Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6440 ( № 47 2013)

• Название: Литературная Газета 6440 ( № 47 2013)
• Автор: Литературка Литературная Газета
• Жанр: Публицистика

"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/

---

Излишнюю склонность к политкорректности проявляют пока авторы концепции в трактовке татаро-монгольского ига. Опора на разносторонний статистический материал, достижения и выводы археологической науки в концепции и вовсе не намечены.

Куцым представляется на данный момент список персоналий, о которых пойдёт речь в учебниках. Скажем, среди них можем обнаружить Полада Бюль-Бюль оглы и даже Г. Хазанова, но не отыщем, например, В. Сухомлинского, К. Шульженко, С. Образцова... Историю высокой и массовой культуры нельзя обходить, проявляя при этом взыскательность. Но творцов научно-технического прогресса и просветителей вряд ли правильно задвигать на дальний план. Похоже, что историки черпают знания о культуре и научных прорывах словно бы из глянцевых журналов. Судя по всему, мы не найдём в учебниках даже намёка на серьёзный анализ роли пролетариата в общественных процессах или выверенных рассуждений о собственности на средства производства. Всё это не тема? Долой? Забыть?

Но откуда столь некритичное приятие сиюминутной конъюнктуры? Почему историки не вправе дать объективную оценку неоднозначным процессам в современном экономическом и социальном развитии? Если, например, нарастающий (в том числе по объективным причинам) примат сервиса над производством ведёт к контрпросвещению – неужели мы обязаны мириться с этой деградацией, даже не пытаясь осмыслить её истоки и последствия? Исследование, если оно претендует на глубину и научность, не вправе слепо пропагандировать какие-то тенденции лишь потому, что они модны и сегодня у всех на слуху. Линейка учебников пишется не на один сезон и даже не на пятилетку. По крайней мере хочется, чтобы так было.

При обсуждении концепции многие журналисты и эксперты без устали спорят о Сталине, Иване Грозном, Горбачёве, Ельцине. Всё это предсказуемо.

По мнению иных, выходит, что наша история – это сплошь история тюрьмы народов на Русской земле абсолютно при всех режимах. Толерантные западники и вслед за ними их антиподы – крайние националисты – любят порассуждать о бесконечном «геноциде», о «войне с собственным народом». Но почему-то забывается, что неотъемлемое слово, сопровождающее всю русскую историю, – Победа. За ним и завоёванные пространства, и открытие новых земель, и кириллица, и Пушкин, и победные военные сражения, и просвещение народов, и свет кремлёвских звёзд, и Менделеев, и Гагарин[?]

Жизнь отдельного человека с самоощущением жертвы чаще всего ведёт к озлобленности и другим комплексам неполноценности. Зачем обрекать на подобное целый народ, который явно этого не заслуживает?

Есть выражение: «По-государственному мыслишь!» Его произносят с уважением. И впрямь, чего ждать при ослаблении государства? Раздоров, бессмысленных свар? К счастью, можно заметить, что всё-таки приходит осознание: история Отечества и просвещение – дело государственное. Хотя и претензий к проекту и ходу его обсуждения пока остаётся немало.

Теги: единый учебник истории

История как опора

С 1994 года я, историк по специальности, категорически отказался обучать истории в пределах государственных программ. Массовые искажения в учебниках, изданных за счёт фонда Сороса, заполонили Украину и Россию. Надежда на честный учебник истории есть всегда, только веры многочисленным политиканам от исторической науки мало.

Советская историческая школа была направлена на изучение многочисленных, но не самых важных на фоне экономического и культурного прогресса бунтов против прежних властей. В новых учебниках надо делать упор на преемственность исторического пути, культурную и экономическую традицию. Важен поиск в истории опоры для дальнейшего мирного и устойчивого развития.

Юрий Лесько

Учебник должен быть один, без всякой политической и идеологической окраски. Если уж идут главы о Сталине как о великом человеке, о том, каким при нём стал Советский Союз, то там же должно быть предоставлено научно обоснованное суждение о нём как о "злодее". И главное, в учебнике должны быть сравнительные характеристики эпох (допустим, сталинской и ельцинской). Но, уверен, Ельцин проиграет Сталину по всем параметрам.

