Александр Грязев - Калифорнийская славянка

• Название: Калифорнийская славянка
• Автор: Александр Грязев
• Издательство: Вече
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-5019-8

Исторический роман о первых годах Русской Америки, о приключениях девушки-славянки, взятой в плен пиратами у берегов Аляски, и ставшей вождём одного из племён калифорнийских индейцев, о строительстве на тихоокеанском берегу в ста милях севернее испанской миссии Сан-Франциско русского форта Росс.

---

— Так, так, — согласился Шергин. — Такой красоты вряд ли где в городах сибирских ещё встретишь. Поверь мне — я ведь почти во всех здешних городах побывал.

— Я верю, Степан Лукич. Как не поверить, видя диво такое…

…Когда подъехали к торговой площади нижнего посада, окружённой лавками, амбарами и домами, сгрузили с подвод и снесли весь привезённый товар в один из амбаров, Шергин отпустил по домам всех своих помощников, а потом подошёл к Ивану.

— Ну что, друже, пошли и мы с тобой, — довольным голосом сказал Шергин.

— А куда, Степан Лукич? Мне ведь на постоялый двор надобно топать. Скажи-ка, где он тут у вас.

— Э, нет, Иван. Сегодня ты мой гость, и я тебя никуда не отпущу. У меня и переночуешь. Мы сейчас баньку истопить закажем, попаримся, отдохнём душой и телом, а завтра я сведу тебя к хозяину моему, Артемию Иванычу Ряшкину, для разговора-беседы: как быть и что делать тебе далее. Ежели ты не передумал, конечно.

— Я ничего не передумал, Степан Лукич. На зиму останусь в Тобольске.

— Ну, вот и славно. А скажу я Ряшкину обо всём сегодня же. Пока банька топится, я к нему сбегаю и доложу, что с Божией помощью мы прибыли. Таков у нас порядок. Согласен ли?

— Спаси Господи, Степан Лукич. Как тут не согласиться. У меня и слов-то иных нет.

— Ну, а раз согласен, то пойдёшь со мной сей же час к Ряшкину, — неожиданно порешил Шергин. — Я уже послал сказать ему, что мы прибыли.

— Прямо сей же час? — удивился Кусков.

— А чего до завтра-то тянуть. Куй железо, пока горячо, — махнув решительно рукой, сказал Степан Лукич, — Пошли.

Глава четырнадцатая

Алёна проснулась, как всегда, рано. Может быть, в прежней её жизни на Кадьяке или Ситхе она и позволила бы себе побольше утреннего сна, особенно в дни частой там непогоды, но сейчас здесь заботы её стали совсем другими. Она даже и проснулась с теми же мыслями о людях макома, с какими окунулась вчера в свой неспокойный сон.

Алёна встала с мягкого ложа и ополоснула лицо водой, налитой ещё вечером Маней в глиняную и обожжённую на костре лохань, разрисованную по бокам её разноцветными линиями и точками.

Затем она помолилась краткими молитвами, какие пока не запамятовала, и попросила у Господа помощи в делах наступившего дня. Хотела было позвать Манефу, чья хижина стояла рядом, а та и сама, тут как тут, стоит у входа, откинув завесу.

— Здорово ли ночевала, Алёна? — спросила помощница и подруга, незаменимая во всех её делах.

— Да всё, слава Богу, вроде, хорошо, Маня. Только вот на душе что-то неспокойно как-то.

— А-а… ну это дело мне и самой знакомо. Я сперва тоже места себе не находила. Всё о доме думала, а потом смирилась и, вроде бы привыкла. У тебя тоже это пройдёт. Дай только время. Как говорится, всему свой час.

— Так-то так, Маня, — сказала в ответ Алёна, — но ты была одна и тебе трудно пришлось, что и говорить… А у меня сейчас людей много и я слово дала перед Богом своим и этими людьми знать нужды их и заботиться о них… Не обмануть их… Верно я мыслю?

— Знамо дело, что верно. Тут и разговора другого нет, — ответила Манефа. — Только не забывай, что у тебя есть старейшины племени макома, шаман Вывак, и ты в любой час можешь узнать, что надлежит делать… А пока же тебе надо позавтракать.

И Манефа, всё время державшая в руках плетёную из тростника неглубокую корзинку, на дне которой лежала печёная рыба и красноватая лепешка желудёвого хлеба, протянула её Алёне.

Та приняла еду с какой-то неохотой и даже поморщилась.

— Я никак не могу привыкнуть к такой еде. Особенно к желудёвой каше.

— Сегодня я тебе рыбу принесла. Ешь, ешь не бойся, я сама её пекла на углях. А кашу я тебе тоже сама сварю. Только добавлю туда побольше дикой рожницы, да положу сушёных ягод из своих запасов или таких же яблок. Горько не будет, — успокоила Манефа Алёну и, смеясь, добавила: — А тебе ещё ко многому привыкать придётся.

— Да я это и так чувствую… Вот соли всегда маловато.

— А она у нас и вовсе редкая штука. Но у вождя она всегда была: выменивали у испанцев в миссиях на шкуры звериные. А так все едят с кореньями, да травой, похожей на чеснок наш. Тут я тебе её тоже положила.

