Карен Робардс - Полночный час

• Название: Полночный час
• Автор: Карен Робардс
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-010018-3

В последнее время в жизни судьи Грейс происходят довольно зловещие события. Ее пятнадцатилетняя дочь Джессика попадает в полицию по делу о наркотиках, кто-то постоянно следит за их домом, пугая бессмысленными, жестокими шутками. Детектив Тони Марино сомневается, что за всем этим лежит серьезная угроза их жизни. Но, может быть, кто-то из продавцов наркотиков хочет, чтобы девочка замолчала? Или кто-то пытается запугать саму Грейс? Он задает вопросы, проникает в тайны прошлого Грейс, пробуждает в ней чувства, которые она сама считала для себя уже невозможными. И когда в их дверь стучится зло, именно Тони становится у него на пути…

---

«Черт побери! Кто это? Неужели Джессика?»

Было так темно, ей не удалось разглядеть фигуру ночного гостя. Кто-то, пренебрегая выложенной мелким гравием дорожкой, напрямую пересекал газон. Грейс сорвалась с места, ее босые ноги прошлепали по ступенькам лестницы и по паркету холла.

Входная дверь была не заперта! Такого никогда прежде в их доме не случалось.

Клены и дубы, росшие перед домом, уже сбрасывали листву, и сухие листья кружились в воздухе, словно гигантские мотыльки. От ветра поскрипывали подвешенные на цепях качели, и казалось, что на них раскачиваются какие-то невидимки.

Неуверенная, что это ее девочка, Грейс на всякий случай крикнула:

– Джессика! Вернись!

Грейс почудилось, что, услышав ее окрик, призрак повернул голову и замедлил бег.

Но тут залаяла собака Уэлчей. Это был скотчтерьер с противным визгливым голосом. Видимо, ее забыли на ночь впустить в дом, и теперь заливистый лай как бы подтолкнул бегуна. Он метнулся, как вспугнутый олененок, и бегом преодолел оставшиеся до калитки ярды.

Грейс тяжело дышала, сердце откликнулось болезненным уколом. Однако в ней проснулся охотничий азарт. Забыв, что она босиком, Грейс устремилась в погоню. Одним прыжком она преодолела ступени крыльца и так же, как неизвестный бегун, сошла с петляющей дорожки на газон, сокращая путь.

Трава была жесткой и больно колола босые ступни. Опавшие листья оказались скользкими, словно глянцевые страницы, вырванные из журналов и рассыпанные по ковру. Запах сгоревшей листвы пропитал ночной воздух, и от него першило в горле. Грейс наступила на что-то острое, то ли камешек, то ли сучок, вскрикнула от боли, но не остановилась.

Калитка в низкой кирпичной ограде затворилась за бегущим призраком. Но через пару секунд Грейс толкнулась в нее и выскочила наружу, прежде чем калитка успела закрыться.

И здесь ее нога наступила на что-то мягкое. Она споткнулась и со всего размаха упала на тротуар. При соприкосновении коленей и локтей с асфальтом ее пронизало будто электрическим током, а потом обожгло болью. У нее вырвался громкий стон.

На этот звук убегающий человек на мгновение обернулся и исчез за поворотом. И только теперь, при свете уличного фонаря, Грейс убедилась, что гналась совсем не за Джессикой. Длинная куртка, почти до колен, и черная кепка никак не могли принадлежать Джессике. Вряд ли она прятала их у себя в шкафу специально для ночных вылазок.

Грейс протянула руку и нащупала предмет, который послужил причиной ее падения.

Плюшевый медвежонок?

Он был неотделим от Джессики. Она прижала его к груди, когда ей подарили его в пять лет, и не расставалась с ним по ночам все последующие десять лет. Из обычной игрушки он стал ее талисманом. Когда Грейс желала дочери спокойной ночи и уходила к себе, Джессика засыпала с мишкой, крепко обняв его. И вот теперь он валялся неприкаянный на проезжей части дороги, и его стеклянные глаза тупо смотрели в ночное небо.

3

– Когда вы в последний раз видели свою дочь, судья Харт? Назовите хоть примерное время.

Седовласый патрульный полицейский – Дж. Д. Зелински согласно именной бирке на нагрудном кармане форменной голубой рубашки – был вежлив, даже почтителен в соответствии со статусом Грейс – представительницы местного правосудия. Она его не знала, хотя наверняка они встречались в коридорах и в зале суда пару-тройку раз.

В Бексли была собственная полицейская служба для разбирательства транспортных происшествий и прочих конфликтов, а также мелких нарушений закона. Такие, в общем-то, незначительные, безвредные «детские» преступления сплошь и рядом совершались в маленьких городках, но Грейс очень сомневалась, что местные блюстители порядка так уж охотно являются в суд по делам несовершеннолетних для дачи показаний. Однако он знал, кто она, что было и хорошо, и в то же время плохо. Пунктуальная и дотошная в отношении документов, Грейс имела репугацию жесткого, несговорчивого, не терпящего пустой болтовни юриста. Не все копы это ценили. Особенно если они имели привычку опаздывать или плохо подготовленными приходить в суд.

