Отто Коцебу - Путешествия вокруг света

• Название: Путешествия вокруг света
• Автор: Отто Коцебу
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-358-06479-9

В книге рассказывается о кругосветных путешествиях О. Е. Коцебу, совершенных им в 1815–1818 гг. и в 1823–1826 гг. Первая экспедиция на корабле «Рюрик» была организована на частные средства графа Н. П. Румянцева и преследовала научные цели. Повествование об этом путешествии было написано сразу после прибытия корабля к родным берегам. Вторая экспедиция на шлюпе «Предприятие» имела чисто служебные задания. После завершения плавания О. Е. Коцебу подготовил отчет на русском языке в предельно краткой форме, а затем через несколько лет на немецком языке написал об этом плавании подробный рассказ, который был издан в 1830 г. в городе Веймаре. Все три повествования вошли в настоящий том «Библиотеки путешествий».

---

Мы удивлялись скорости, с какой их лодка шла в бейдевинд; она была снабжена только одним громадным парусом, сделанным из тонкой циновки в виде треугольника, острый угол которого обращен вниз. Искусство и проворство, с каким они поворачивали лодку во время лавирования, вызовут удивление каждого мореплавателя. Эти островитяне черны, довольно высоки ростом и худощавы; они весьма красиво убирают свои черные волосы венками из цветов; шея и уши также чудесно украшены. Их одежда состояла из двух искусно плетеных пестрых циновок, обвязанных около тела одна спереди, а другая сзади и висящих до колена. На их лицах изображались вежливость и добродушие; вообще я нашел, что они имеют большое сходство с малаями.

Остановившись здесь до полудня, окончив опись этой группы и сделав удачное астрономическое наблюдение, я велел поставить паруса и направил курс к югу, чтобы исследовать другую группу, виденную в той стороне. Дикари плыли за нами, громко кричали, манили обеими руками к себе и показывали плоды, поднимая их вверх. Я еще раз велел лечь в дрейф, надеясь, что они, может быть, теперь решатся посетить нас, но опять обманулся в своем ожидании: они также остановили свою лодку, радовались каждому движению корабля и обнаруживали свою радость громче всего, когда обрасопывали паруса, так как, не видя снастей, которыми реи укрепляются, почитали это за волшебство. Мы манили их дружественными знаками к себе на корабль, но они в ответ указывали на берег; поэтому я оставил все старания вступить с ними в сношение и продолжал свой путь.

Изображения бабочек из коллекции, собранной естествоиспытателями, участвовавшими в экспедиции на «Рюрике»

Рисунки художника Л. Хориса

Вскоре мы могли осмотреть вторую группу, которая также состояла из малых островов, соединенных между собой коралловыми рифами; в середине островов была, по-видимому, глубокая лагуна. Эта группа отделяется от прежней каналом в 3½ мили длины, и я решил пройти по нему; я распорядился, чтобы штурман, снабженный хорошей подзорной трубой, с марса заблаговременно предупреждал нас о всякой замеченной опасности; мы нашли канал свободным от всяких камней, да и дна нельзя было достать. В 4 часа пополудни мы обогнули южную оконечность этой группы и достигли до NW ее части, оканчивающейся длинным и опасным рифом. Эта группа казалась необитаемой; хотя она была покрыта лесом, мы не заметили ни одной пальмы. Население на прежней группе не могло быть большое, потому что мы видели только две лодки, а на берегу весьма мало людей; во всяком случае, это население никак не может сравниться по численности с населением Пенриновых островов. Первую группу островов я назвал островами Кутузова, а вторую — островами Суворова, в честь наших знаменитых полководцев [45]. Обе группы островов вместе простираются от N к S на 25½ миль; их положение можно видеть на карте. Широта канала была по наблюдению 11°11′20″ с., а долгота по хронометрам, совершенно одинаковая с наблюденной незадолго перед тем, 169°50′37″ в. Склонение компаса 11°18′ О.

В 6 часов вечера мы опять были в открытом море; я направил теперь курс к NNW, прямо в Камчатку. Хотя для вящей осторожности лучше было бы не продолжать плавания ночью в этой совершенно неизвестной стране, но необходимость прибыть в Камчатку как можно раньше заставляла меня поспешать, и мы быстро плыли вперед. На салинге беспрестанно находился матрос, который сменялся ежечасно; ночью переводили часового с салинга на бугшприт. Такими распоряжениями мы, конечно, могли предохранить себя от того, чтобы «Рюрик» не наткнулся в темноте на высокую землю, но было бы нельзя избегнуть подводных или же весьма мало поднимающихся над поверхностью воды камней, когда бы Провидение, по милосердию своему, нас не оберегало. Пример тому можно видеть в описании путешествия капитана Флиндерса [46].

