнувшую по коридору тень и подвинулась к решетке.

— Сережа, угости сигареткой, — вкрадчиво попросила девица у сторожа. Сержант недовольно скривился, но полез в карман и вытянул мятую сигарету.

— Все, Маргоша. Больше не клянчи, — видно было, что постоялица здесь свой человек.

— Спасибо, Сереженька, ни боже мой. Разве что еще разок? А кто тебя меняет?

Сержант хмыкнул: — С него ты точно ничего не поимеешь. «Бубен» заступает, — он прошел к выходу и клацнул дверью.

— От, блин, — ругнулась продувная соседка. Ловко прикурила сигарету, выдула дым между решеток. — Ну не везет, так не везет. Этот козел все душу вымотает. Да еще трахнет на халяву, — с огорчением произнесла она.

— Как это? — Оля непонимающе уставилась на рыжеволосую сокамерницу.

— Как? Обыкновенно. Пристегнет к решке и обработает. А чего ему? Ночь длинная. Да и кому жаловаться? А будешь возникать, дубинкой так ухайдакает, неделю кровью будешь харкать. Лучше уж… — она покосилась на миниатюрную фигурку. — Он блондиночек уважает. Так что, похоже, туго тебе придется, — как о чем–то малозначащем сказала она и протянула недокуренную сигарету: — На, покури.

Оля, не слыша предложения, опустилась на твердое дерево лежака. В голове тупо кольнула далекая еще игла. Но сердце неровно стукнуло.

— Ты что? — заметила перемену в соседке Марго. — Не успела еще? Ну, ты даешь? — изумилась сокамерница и поскучнела. — Совсем нехорошо, — она, превратно истолковав состояние Оли. Затушила окурок и полезла на полог.

— Может звякнуть кому хочешь? — небрежно обронила она после недолгой паузы. — Пока Серега не сменился можно договориться. Потом поздно будет.

— Некому. — растеряно отозвалась Оля, чувствуя, как поднимается откуда–то из солнечного сплетения мутное облако страха.

— Ну нет, так нет. — Сокамерница повертелась на жестких досках, устраиваясь поудобне. — Посплю пока, — оповестила она и вскоре тихонько засопела.

Страшная новость, с которой невозможно было смириться, стучала в голове. Потихоньку нахлынули страшные воспоминания.

И хотя помнила она из той ночи немногое: Только страшную рожу, да бритую голову насильника, но вот остальное, что было после, врезалось навечно. Страшная маска вместо лица. Игла, прожигающая мозг. Холодный ветер на нескончаемо длинном мосту…

— Этого больше не будет, — сказала вдруг Оля. — Пусть… но сразу. Только не это.

И будто волна теплого покрывала накрыла ее, легла на плечо невесомая ладонь.

«Он слышит меня! — подумала Оля. — Я сильная. Он меня научил. А если суждено, пусть так и будет».

Странное, невероятное спокойствие и уверенность наполнил. Тело начало покалывать невидимыми иголками, наполняя необъяснимой силой.

Тихонько опустилась на доски и задремала.

Голос. Наглый, уверенный, грубый, донесся сквозь сон. Открыла глаза и различила сквозь решетку силуэты милиционеров.

Один из них — дежурный, а второй — мордатый, с толстой, распирающей ворот форменной рубахи, рябой шеей и пятнистым, плоским, как блин, лицом.

«Наверное тот самый «Бубен», — мелькнуло понимание.

— Две, — пересчитал их по головам сменщик. Пометил в тетради. — А эта ничего… — толстомордый засмотрелся на Олю.

— Марго. Опять? Я тебе говорил, что если снова попадешь, на толчок не поведу? Ну, вот и сиди теперь сутки… Будешь знать, как выеживаться, — бросил он, отходя к следующей камере.

— Вот, сука, — прошептала рыжеволосая Марго. — Прошлый раз у меня месячные были. Вот и злобится. Козел, — добавила она. — А теперь, точно, не пустит. Придется отрабатывать.

Оля поднялась и взглянула в спину конвойного. Впрочем, не столько на него, сколько определяясь в пространстве.

— А что, эта тетка, которая вещи принимает, и ночью сидит? — мимоходом поинтересовалась у соседки, когда надзиратели скрылись в дежурке.

— Теть Люба? А как–же, конечно. У них дежурства. И вертухай. Хотя здесь двое должны дежурить, но одного к мужикам забрали. Там народу много. — пояснила бывалая Маргарита.

Она всмотрелась в лицо Ольги: — Ты будто другой стала. И глаза… Я такие раз только видела. На Ростовской пересылке. С пожизненным приговором одну на Особую зону отправляли. Но у той–то за душой восемь «жмуров» было. Ты чего, подруга?

— Все нормально, — Оля опустилась на край настила. — Давай помолчим. Мне подумать нужно.

Однако спокойно посидеть не удалось. Принесли жидкий обед. Потрепанный мужичок в несвежем, когда–то белом халате раздал миски с похлебкой. — Чего там? — поинтересовалась Марго.

Баландер молча протянул ей клочок бумажки и проследовал дальше. Арестантка пробежала написанное карандашом и выругалась. Витиевато и с чувством: — Вот тварь. Ну какой козел.

Она хлопнула ладошкой по стене и зашипела от боли: — Сдал меня мой миленький, да еще просит на себя чужое примерить. А вот хрен ему. Так и скажи ему, светло — пегому, — в голос рявкнула она.

— Эй, тихо там, — раздался из — за решетки сонный голос вертухая. — А то… — он не закончил.

— Нет, ну это как называется? — никак не могла успокоиться рыжая фурия. — Это что, «пятерик» как с куста? — она шумно вздохнула и полезла на лежак.

И тут по решетке вновь стукнули.

— Степанова, на выход, — распорядился сержант.

А в кабинете для допросов Олю ждал сюрприз.

За кривоватым столом сидел сам губернатор, а следователь, вмиг растерявший всю сонливость, стоял столбом возле стены преданно поедая глазами сановного посетителя.

Когда конвоир вышел, Антон Кузьмич суетливо выпрямился и бочком протиснулся к выходу. — Я тут побуду… — он кивнул на дверь и выскочил наружу.

— Садись, Оля. — Виктор Петрович кивнул на привинченный к полу табурет.

— Здесь принято говорить присаживайся, и здравствуйте. — Озвучила Оля вычитанную в каком–то детективе подробность.

— Да, да, здравствуй, извини, совсем замотался. Такое горе. Михаил Степанович ведь был моим хорошим товарищем. И теперь еще и с тобой такое приключилось. — Глава региона кивнул на забранное решеткой окно, добавил косясь в угол. — Я разговаривал со следователем. Он уверяет, что не все так уж плохо. Но пока тебе придется какое–то время побыть здесь. Закон, ты ведь понимаешь?

— Я понимаю, закон есть закон. — Невесело улыбнулась Оля.

— У тебя все нормально? — поинтересовался губернатор, которому ее улыбке не понравилась.

— Если не считать того, что сижу в камере, то все нормально, — Оля едва не поймала себя на желании попросить высокого начальника разобраться, но сдержалась, понимая, что никакой помощи она от этого борова не получит. Наоборот. Для того ее и закрыли, что бы сломать. Убедить в безысходности ситуации, заставить выложить все, что она знает про деда».