Анатолий Днепров - Искатель. 1962. Выпуск №6

• Название: Искатель. 1962. Выпуск №6
• Автор: Анатолий Днепров
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1962

На первой странице обложки — рисунок П. Павлинова к разделу „Лицом к лицу с опасностью".

На четвертой странице облотжки — крымские спелеологи в, Красной пещере". Фото Г. Зеленина

---

В начале VIII века Хорезм был завоеван арабами. На его землях образовалось два государства. Южное — со столицей в городе Кяте, с царем прежней Афригидской династии и Северное — во главе с ургенчским эмиром, подчиненным Багдадскому халифу.

Блестящий расцвет Ургенча в X веке связан с общим экономическим подъемом Хорезма. Арабский путешественник Макдисй называет уже 32 значительных города в этих землях.

Археологи подтверждают сведения рукописей «материальными уликами»: сохранившимися по всему Хорезму развалинами по-новому спланированных городов, новой техникой строительства, обилием монет из далеких стран, великолепным разнообразием щедро декорированной керамики.

В том же X веке на дальних подступах с северо-запада земли Хорезма укрепляются системой крепостей и сигнальных башен, сохранившихся над обрывами по всему Устюрту. Это против огузов — полукочевых племен, угрожавших главным торговым путям Хорезма в Поволжье.

На Устюрте над Аральским морем экспедиция обнаружила великолепную средневековую дорогу со многими колодцами по пути и караван-сараями. Это «царская дорога» на Южную Эмбу — начало пути в Поволжье.

Один из караван-сараев (современное его название — Белаули) выложен из желтоватого туфа, с четырьмя колодцами и водопойнями, с многочисленными худжрами — гостиничными «номерами». Над высоким сводчатым входом в караван-сарай высечены изображения львов.

Монеты чекана хорезмшахов находят по всему великому Волжскому пути. Каспийское море издавна называли Хвалынским — Хорезмским морем… А в глухой уральской деревеньке Бартым, за многие сотни верст от Хорезма, обнаружено несколько серебряных мастерски украшенных чаш. На чашах надписи на древнехорезмийском языке.

Торговые караваны из Ургенча тянулись не только на север, но и в Бухару и Самарканд, в Хоросан, в Северную Персию в Индию, Монголию и Китай.

И опять сообщают рукописи:

«Он (Ургенч), самый большой город в Хорезме после столицы его Кят, является местом торговли…»

Ургенч недолго «уступал городу Кяту». В 995 году властитель Кята — последний царь древней Афригидской династии Хорезма был взят в плен и убит ургенчским эмиром Мамуном Объединились северный и южный Хорезм, и эмир провозгла сил себя хорезмшахом. Блеск столицы, пышность сооружений, разнообразие богатых товаров, иноземные гости, войско и свита шаха — это еще не все, чем славился Ургенч. Здесь, в «Академии Мамуна», собрался цвет научной и философской мысли того времени.

Гениальный ученый-энциклопедист Бируни, привлеченный хорезмшахом к государственному управлению; Ибн-Сина — выдающийся философ, врач, естествоиспытатель и поэт; Абу- Сахль — философ. К этой эпохе относится деятельность Мухамеда Ибн-Муса-ал-Хорезми — астронома, географа, историка, основателя так называемой «арабской» математики. От названия одного из трактатов ал-Хорезми — «Алджебр вал мукаббала» (учение о перестановках, отношениях и решениях) произошло слово «алгебра». Через арабов хорезмийская (как ее было бы правильнее именовать) математическая наука стала достоянием всего культурного мира.

Библиотека Ургенча, созданная Хиваки, считалась одним из богатейших собраний в Средней Азии.

Это было время наивысшего расцвета Хорезма. Недаром Толстое назвал его «хорезмийским Ренессансом».

Обширность земель «государства» хорезмшахов детально прослежена экспедицией по остаткам средневековой ирригации.

В XII веке на 70 километров в глубину пустыни протягивается канал Чермен-яб, обстроенный крепостями и сельскими усадьбами. В конце канала величественные развалины крепости Шах-Сенэм. Когда-то здесь были богатый обширный город и сельская округа. К югу от города огромный парк с двумя павильонами. По соседству с городом — остатки стеклодувных мастерских. На земле сохранились скопления звенящего голубоватого, зеленого стекла.

Во время разведок на Узбое был обнаружен средневековый караван-сарай Талайхан-Ата. До ближайших колодцев отсюда километров десять-двенадцать.

Откуда же брали воду путешественники в этой пустыннической гостинице? А их скапливалось тут немало, судя по многочисленным комнатам для ночлега и обширному двору, куда заводили верблюдов, лошадей. Хозяева гостиницы очень остроумно использовали запасы дождевых вод. Для сбора их служила ровная глинистая площадка, откуда по двум желобам, проложенным с учетом малейших изменений рельефа, вода стекала в глубокую, вмещающую полтораста кубов цистерну.

Нвлегок труд археолога.