29 мая мы находились под 24°28′ с. ш. и 162°2Г в. д. С. — Петербургское экономическое общество снабдило меня тремя ящиками сушеной говядины (именуемой говяжьими сухарями) и одним ящиком сушеной капусты; это изобретение, признанное полезным на суше, надлежало испытать на море, и мне было поручено открыть один ящик с говядиной при первом переходе через северный тропик, другой, а также ящик с капустой, при вторичном переходе через него же, третий же ящик привезти обратно в С. — Петербург. Ящики были сколочены из тонких досок, так что воздух мог свободно проникать в них; это оказалось неприемлемым в морском путешествии и, по-моему, было главной причиной порчи мяса и капусты. Когда мы в первый раз пересекли северный тропик, то открыли один ящик с говядиной, но противный запах принудил тотчас бросить ее за борт. Сегодня, проходя во второй раз через этот тропик, открыли другой ящик с говядиной и ящик с капустой; поскольку запах был только затхлый, то из этого мяса и из капусты сварили похлебку, чтобы за офицерским столом судить о качестве этих припасов. Мы все нашли, что в крайности их можно употребить в пищу, но вкус их весьма противен; наш врач объявил, что они, содержа полусгнившие частицы, не могут быть здоровы.

3 июня. В 4 часа утра под 31°49′ с. ш. 159°45′ в. д. была поймана береговая птица, которая проворно пожирала даваемых ей тараканов; через несколько часов ее пустили на волю; мимо нас беспрестанно пролетали большие стаи морских птиц, между которыми было особенно много тропических. С полудня цвет воды удивительно переменился, а в 4 часа пополудни она была так мутна, что я, предполагая близость мели, велел бросить лот, но не мог достать дна и на 100 саженях. Доктор Эшшольц, ежедневно в полдень измерявший температуру морской воды на поверхности, нашел ее теперь на 2½° [1,40 °C] холоднее, нежели в полдень; это послужило нам доказательством, что глубина моря с полудня значительно уменьшилась и что мы, вероятно, находились вблизи какой-нибудь неизвестной земли, которой из-за окружающего нас густого тумана не могли увидеть.

Ночью вода получила опять свой обыкновенный цвет. На следующий год я надеюсь исследовать эту страну с большей подробностью [47].

13 июня на широте 47° с. мы были настигнуты жестоким штормом от NW, продолжавшимся 12 часов и принесшим такую стужу, что куски льда падали с парусов на палубу; такая внезапная перемена температуры была для нас тем чувствительнее, что мы в продолжение нескольких месяцев непрерывно имели 24° тепла [30 °C]. С того времени, как оставили параллель 33° с., мы беспрестанно были окружены густым туманом.

18 июня, по нашему счислению, мы должны были быть вблизи Камчатки и, когда туман в 4 часа пополудни рассеялся, увидели берег в зимнем облачении. «Рюрик» находился теперь в небольшом отдалении от мыса Поворотного, и, так как погода прояснилась, я надеялся на следующий день достичь Петропавловского порта.

19 июня на рассвете направили мы курс при попутном ветре к Авачинской губе; день был ясный, берега Камчатки представляли великолепное зрелище: величественно лежали перед нами подымавшиеся до облаков остроконечные

Жители Камчатки (камчадалы)

Рисунок художника Л. Хориса

Камчатские горы, покрытые снегом вершины которых блестели в солнечных лучах. Приблизившись около полудня к Авачинской губе, мы увидели на высокой скале телеграф в полном действии; это зрелище нас чрезвычайно удивило, ибо в прежние времена на Камчатке и не помышляли о таких полезных новшествах [48]. С телеграфа на большом расстоянии виден приближающийся корабль, об этом немедленно извещают коменданта Петропавловского порта, который, таким образом, может заранее послать навстречу кораблю гребные суда с якорями и канатами; в узком входе в Авачинскую губу они бывают весьма полезны и нужны. Мы увидели идущий к нам на помощь баркас, но достигли губы при помощи ветра, который, однако, внезапно утих, так что нас принуждены были потихоньку буксировать в порт, где мы бросили якорь в 12 часов ночи.

Лейтенант Рудаков, уже два года исправляющий здесь должность начальника, выехал к нам навстречу и благосклонно обещал принять на себя заботу об удовлетворении всех наших потребностей. Как в губе, так и в порту все имело еще зимний вид, и мы тщетно искали зеленое местечко: нынешняя зима была, как уверяют, необыкновенно продолжительна. На другой день по прибытии я нашел долготу порта по хронометрам 158°44′30″в. Истинная его долгота, по наблюдениям астронома Горнера, составляет 158°48′20″в. Такая небольшая разность в показаниях моих хронометров служит доказательством, что на верность всех определенных по ним в этом плавании долгот вполне можно положиться.

Я не стану описывать Камчатку, поскольку это делали до меня многие путешественники, скажу только кое-что о моем пребывании здесь. Первой моей заботой было починить корабль, весьма много потерпевший; особенно сильно у него была повреждена медная обшивка. Для удовлетворения этой потребности лейтенант Рудаков отпустил нам еще вполне годную листовую медь, оставшуюся от старого корабля «Диана» [12]. Медная обшивка нашего корабля, вероятно, не могла бы так скоро повредиться, если бы она была хорошего качества, но стокгольмские купцы, доставившие ее для «Рюрика», как видно, не позаботились об этом. С того времени, как я был здесь с капитаном Крузенштерном, на Камчатке произошли многие весьма полезные перемены, и это надо приписать преимущественно распорядительности лейтенанта Рудакова, который сделал этому краю больше добра, чем все его предшественники.