— А эта рыба?

— Говорю тебе, что сама готовила и посолила: у меня немного соли ещё есть, а там, Бог даст, разживёмся у кого-нибудь… Погоди, я тебя скоро тыквенной кашей угощу.

— Откуда ты её возьмёшь, коли никаких овощей макома не выращивают.

— А наши ходили в одно племя, которое у испанцев научилось огородничеству. Оттуда принесли семена. Я их посадила тут недалеко, на берегу реки. Уже взошли — я проверяла.

— Молодец, Маня. Может быть, наших людей чему-нибудь такому научим.

Рыба Алёне понравилась, а ещё больше принесённая Манефой кружка горячей воды с заваренными в ней сушёными грушами и яблоками.

— Вот что, Маня, — сказала Алёна, закончив завтракать и поблагодарив за него подругу и помощницу. — Позови ко мне шамана Вывака… Хочу с ним обход нашей деревни сделать. Посмотреть, как люди живут, как на новом месте устроились. Да и о других делах с ним поговорить надобно. Хочу это сделать до совета со старейшинами. Ты тоже с нами пойдёшь и разговоры наши переводить будешь.

— Хорошо, — кивнула Манефа. — Сей же час тут будет.

Вывак и верно явился быстро и, откинув завес входа в хижину вождя, встал перед Алёной.

— Что угодно от меня, вождю Шаста? — спросил шаман. — Я слушаю тебя.

Он был в своем привычном одеянии, увешанный ожерельями из раковин, звериных зубов и даже маленьких зеркалец, а в руках держал небольшую палку, на верхнем конце которой были привязаны веером белые перья какой-то птицы.

— Я позвала тебя, шаман Вывак, чтобы ты показал мне, как устроились на новом месте наши люди, да как они живы-здоровы. Чем теперь заняты?

— Я готов, вождь Шаста, — выслушав Алёну, поклонился шаман и первым вышел из хижины вождя.

Тут же к ним присоединилась Манефа и все трое пошли к первым хижинам деревни.

Домами эти шалаши назвать было никак нельзя. Алёна видела, как их строят индейцы: рубят обыкновенные колья и втыкают их полукругом в мягкую землю, а наверху крепко связывают те колья и покрывают всё такое сооружение тростником или травой, а в холодное время древесной корой.

Ещё до сегодняшнего дня Алёна насчитала больше сорока хижин, которые были поставлены без всякого порядка по берегу реки в ивовых кустарниках, а некоторые из них стояли у самой кромки густого леса.

Почти у каждого шалаша горели костерки, возле которых хлопотали темнокожие полуобнажённые женщины. Одни толкли каменными пестами в корзинах сухие жёлуди из старых запасов, а потом, промыв водой, бросали туда раскалённые на костре камни и так варили кашу. Другие на тех же углях пекли завёрнутую в пальмовые листья рыбу или, делая из того же желудёвого теста лепёшки, так же запекали их.

Вывак и Алёна зашли в одну из семейных хижин, возле которой у костра сидела женщина и что-то мешала руками в плетёной корзине. Внутри шалаша Алёна не заметила никаких особых убранств. Прямо на земле, устланной тростником и заячьими шкурками, лежал хозяин шалаша. Он даже не повернулся, когда в его дом вошли вождь с шаманом. Очевидно, хозяин спал после удачной охоты или рыбной ловли.

На шесте у самого входа висел охотничий лук, кожаный колчан со стрелами, две деревянные дощечки с дырками для добывания огня и крючки на веревке для рыбной ловли, а с другой стороны входа стояла увесистая дубинка с утолщением на конце. Такими дубинами, как объяснил потом Алёне шаман, мужчины и подростки били зайцев во время охоты на них.

Выйдя из хижины, шаман что-то сказал женщине, хлопотавшей у костра. Та взяла из корзины горсть желудёвого теста, сделала из него лепешку, что-то ещё добавила сверху и, завернув в широкий пальмовый лист положила на угли. Ждать пришлось недолго, и вскоре индеанка с поклоном протянула лепешку Алёне. Хлебец был коричневый, почти чёрный, но Алёна, поблагодарив женщину, взяла его и передала Манефе.

— Вождь хочет знать, как это делается? — спросил шаман.

— Да… Но и не только об этом.

— Хорошо, вождь Шаста… Когда придёт пора сбора желудей, мы запасаем их очень много. Столько, чтобы хватило до другого урожая. Сперва желуди сушатся на солнце, а потом женщины толкут их камнями в корзинах. Чтобы убрать горечь, всё это промывают водой в корзинах. Ну, а дальше вождь видела всё сама. Только в кашу или тесто для хлеба женщины добавляют из своих запасов ягоды, коренья, орехи.

— У племени макома нет своих овощей, как я знаю, или другого чего-нибудь? — спросила шамана Алёна.

— Нет, вождь Шаста. Это у испанцев большие плантации, поля и огороды, а мы питаемся всем, что растёт у нас под ногами, что есть в реке или в лесу… У нас всего хватает.