Семен Луцкий - Сочинения

• Название: Сочинения
• Автор: Семен Луцкий
• Издательство: Berkeley Slavic Specialties
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 1-57201-062-2

В настоящем издании наиболее полно представлено творчество Семена Луцкого (1891–1977) — поэта «первой волны» русской эмиграции. В «литературном Париже» Луцкий был знаком со многими «знаковыми фигурами» той поры: В. Ходасевичем, Г. Адамовичем, М. Осоргиным, А. Ладинским, Б. Божневым, В. Андреевым и другими.

В книге полностью воспроизводятся два прижизненных поэтических сборника С. Луцкого (1929 и 1974 гг.), и впервые публикуется большое количество ранее неизвестных стихов. Проза поэта представлена в разделе «Очерки». Также публикуются письма С. Луцкого, в частности к М.А. Осоргину и В.Л. Андрееву. Завершают книгу воспоминания о поэте.

---

«Ветер светел…»

Ветер светел,
Ясен свет,
Что ж невесел
Ты, поэт?

Струны лиры
Не звучат —
Или миру
Ты не брат?

Тяжким вздохом
Был ответ —
Там, где грохот,
Песни нет,

Где Гоморра
И Содом,
Рухнет скоро
Каждый дом.

Быть ли чуду?
Иль стихи
Слушать будут
Лопухи?

Dame Toui (Египетская статуэтка в Лувре)

Вот и вечер тайной звездной
Наполняет чашу сна
И на лестнице железной
Поступь четкая слышна…

Деревянными шагами
Выколачивает стук,
Отворились двери сами
Без прикосновенья рук.

И торжественно и прямо
В полуяви, в полусне
Dame Toui, Египта Дама
Входит медленно ко мне…

Так бывает, так бывало —
Станет молча у окна…
Вот и времени не стало,
Вот и смерть побеждена…

О, Прекрасная — откуда
Ты приходишь в этот час,
Как свидетельница чуда
Недоступного для нас?

Молчалива и сурова,
Так сложна и так проста,
С тайной тысячевековой,
Запечатавшей уста…

Отчего я слышу пенье,
Словно шепчет это Нил?
Кто связал твои движенья,
Но свободы не лишил?

Ты меня заворожила,
Окружила колдовством,
Есть в тебе глухая сила,
Невозможная в живом.

Гостья странная Востока,
Как живешь ты не дыша,
Ты ли Незнакомка Блока
Или ты моя душа?

Тихо, тихо. Губы строги,
Неразвязаны слова,
Бровь не дрогнет. Стынут ноги,
Неподвижна голова…

Так стоит, как призрак некий,
Так стоит и так молчит,
Сквозь опущенные веки
Пламя древнее сквозит…

И потом, когда нежданно
Станет комната светла,
Повернется деревянно
И уходит, как пришла.

Деревянными шагами
Выколачивая стук,
Оловянными кругами
Расплывающийся звук.

«Вот ураган ревет и рушит города…»

Вот ураган ревет и рушит города,
Земля колеблется и океан ярится
И медным голосом вползая в провода,
Звериный ужас медленно струится…

О, берегись теперь, упорная душа,
Ты, захотевшая могущества и славы —
Вот, темнокрылая, уже твой дом круша,
Летит беда на мир гнилой и ржавый,

Вот приближается… И, землю пепеля,
Сейчас низвергнут небеса огонь и громы,
Земля разверзнется, волной взойдет земля,
Несущая Содомы и Гоморры…

Цивилизация, история, стихи —
Все человечество… Как страшно это!
Как «после» будут жутки и тихи
Пустые осень и зима, весна и лето…

………………………………………………..

— Но вновь таинственным руслом
Пробьется жизнь молодая —
Так ветхий дом идет на слом,
Другому место уступая.

Леса покроют материк,
Возникнет тварь, как в дни Адама,
Мир станет звонок, нов и дик,
Как будто не случилась драма.

