StEll Ir - Сказки детского Леса

• Название: Сказки детского Леса
• Автор: StEll Ir
• Жанр: Сказка

---

А лес всё тот же был, звонкий до хруста, прозрачный до радости. И иногда, как время выдавалось, местами уже немного морозило. Ёжиков. Ёжиков вот в лесу не было по-прежнему. Но это сильно никого не беспокоило. И совсем даже не беспокоило никого. Только потетень переживала, но тоже слегка. Вот.

Они долго шли. Целый день. И потом ещё два. И ничего – все себя смирно вели, так что даже нравилось сначала от необычности, но потом, конечно, не выдержали. Первым не выдержал непонятно кто – смотрит, а это перед ними как раз – стоит – ёлка. Зелёная, как положено, ну и красивая, конечно, пышная и с иголочки. А дело опять-таки к вечеру, ночлег все искали уже и устраивали, так он – непонятно кто – и снарядил. Нарядил, называется, ёлочку. Развешал на ёлку трёх своих серьёзнышей, а тем только дай. Сплошной прыг-скок, да обрадованность. На ночь.

- Молодец! – сказал тогда ему царь. - Сам будешь теперь их укладывать спать.

А тому что – с него спросу… Ага… С непонятно даже кого. Ну и остальная армия, как положено, всеобщую обрадованность поддержала. Это у них игра такая стала: раз ёлка – значит новый год. Какой там год! – утемяшивал их царь, но образумились далеко уже за полночь. Эх, ёлкино детство, мышиная гармошка, подумал он только, укладаясь, как следовает, спать, а ведь завтра – в путь. Ну и пошли они завтра в путь, как утром рано проснулись – так и пошли. Всё по-человечески, всё правильно, мол и с вечера никто не бедокурил, и как это делается никто не догадывается и об чём это ты?

Долго шли спокойно. Десять минут. На этот раз не угнездилось шорохам и они усиленно стали интересоваться - а куда идём?.. Он внимания не обратил вначале, сказал что-то по правилам и сразу забыл. Только потом слышит – по лесу тишина подозрительная пошла. Оглянулся, в дело вник –так и есть. Сидят. Обрадованные. Шорохи. Все как один сидят. И что самое интересное – неизвестно где. Отстали значит. И может быть даже, что заблудились. Вот. Хорошо время ранне-утреннее, искать – одно удовольствие. Вот всей остальной силою и принялись искать. Ходят, попрыгивают и приговаривают «Под кусточком нет», «Под листочком нет», «Под пенёчком и то нет!». Ага. Ищут так. А царь-то поначалу по-настоящему ходил-искал. Ага. Пока от него и все серьёзныши окончательно не разбежались. Сел он тогда на пенёк и смотрит. А они ага. Ходят. Попрыгивают. «Под листочком нет, под пенёчком нет». Тут царь чуть не взгрустнул. Это что ж вы, говорит, делаете? Ведь надо же товарищей боевых найти, а они устроили тут: «под листочком - под кусточком». Эх… Глубоко вздохнул царь, смотрит, а и они вкруг него уже все, стоят тихие носами сопят: пригорюнились. Ну что тут с такого войска взять – его чуть смех не пробрал. Но шорохов-то нет - надо искать. Он так и говорит им – надо искать. Искать, где шорохи.

- Чего ж это их искать? – говорит тогда один неявисьсюда. – Они за овражком сидят.

- За каким овражком? - говорит тогда царь, потому что на поиски чуть уже не всё утро ушло.

- За неглубоким, - говорит неявисьсюда.

- И что ж они там делают?

- Не знаю, - ответила, вздохнув за всех потетень. - Наверное, тоже боевых товарищей ищут.

А шорохи они потом, по нашествии, так и сказали, что даже интересно как это в такое подходящее для поисков утро и никто бы никого не искал. «Молодцы…», подумал и сказал царь. И немного вздохнул про себя. Вот.

В тот день, поэтому, радостей и не обобраться было. От шорохов отставать никто конечно не пожелал. В течении всей дороги ёжились, кто во что горазд. Шорохи шли исключительно ёлками, неявисьсюда притворялись время от времени пеньками и норовили завлечь уставших путников, непонятно кто раз за разом находил в лесу деревья и всё время приходилось искать по карманам серьёзнышей. Потетень вела себя более менее прилично. Как выяснилось – искала более подходящего случая. Случай ждать себя не заставил и при переходе вброд мало-мальской речки потетень взгрустнула и обернулась русалочкой. Раз и навсегда. Как сама выразилась «до скончания дней».

Царь устал сначала немного, а потом перестал мучаться нервами и внимательно следил за происходящим. Отыскивал по карманам серьёзнышей, не обращал внимания на шорохи, объяснял неявисьсюда полное отсутствие в лесу каких бы то ни было усталых путников, кроме них самих и всё-таки убедил потетень сократить сроки её водных волнений и немедленно превратиться из русалочки обратно и идти дальше. В общем, к вечеру добрались. Разложили костёр. И тогда уже всем стало хорошо.