Начальник раскопок Ольга Александровна Вишневская сделала забавное открытие: стена длинного коридора, ведущего во внутренний дворик, оказалась исчерченной знаками и надписями. Эта своеобразная «книга посетителей» содержала имена заезжих гостей. Почти 900 лет назад вырезал надпись безызвестный купец «Саид сын Юсуфа, сын Мухаммеда», остановившийся в караван-сарае в 1079 году и пожелавший увековечить это событие.

Конец Ургенча

Известный путешественник-историограф Якут, побывавший в Хорезме в 1219 году, писал:

«Не думаю, чтобы в мире были где-нибудь обширные земли, шире хорезмийских и более заселенные, притом что жители приучены к трудной жизни и довольству немногим. Большинство селений Хорезма — города, имеющие рынки, жизненные припасы и лавки. Как редкость бывают селения, в которых нет рынка. Все это при общей безопасности и полной безмятежности».

«Не думаю, — говорит он и в другом месте, — чтобы в мире был город, подобный главному городу Хорезма (Ургенчу), по обилию богатства и величине столицы, большому количеству населения…»

А в апреле 1221 года — после полугодовой осады — полчища Чингис-хана дом за домом, квартал за кварталом захватывают город.

Рукописи рассказывают: «Потом они (татары) открыли плотину, вода вышла и затопила весь город. Все постройки были разрушены, и их место заняла вода.

…Не спасся из жителей города никто совсем…» 1*.

Историки до недавнего времени считали такое изложение событий «сильным преувеличением», ссылаясь, между прочим, на якобы уцелевший вплоть до XIX века хорезмшахский минарет.

В 1952 году мы вскрыли основание минарета и убедились, что Чингис-хан разрушил и минарет и мечеть, находившуюся рядом. От мечети остались лишь кирпичные полы и пирамидальные базы колонн. От минарета — основание, опоясанное мраморным кольцом.

Груды человеческих костей, пробитые черепа, обломанные клинки — выразительные следы страшной резни, которой завершилась героическая оборона Ургенча.

XIV век — и Ургенч снова город «самый большой, самый красивый. У него есть красивые базары, и широкие улицы, и многочисленные постройки… Он велик скоплением народа, и днем пройти там нельзя»…

Год 1379-й — теперь уже Тимур осадил и взял Ургенч, предав его грабежу и разрушению.

Год 1388-й — «И приказал Тимур город Ургенч, совершенно разрушив, засеять ячменем…»

Такова судьба города.

Раскопанные экспедицией городские кварталы воссоздают картину общего упадка культуры Хорезма XV–XVII веков.

Около остатков разрушенного караван-сарая отрыты жилые дома, лавчонки, мастерские ремесленников, баня, прямо на улице стоят котлы для приготовления пищи и рыбожарки. На перекрестке — чайхана, там найдено множество чайников и припрятанная «денежная касса» хозяина, мешочек с мелкими монетами. Но постройки эти сложены из старого кирпича сооружений XIV–XV веков.

Однако обилие осколков китайской посуды или подражавшей ей местной, отопительная система в домах говорят за то, что и в самый поздний период Ургенч поддерживал международные связи, особенно с Китаем.

1* Якут.

Тюрабек-ханым

…Мы перешагнули порог с испытанным уже много раз, но не утратившим остроты ожиданием чуда. Шумный, изнурительно знойный, обесцвеченный и плоский в лучах полдня мир остался позади, и началось волшебство.

— Все-таки в настоящем искусстве всегда кусочек тайны, и никто ее до конца не разгадает, — мечтательно произнес Игорь Савицкий.

— А стоит ли ее разгадывать? Лучше просто смотреть, — откликнулась Оля Вишневская. — Нет здесь никакой тайны. Это разговор, не нуждающийся в переводчиках. Иначе и не нужны мозаики, если все можно «передать» словами.

— Вы, искусствовед, могли бы их описать? — Игорь метнул в мою сторону испепеляющий взгляд. — Конечно, вы бы развели… — И заученно-казенным голосом Савицкий затараторил: — «Мавзолей этот, товарищи, — небольших размеров шестигранник, внутри двенадцатигранник, увенчанный барабаном и куполом и снабженный высоким входом-порталом со стрельчатой аркой. В нишах и в барабане во всю высоту узкие окна — и от этого в здании много света. Полированный кирпич теплого розовато-желтого тона чередуется с изящными мозаичными панно. Изумительно чист цвет бирюзового купола снаружи, от которого сохранился лишь… ошметок. А внутренний мозаичный купол, товарищи, решен плетением белых шестиугольников на синем фоне. Однако любой кусочек этого синего фона заполнен самостоятельным узором. Там и сям сочетания красного, коричневого, зеленого, черного, желтого, золота, бирюзы, да еще в нескольких оттенках каждого цвета. И ученые до сих пор не сосчитали, сколько же там, в этой чертовине, извиняюсь, в куполе, различных вариантов орнамента? Обратите внимание на то, что при величайшей простоте и математической точности художники, ни разу не повторившись, достигли совершенного единства, эмоционального аккорда и…»