Облизывая пересохшие губы, прилагая усилия, чтобы выглядеть хладнокровной и уравновешенной, как этого требовала ее профессия, Грейс подумала, что в данный момент она совсем не ощущает себя судьей. Сейчас она была просто испуганной матерью, чье единственное и горячо любимое дитя пропало неизвестно куда. Матерью, которая, проснувшись среди ночи, обнаружила, что ее дочь пропала, а какой-то незнакомец удирает со всех ног из ее дома.

Возможно, два этих события никак не были связаны между собой.

Она вздрогнула от пронизавшего ее холода, вызванного дурным предчувствием. Оно и заставило ее вызвать полицию.

Можно ли надеяться, что исчезновение Джессики – это ее очередная ребяческая выходка, или с ней произошло нечто страшное? Первое было вполне возможно, но материнская интуиция вопреки логике подавала сигнал тревоги.

Грейс чувствовала, что Джессика в опасности.

Полицейский попросил рассказать обо всех событиях по порядку.

– Где-то после десяти я зашла к ней в комнату пожелать спокойной ночи.

Ей удавалось контролировать свой голос, но ее нервное напряжение выдавали подрагивающие пальцы, глубоко впившиеся в искусственный мех игрушечного медвежонка, которого она держала у себя на коленях. Ладони, содранные в результате падения, горели огнем, как и кровоточащие коленки. Одеваясь в спешке, Грейс схватила первые попавшиеся брюки и водолазку. Она сидела на обтянутой золотистой тканью тахте, на самом краешке, словно готовая спрыгнуть с нее в любой момент.

Патрульный Зелински расположился в кресле напротив, взгляд устремлен прямо в лицо Грейс, в руке шариковая ручка, на колене раскрытый блокнот.

Его невозмутимость сводила Грейс с ума. Он вел себя так, как если бы пропажа Джессики была из ряда обычных происшествий, вроде угона автомобиля. Грейс ощущала, как холод пробирает ее до костей.

Раньше в доме, как ей казалось, было теплее. До того, как она увидела пустую спальню дочери. Сейчас комната напоминала ей холодильник.

«Возможно, – подумала она, отвлекая себя от пугающих мыслей, – на меня так действует обстановка гостиной». Стены были покрашены в голубой цвет, тяжелые шторы на окнах из плотного голубого шелка, прошитого золотыми нитями, обюссонский ковер на полу тоже был серо-голубым. Паркет из темного дерева блестел так же, как мраморная каминная полка. Все было отполировано, протерто, без пятнышка и пылинки и выглядело ледяным на ощупь. Один лишь предмет излучал тепло, выбиваясь из общей цветовой гаммы, – рисунок пастелью над камином.

Это был портрет шестилетней Джессики. Джессика со светло-каштановыми косами, в белом передничке поверх желтого платьица казалась на картине такой серьезной, торжественной и такой похожей на Грейс. Портрет притягивал ее взгляд, и в груди щемило все сильнее с каждым разом, когда она смотрела на девочку на картине.

Где же Джессика?

Они уже прошлись по первому кругу, и теперь вопросы повторялись. Партнер Зелински, белокурая женщина лет тридцати с небольшим, совсем незнакомая Грейс, обследовала наверху комнату Джессики, пока старший офицер вторично допрашивал хозяйку дома о событиях этой ночи, соблюдая ту же последовательность в вопросах.

– Да, она была уже в кровати.

– Что побудило вас снова проверить, на месте ли она?

– Сама не знаю. Я внезапно проснулась и пошла к ней. А ее в комнате не было…

Грейс крепче сжала медвежонка, бесчувственная к боли в израненных ладонях. «Мистер Косолапый» – так всегда к нему обращалась Джессика. Грейс украдкой опять глянула на портрет, едва сдерживая слезы.

– Это ее медвежонок. Она всегда усаживала его перед сном на столик возле кровати. Ее любимый медвежонок… Он лежал за оградой у дороги. Тот, за кем я гналась, выронил его. Значит, он побывал в ее комнате. Я боюсь, что он что-то сделал с Джессикой…

Испытываемый ею страх придал ее словам оттенок мрачного пророчества.

– Не волнуйтесь так, судья Харт. Уверен, что мы найдем ее. Я уже поднял всю полицию на ноги, и все ищут вашу дочь.

Полицейский помолчал, потом снова продолжил свои расспросы:

– Тот человек, которого вы преследовали, это был мужчина? Вы уверены? Он был один?

У Грейс перехватило дыхание. В памяти всплыл несчастный Джон Беннет Рэмен и почему-то начал жутко выплясывать перед ее мысленным взором. Там все было как в страшной сказке. Незваный гость, пробравшийся в дом в предрассветной мгле, пропавший ребенок, а затем изуродованный труп.

«Твои опасения смехотворны!» – одернула она себя, но ничего не могла поделать с материнским инстинктом, который настойчиво твердил, что следует ждать плохих вестей.