Джуди Кэролайн - Мэгги и Джастина

• Название: Мэгги и Джастина
• Автор: Джуди Кэролайн
• Издательство: БАДППР
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87378-087-0

---

Лицо Лиона, в отличие от Джастины, не горело таким энтузиазмом, из чего она сразу же сделала вывод, что ее надежды были напрасными.

— Сейчас я занят подготовкой нескольких важных договоренностей, от которых будет зависеть будущее Европы… — уклончиво ответил он. — Это требует большого напряжения сил и отнимает много времени. Будущий месяц мне придется провести между несколькими европейскими столицами, а вот потом… Вполне возможно, что я смогу взять отпуск и провести его с тобой.

— Ну, что ж, — с наигранной улыбкой сказала Джастина. — Придется привыкать к роли покинутой жены, но на этот раз не на сцене, а в жизни…

В ее голосе было столько драматического накала, что Лион не выдержал, покинул свое место и, отставив в сторону бокал с недопитым хересом, опустился перед Джастиной на колени.

— Дорогая, ты не должна так переживать по этому поводу. Я по-прежнему очень люблю тебя и очень скучаю во время наших расставаний. Мне очень жаль, что я не могу проводить с тобой столько времени, сколько ты заслуживаешь… Клянусь тебе, что, как только позволят обстоятельства, я возьму отпуск. Я даже знаю, куда мы поедем…

Хотя он пытался утешить ее, Джастина чувствовала себя совсем не так, как этого хотелось бы. На лице ее отражалась такая печаль, что Лион понял тщетность своих усилий. Но это отнюдь не означало, что он отказался от своих намерений.

— Мы отправимся в Геную! — с энтузиазмом заявил он. — А потом отдохнем на Адриатике… Там великолепное чистое море, прекрасные песчаные пляжи… И никаких дел!..

Джастина грустно улыбнулась.

— Думаю, что тебя найдут и там. Но я все равно буду ждать этого с нетерпением. Наверное, Генуя и Адриатика — это прекрасно. Расскажи мне немного о них.

Это предложение было воспринято Лионом гораздо с большим энтузиазмом, чем вопрос-предложение относительно планов на будущий месяц.

Они перешли на диван. Джастина улеглась рядом с Лионом, крепко обняв его рукой.

Казалось, взаимная привязанность охватила их золотым обручем любви. Джастина вознесла безмолвную молитву о том, чтобы разлука между ними не наступала как можно дольше и не развела их в разные стороны. У нее даже возникла смутная надежда на то, что неотложные дела Лиона в ближайшем же будущем закончатся и они будут каждый вечер проводить вот так, обнявшись.

— Мои американские друзья говорят, что Генуя — это первый город Соединенных Штатов.

— Почему? — полюбопытствовала Джастина.

— Здесь родился Христофор Колумб, — с улыбкой ответил Лион. — Так что американцы, Mein Liebchen, имеют на это полное право. Хотя, по правде говоря, Генуя не имеет ничего общего с широкими американскими улицами, бетонными автострадами и зелеными пригородами. Генуя — полная противоположность им. Однако я предпочел провести пару часов на забавном парусном суденышке для туристов, которое курсирует вдоль побережья. Геную я увидел примерно часа в три дня, когда светило яркое солнце и на небе не было ни единого облачка… Вообще-то я бывал там пару раз в прежние времена, но это были деловые поездки, которые обычно начинались и заканчивались в гостинице и аэропорту. И к тому же я ни разу не видел, как выглядит Генуя с моря. Это — совершенно фантастическая картина! Вначале из воды перед тобой возникает ее роскошный амфитеатр. Потом от побережья идут одна терраса за другой, которые были уложены, наверное, еще во времена венецианских дожей… Представляешь — ты стоишь на колышущейся над волнами палубе маленького парусника и следишь за тем, как терраса поднимается над террасой, сад над садом, дворец над дворцом, возвышенность над возвышенностью!.. Я просто не мог отвести взгляда от этого великолепного зрелища. Знаешь, Ницца или Дувр производят впечатление беспорядочного нагромождения старых домов. В общем, в Генуе присутствует то же самое… Однако этот беспорядок носит какой-то сказочный, фантастический характер. Здесь сохранились старые дома, в которых жили еще генуэзские купцы, плававшие в Иерусалим и Константинополь. Очень много белого камня… Там есть две прославленные улицы — Страда Нуова и Страда Бальбе — они застроены сплошь дворцами. Временами мне даже казалось, что я попал в ожившую постановку шекспировской «Ромео и Джульетты». На террасах этих дворцов я видел дам в торжественных белых мантильях и с большими веерами. Они как будто сошли с иллюстраций к Шекспиру и Кальдерону. В небольших зеленых садах райскими голосами пели птицы, благоухали розы, как будто там никогда не знали о том, что такое зима и холода. Только там я по-настоящему понял, что нельзя путешествовать по привычным туристским маршрутам. Наверное, каждый человек — и ты, и я, и любой другой — любит новизну. Так вот, я впервые за несколько лет столкнулся с прежде незнакомым мне городом и чувствовал изумление, равного которому уже не припоминаю с детства. Меня удивляло все: жилые дома, в окнах которых мелькали загорелые дочерна девушки; стены, на которых висели объявления о спектаклях уличных театров; опоры крытых аркад; алтари святых и деревянные мадонны, установленные едва ли не на каждом углу… Особенно меня поразило огромное количество монахов различных орденов, которых не увидишь даже в Ватикане. И церквей там столько, что этому мог бы позавидовать даже Рим. Недаром мой друг — кардинал Витторио — очень любил этот город. Там даже овощами и фруктами торгуют не так, как мы к этому привыкли. Я видел лотки, над которыми висели вплетенные в гирлянды из виноградных листьев свежие лимоны и апельсины. С еще одним спутником мы поднимались все время вверх от порта, и каждая новая улица вела все выше и выше. Иногда мне даже хотелось сравнить этот город с Парфеноном, который, как ты помнишь, тоже стоит на высоком холме.

