Карен Робардс - Полнолуние

• Название: Полнолуние
• Автор: Карен Робардс
• Издательство: Новости
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-7020-1173-2

Сьюзан увидела безумные глаза маньяка, его руку, царапающую каминную стену всего в трех дюймах от нее, и закричала от ужаса. Страшная трагедия повторилась ровно через тринадцать лет, в ночь полнолуния. Но на этот раз она увенчалась не Смертью, а Любовью. Словно в сказке о прекрасном принце, который спасает заколдованную красавицу от жестокой ведьмы-судьбы.

KarenRobards «HuntersMoon»

Перевод с английского Ирины Литвиновой

---

– Уилл Лайман, – сказал он и пожал мальчику руку, а Молли втайне вздохнула с облегчением. Если у нее было назначено «свидание», так уж, по крайней мере, имя воздыхателя она должна была знать.

– Это Эшли, Сьюзан, Сэм. – Молли жестом указала на троицу сидевших за столом.

– Здравствуйте. – Он кивнул им в знак приветствия, и дети отозвались дружным эхом.

Все трое уставились на него широко раскрытыми глазами, как на врага, в то время как Майк, сложив руки на груди, по-прежнему хмуро смотрел на гостя – совсем как строгий отец, подозрительно оценивающий нового ухажера дочери.

Молли вынуждена была признать, что подобная реакция со стороны ее близких была вполне объяснимой. Она никогда не уходила на свидания по вечерам в будни, и, кроме того, ее приятели не имели даже отдаленного сходства с этим мужчиной. Во-первых, ему было лет сорок. Парни, с которыми встречалась Молли, были ее ровесниками или всего лишь несколькими годами старше. Даже по тем немногочисленным словам, которые он обронил, без труда улавливался акцент явно не местного жителя, да и одет он был совсем не так. Хотя некоторые из ее приятелей и надевали иногда костюмы, но исключительно в связи с каким-то событием, и при этом у молодых людей вид был важный и напыщенный. Агент ФБР, напротив, чувствовал себя как рыба в воде в темно-синем костюме. Хотя галстук он снял, а ворот белой рубашки был расстегнут, общий вид был далек от неформального. Черные кожаные ботинки, сверкающие глянцем, выглядывали из-под хорошо отутюженных брюк. Черный ремень с неброской серебряной пряжкой выделялся на линии талии, Аксессуары были дорогими. Впрочем, как и костюм, его хозяин выглядел так, будто подобная одежда является для него повседневной. Более того, было в его облике нечто, говорящее о том, что вращается он в мире, весьма далеком от ферм и городишек центральной части Кентукки. Молли никогда не встречалась со столь солидным мужчиной.

Но он предпочел представить их совместный выход как свидание, и у нее не было ни малейшего права возражать. Она была благодарна ему хотя бы за то, что он собирался беседовать с ней наедине и не дома.

Поскольку незнакомец явно не смахивал на дружка сестры, неизбежным представлялся вопрос, который вправе были задать дети: так кто же он? Но именно на него Молли и не хотела отвечать. По крайней мере, до тех пор, пока оставалась возможность тянуть с ответом.

Молли крепче обхватила себя руками и попыталась упорядочить ход своих мыслей. Прежде всего нужно было позаботиться о детях.

– Так, Сэм и Сьюзан, сегодня ваша очередь мыть посуду, не забыли? Потом можете посмотреть телевизор, если, конечно, уроки сделаны. Майк, а ты в первую очередь займись домашними заданиями. Если вдруг потом уйдешь куда-нибудь, помни, прошу тебя, что домой нужно вернуться не позднее половины десятого. Эш…

– Я прослежу, чтобы все было в порядке, не волнуйся, – сказала Эшли, встав из-за стола и направившись к сестре. Ее очки в роговой оправе съехали на кончик носа, и она деловито вернула их на место. – Ты поздно вернешься?

Молли раскрыла рот. Потом, осознав, что не готова к ответу, с отчаянием во взгляде обернулась к мужчине, стоявшему у нее за спиной. Тот покачал головой.

– Нет, не поздно, – ответила она Эшли, потом опять обернулась к нему. – Я готова. Пошли.

– Молли…

Эшли, высокая и худая, как и все Балларды, до сих пор не переоделась после школы и была в рыжих плисовых штанах и светло-бежевом свитере. Ее светло-каштановые волосы ниспадали на плечи тугими завитками, и, разговаривая с сестрой, она наматывала на палец непослушную прядь. Это был первый признак того, что она волнуется.

– Что? – Голос Молли предательски выдавал ее напряжение. Она как могла пыталась хранить спокойствие и невозмутимость – ей нужно было продержаться хотя бы до того момента, пока они не окажутся на улице. Эшли, при всей своей рассеянности далеко не дура, явно уловила двусмысленность ситуации. По лицу пробежала тень тревоги, когда они с Майком, по-прежнему стоявшим в дверях, обменялись взглядами.

– Твои туфли.

Проследив за взглядом Эшли, Молли посмотрела на свои босые ноги. Все остальные, в том числе и агент ФБР, сделали то же самое. Пальцы ее ног судорожно впились в холодный линолеум.

– О! – Возглас прозвучал нелепо, но это было все, что Молли смогла выдавить из себя.