В эту ночь приковылял к ним избушка. Когда все спали уже, приковылял. Как будто бы что-то не так. Ага. Пришёл тихонечко и стоит, никто и не заметил его. Потому что все спали. А царь заметил. А он пришёл и стоит тихонький – не трогает никого.

- Избушка-избушка, ты это… чего? – спросил это царь.

Тихо спросил. А избушка тихо ему и ответил:

- Не ходил бы, не ходил бы, не ходил бы ты царь.

- Куда? - не понял сразу его царь.

- В замок хрустальный города детей.

И тогда понял. «В замок». «Хрустальный». Я бы и не пошёл! «Города детей». И собрался скоренько, скоренько, скоренько – ночевать. Избушка только дверь приоткрыл…

А это с берега началось… нормальный берег был… только нырять… он и нырнул… нырнул утром вынырнул уже вечером…свет не ослепил свет окружал и давил собой свет отовсюду и из ниоткуда много много света и много людей только не совсем света и не совсем людей там дети были и всё никого больше кроме и может незаметно только сверкающие светом коридоры светом исходящим неизвестно откуда, но точно не из солнца и столько, куда то спешащих детей, в разные стороны и из разных сторон. Он пытался присесть и понять, но не совсем это видимо было можно. И тогда он тоже пошёл. И ощущение, ощущение, всё нарастающее ощущение, что надо отсюда выйти, что надо, во что бы то ни стало, выйти отсюда. Он шёл по тоннелям этажам и коридорам. Наполненным слепящим не солнечным светом, он там, ага, даже, пытался спросить. Там видимо не надо было спрашивать, и никто толком ничего не мог ему сказать. Он шёл и шёл и шёл и больше не спрашивал и ему больше не когда было смотреть, что с детьми ведь что-то не то. Ведь здесь же нет никого кроме детей, успел ещё подумать он, откуда же такая тоска… тоска идущих отовсюду и никуда… такая старая, такая неподходящая детям тоска, над полным равнодушием не детски отсутствующих лиц… хрустальный мир, хрустальный сияющий мир неостановимого детского суицида… что вы что вы дяденька - это просто школа… что ты что ты маленький - это просто ад… обыкновенное кибер-синтез пространство для начинающих жить… обыкновенное не для детей полное отсутствие глаз в жизни… он не шёл больше, он брёл по хрустально радужным коридорам страшного замка города совсем не детей… здесь не умеют летать ни во сне никак… здесь не умеют больше летать… он шёл и тихо спрашивал, так ни у кого, так неслышно даже совсем – постоянно спрашивал – извините вы не подскажите где находится отсюда как раз – выход…

Не боись не боись не боись никого котята он нормальный оттуда вернулся – царь… почём лукошко - покладить картошку… и было не смешно невесело и не к ветру лицом… а он всё , как сумасшедший и шёл и шёл и шёл… свет слепил всё более и более пустые коридоры… это очень давно… это стали пустеть… коридоры… полные одного теперь только слепящего света… ведь свет же был раньше добрый был… это он так хотел закричать… а вышло то, вышло то – застонал… в никем больше не посещаемых коридорах полных до краёв светом пустых насквозь наскрозь душами… он еле ноги передвигал и почти совсем умер… потому что в таком случае просто не нужен себе… он стал не нужен себе… а вы не пробовали жить, если у детей уже нет глаз… он ничего… он медленно умирал… свободно в коридорах и предназначено… просто так… хитёр думал был… а мышки-норушки заботились, а медведята ворочались по углам, а далеко где-то некрепок уже был сон… выручай, выручай, выручай могучее племя героя свово… он в молоке утонул… вручай героя большого союза и орден великой звезды за то что жив ещё… собралось собралось муравьиное ласково царство на себе из боя спасать… а ему как случайно увиделось, да как пронялось, какое же это будет тогда помирать… вмиг помирать бросил… попробуй тут… помирать… и себе выжил… только посмотрел внимательно в глубину, в уходящие уже света преставленного коридоры, и пообещал непременное обязательно вернуться… и всё.

…Спят мышата на лугу. Спят. Спят. Это ничего, что они заснули, кто как сумел, сегодня было можно. И не такой ещё случается шкод. Зачем зачем зачем ты умираешь каждый раз спрашивали его мышата во сне. Ничего ничего ничего отвечал он им малым, это пройдёт, это к дождику. Успокаивались мышата тогда трогался мыслью котёнок – отчего глаза грустные отчего метель по двору отчего зачем нам нужны клочки по закоулочкам… тогда он не мог ответить и ложился спать но это не помогало потому что это и так уже был сон. А попробуй тут выживи не выдерживал он наконец, выживи с негрустными глазами. Попробуй. Тут. Выживи. Но тихо добавил потом – ничего ничего ничего попробуем, с глазами. Тогда стало спокойнее и стало легче и можно спать…