Джастина лежала рядом с Лионом, свернувшись калачиком, и лишь изредка вставляла отдельные фразы. Она чувствовала себя как кошка, которую согрел на груди и гладит любимый хозяин. И ей хотелось продлить это ощущение на долгую вечность.

— А кто был твой спутник? — тихо спросила она.

— Когда-то он работал в местном муниципалитете, а затем, по совету кардинала Витторио, перешел в епископальное управление Генуи и с тех пор занимается делами церкви. Это очень талантливый организатор и администратор. Его зовут Луиджи Скальфаро. Именно он порекомендовал мне проделать путешествие до Генуи на парусном корабле, чтобы получить наиболее полное впечатление от этого совершенно необычайного города. Я даже не подозревал о том, что всего лишь за несколько дней полюблю даже сами камни на улицах Генуи и буду вспоминать этот город с чувством нежной привязанности. В общем, мне повезло, что я провел там эти несколько дней, которые меньше были заполнены делами, и у меня оставалось время для прогулок и экскурсий. Я жил на вилле Баньярелло. Правда, очень поэтическое название? Но ты будешь смеяться, когда узнаешь, что Баньярелло — это просто фамилия мясника, которому она когда-то принадлежала. Теперь это дом для гостей, который находится в распоряжении епископального управления Генуи.

Джастина мягко улыбнулась и, погладив мужа по широкой, покрытой рыжим пухом груди, с наслаждением сказала:

— Я хочу пожить на вилле мясника в Генуе…

Лион лежал, задумчиво поглаживая ее по волосам, и столь же мягко ответил:

— Думаю, что мы еще побываем там. Хотя, мне кажется, расположимся не на вилле Баньярелло, а в палаццо Пескьерре, или Дворце Рыбных Садков. Я чуть попозже расскажу тебе о нем. Впрочем, на вилле нашего незабвенного мясника тоже можно жить. К этому располагает то место, на котором она построена. Ты выглядываешь в окно и видишь Генуэзский залив и темно-синее Средиземное море, которое простирается у твоих ног. Повсюду виднеются огромные дома и дворцы, построенные еще во времена Средневековья. Слева нависают высокие холмы, вершины которых зачастую скрываются в облаках, а их обрывистые края венчают когда-то грозные укрепления, которые рассыпались сами собой от ударов времени. Впереди от самых стен дома до расположенной неподалеку разрушенной часовни, стоящей на крутых и живописных береговых скалах, расстилаются зеленые виноградники, где можно бродить целыми днями. Кстати, из этого винограда получается отличное вино, которое пьют только местные крестьяне. Они не дают ему вызревать, а недозрелое вино — это нечто необычайно вкусное. Вилла Баньярелло расположена в таком узком переулке, что туда нельзя проехать даже на машине. Мы шли туда пешком, и Луиджи показывал мне вмятины на стенах, выдавленные по обеим сторонам переулка, куда пытался въехать какой-то американец на своем широченном «кадиллаке». Миновав узкие переулки, ты оказываешься перед аркой, не полностью перегороженной старыми железными воротами. Это и были ворота виллы Баньярелло. На них висела позеленевшая от времени медная ручка от колокольчика, если за него подергать — слышно в доме. Там, правда, был старый дверной замок, настолько расшатанный, что он вертелся у меня под рукой, но если с ним освоиться и научиться стучать, то его звон разносится далеко по окрестностям города. Из ворот попадаешь в маленький ухоженный садик, полный розовых кустов. Дальше за ним начинаются виноградники. Проходя через садик, входишь в квадратный, похожий на внутренности колокола, вестибюль и поднимаешься по великолепной мраморной лестнице в огромную комнату со сводчатым потолком и выбеленными стенами. Эта комната напоминала мне церковь методистов. Это был зал. В нем пять окон и пять дверей, и украшен он был картинами, способными порадовать сердца здешних лондонских реставраторов, которые пользуются в качестве вывески наполовину отмытой картиной, разделенной пополам, как изображение Красавицы и Смерти в лубочном издании известной старой баллады. Так что не поймешь — отмыл ли искусный мастер одну половину или, наоборот, закоптил другую. Мебель в этом зале была обита красной парчой, а кресла таковы, что сдвинуть их с места было решительно невозможно. Там я не мог так развернуться, как в собственной гостиной, где можно передвигать кресла поближе к камину, когда хочешь согреться холодным январским вечером. Диван, на котором я спал, весил, наверное, несколько тонн, потому что был сделан из невероятно старого тяжелого дуба.