N.N

В каждом возрасте свои пределы понимания, исходить нужно из этого. А нас запугивают новым «Кратким курсом» для всех возрастов. Что, вы хотите на головы первоклашек обрушить все тяжёлые моменты нашей истории? Опомнитесь, нигде в мире этого не делают!

Prozess

Было бы замечательно, если бы мы смогли обрести единый учебник без всякой пропаганды. Но, скорее всего, нам будут расписывать, каким прекрасным героем был железный Винни-Пух, уморивший голодом миллионы людей своими «рыночными реформами»... Единый, свободный от пропаганды учебник, который изготавливается государством, является утопией, как и коммунизм. Все мы понимаем, как прекрасно было бы его иметь, но[?]

Борис Смыслов

Теги: история

В шесть вечера после войны

Моя мама родилась в 1923 году в маленьком текстильном городке Шуе в 30 километрах от Иванова. Несмотря на то что мой дед был потомственным почтовым работником (династия возникла ещё в середине XIX века), мама захотела стать врачом, поступила в Ивановский медицинский институт. Во время Великой Отечественной войны, когда она училась в этом институте, там, в эвакуации, работала лучшая ленинградская профессура. Интересно, что в нашем роду кроме почтовиков много кого было, вплоть до певца Большого театра и архимандрита Елоховского собора, но вот врачей не было совсем.

Мою маму звали редким для России (кроме Ивановской области) именем Милитина. Прямо скажем, шансы выйти замуж после кровопролитной войны, да ещё в женском текстильном крае, были для неё исчезающе малы. Вмешался счастливый случай, который описан в, казалось бы, сказочном фильме военных времён "В шесть часов вечера после войны".

Многие студентки мединститута тогда переписывались с бойцами на фронте, но почти всегда это ничем не заканчивалось. А вот мои родители после войны (может, и в шесть часов вечера) встретились. Отец был похож на молодого Бернеса, мама, как видите, на молодую Целиковскую. Ни тот ни другой не устояли, вспыхнула любовь, чему я очень благодарен, так как через два года появился на свет.

Владимир ЖАРИХИН, политолог, заместитель директора Института стран СНГ 

Теги: день матери

Новая индустриализация?

О промышленной политике у нас говорить не принято - ну вроде как о той самой верёвке в доме повешенного. Бестактно. А может – страшно, как заглянуть в бездну. Там  разруха. Горы ржавого железа, убитые дороги, брошенные цеха, чернеющие выбитыми окнами, уработанная, как старая кляча, советская инфраструктура... И сразу же хочется зажмуриться и отвернуться. И поговорить о привычном – о преодолении инфляции, повышении пенсии, о росте экономики в целом. А промышленная политика – ну её, жили без неё и проживём Бог даст.

Впрочем, после кризиса с испугу забормотали о новой индустриализации. Но потом страх прошёл, и всё осталось по-прежнему.То есть никак.

ПО СЦЕНАРИЮ  ТРЕТЬЕГО МИРА

Не надо только думать, что вся промышленность нынче в Китае, а приличные страны, как и приличные люди, давно живут в мире услуг, консалтинга, креатива. Промышленно развитые страны по-прежнему остаются промышленно развитыми, хотя и переносят своё производство туда, где зарплата ниже. Но это остаётся их производством. Наша же промышленность никуда не переехала: она просто сгинула. По масштабам деиндустриализации мы сильно превзошли западные стандарты.

Наша деиндустриализация происходит не по западному сценарию, а по типу страны третьего мира, которая, согласно прописям Мирового банка, внезапно открылась для стран, стоящих на более высокой ступени развития.

Наша деиндустриализация напоминает военные разрушения. Новосибирский экономист Григорий Ханин (когда-то в перестройку прославившийся статьёй "Лукавая цифра", где исследовал советскую экономику в натуральных показателях), используя всё те же натуральные показатели, подсчитал, что наш ВВП ещё не достиг уровня 1987 г. «За двадцать лет произошло беспрецедентное, большее, чем во время Великой Отечественной войны, сокращение основных фондов, т.е. материальной базы экономики. Часть этих фондов разрушена и растащена, сдана на металлолом, часть крайне изношена». Неслучайно многие дороги или урбанистические пейзажи напоминают военные фильмы, а возникшие тут и там очаги гламура и хайлайфа как были, так и остаются позолотой на помойке.