Пройдут века. И в новый век
В потоке времени — упорный
Полугорилла, получеловек
Воспрянет каменно-топорный…

Что ж! Будем снова начинать —
Пещеры и медвежья шкура,
Война, любовь и, может стать,
Искусство и литература.

И ты, родившаяся вновь
Душа, увидишь с восхищеньем,
Как, мудрую нахмуря бровь,
Волнуем странным откровеньем,

Ученый за столом сидит
(Он произвел раскопки где-то)
И с упоением глядит
На прутья женского корсета

«Находка эта — сущий клад,
Мне ясно — кости предка это…
Какой волнующий доклад
Для Академии, для света»…

АНГЕЛ (Сказка)

I. «Высоко над жизнью темной…»

Высоко над жизнью темной,
Над бездушной суетой
Жил на небе ангел скромный,
Не сановный, а простой.

Он в блаженстве совершенном
Не грустил и не мечтал —
Вообще обыкновенным
Ангелом существовал.

Вечный день под сенью рая
Песни нежные он пел,
Вежд бессонных не смыкая, —
Сон не ангелов удел.

II. «Но однажды в час урочный…»

Но однажды в час урочный,
Вдруг нарушив мирный ток,
В гимне дивном звук неточный
Взвился глух и одинок…

Ах, неладное случилось,
Небывалое пришло,
Чудом темным опустилось
И глаза заволокло.

И у трона на ступени,
Странно вдруг отяжелев,
Он свалился на колени,
Бормоча святой напев…

Тихо ангелы стояли,
Случаем поражены —
Никогда не посещали
Их томительные сны.

III. «А он, застонав, повернулся…»

А он, застонав, повернулся,
Крылами лицо затемнил,
Над бездною тьмы пошатнулся
И в бездну сорвался без сил…

Далекой земли притяженье
Впервые почувствовал он,
Мучительно было паденье
И страшно пустой небосклон…

Он плачет, он к Богу взывает,
Он крылья, как знамя раскрыл…
И вдруг — он свободно витает
Над миром, где некогда был…

И с жалостью острой, со страхом
Он свой замедляет полет
И видит покрытую прахом
Страну, где неправда живет…

IV. «…Бескрылые ангелы странно…»

…Бескрылые ангелы странно
Метались по серым полям,
Сочились у каждого раны,
Где быть полагалось крылам.

Они непонятное дело
Творили, верша и круша,
И паром над каждым белела
Глухая, немая душа.

И только один в этом мире,
Кто правду последнюю знал,
На грубо сработанной лире
О вечности песни слагал.

И, ангела первый заметя,
Он крикнул: «О, милый, скорей!
О, вестник, обещанный детям,
Посланник небесных полей!»

V. «Стало тихо в жутком доле…»

Стало тихо в жутком доле
После этих слов,
Содрогнулся поневоле
Миллион голов…

По привычке суеверно
Ожидая бед,
Все надеялись: наверно
У поэта бред.

Но тупой своей природе
Каждый верен был,
Увидав на небосводе
Очертанья крыл…

VI. «…”Зловещая, злобная птица”…»

…«Зловещая, злобная птица», —
Кричали они, увидав…
Один — на колени, молиться,
Другие — бежали стремглав.

«О, милые, я ли лукавый?
Я с вестью благой от Отца»…
Но плакали грешный и правый
И страшного ждали конца.

А самые смелые — стрелы
И камни метали в него…
— Так ангел божественно-белый
Иное познал естество…

VII. «Он застонал от боли…»

Он застонал от боли
И оборвался сон…
Опять он в ясном поле,
Опять на небе он.

О, радость пробужденья,
О, родина, о, рай…
О мраке сновиденья
Душа, не вспоминай.

И стал опять он Бога
Все славить в небесах,
Но было грусти много
В раскрывшихся глазах.

VIII. «Мой милый, но я не об этой…»