Оказывается, она собиралась шагнуть в холодную осеннюю ночь босиком. И это на свидание! Похоже, что у Эшли и Майка уже не было сомнений в том, что она пребывает в сильном смятении. Но они не догадывались о причине, а Молли готова была сделать все от нее зависящее, чтобы они никогда не узнали о ней. Но для этого нужно было прежде всего взять себя в руки, а уж потом надеяться на то, что повинным в ее растерянности и смущении сочтут солидного незнакомца, столь выгодно отличающегося от ее прежних ухажеров.

При виде своих босых ног Молли вспомнила и о других изъянах туалета. На ней были старые, вылинявшие до неузнаваемости джинсы и такая же застиранная серо-голубая фланелевая рубашка Майка. На лице не было и следов макияжа, а волосы были схвачены в конский хвост старой коричневой резинкой.

Никогда, ни при каких обстоятельствах не отправилась бы она на свидание в таком виде. Тем более с таким мужчиной.

Эшли это понимала. Похоже, понял и Майк.

– Мне бы надо переодеться. – Молли выдавила из себя короткий смешок и бросила взгляд на своего «кавалера».

Он покачал головой. И опять его губы чуть искривились в некоем подобии улыбки.

– Вы выглядите потрясающе. И потом, мы ведь договорились, что вы просто покажете мне окрестности, не забыли? Может, вам и не придется выходить из машины. Так что хватайте туфли – и вперед.

Говорил он легко и непринужденно. Взгляд, сопровождавший его речь, буквально заворожил Молли. Она посмотрела на пол. Ее кроссовки – видавшие виды, потрескавшиеся кожаные кроссовки, доставшиеся ей от Майка, когда тот отказался ходить в таком старье в школу, – стояли под раковиной на кухне. Молли схватила их, быстро обулась, завязала шнурки и выпрямилась.

– Вы в самом деле не возражаете, если я пойду в таком виде? – спросила она своего кавалера, сопроводив вопрос подобием жизнерадостной улыбки. И вопрос, и улыбка предназначались исключительно для услады родственников. Эшли хмурилась, переводя взгляд с сестры на ее спутника и обратно. Выражение лица Майка тоже не было радужным.

– Я уже сказал, что вы выглядите потрясающе. Пошли. – Агент ФБР распахнул перед ней дверь.

– Молли… – Майк взял ее за руку, когда она проходила мимо него. И взгляд его, и голос выдавали беспокойство.

– Делай уроки, – сурово приказала она, потом, улыбнувшись, нежно щелкнула его по носу. Майка не слишком успокоил этот жест, но руку сестры он все-таки выпустил.

– Я ведь говорил, что сделал их в школе. Услышав до боли знакомый рефрен, Молли скорчила гримасу и вышла за дверь. Вечер был свежим и ясным, лишь мягкий шелест листьев старого дуба напоминал о легком бризе. Агент ФБР догнал Молли уже на нижней ступеньке лестницы. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отпихнуть его руку, державшую ее под локоть.

Майк и Эшли стояли в дверях, Сьюзан и Сэм выглядывали из-за их спин. Молли ощущала на себе тяжесть устремленных на нее взглядов, пока в сопровождении эскорта спускалась по лестнице и пересекала двор, направляясь к белому автомобилю, запаркованному как раз позади их допотопного голубого «плимута».

Агент ФБР распахнул перед ней дверцу машины. Молли взглянула в его лицо, которое в слабых отблесках света, разливавшегося из окон дома, казалось совершенно бесстрастным.

– Садитесь, – сказал он.

Молли села в машину, и он хлопнул дверцей.

Молли помахала рукой братьям и сестрам и сделана несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться, пока агент ФБР обходил автомобиль и усаживался на водительское сиденье.

7

Порк Чоп разразился громким лаем, когда автомобиль, шурша по гравию, дал задний ход. Молли сидела, уставившись на знакомые очертания своего ветхого домика и темные силуэты родных, вырисовывающиеся в дверном проеме, пока водитель не вырулил на дорогу. Мгновенное переключение передачи – и вот уже автомобиль мчится вперед. Дом и семья остались позади.

Она наконец осмелилась перевести взгляд на сидевшего рядом мужчину. У него был точеный профиль: высокий лоб, прямой и не слишком большой нос, твердый и без тени улыбки рот, мужественный подбородок. Молли предположила, что искушенная женщина лет тридцати, в жемчугах и норке, сочла бы его красавцем.

Ей же, двадцатичетырехлетней девице, в джинсах и кроссовках, он внушал страх.

Внимание агента было целиком сосредоточено на дороге, узкой и извилистой. Хотя было всего начало восьмого, на землю пала ночь. Луна еще не взошла. Единственным источником света в кромешной тьме были зажженные фары автомобиля. Их яркие лучи прорезали темноту, высвечивая черное блестящее асфальтовое полотно и вековой давности каменный забор, ограждавший тысячеакровую территорию Уайландской фермы. Большой Дом, в котором проживало семейство владельцев, находился в миле от дороги, за широким полем сочной травы. Построенный из белого кирпича, с фасадом в стиле эпохи Ренессанса, огромный двадцатидвухкомнатный особняк вполне мог служить прототипом поместья Тары. Десятикомнатный дом для гостей был миниатюрой Большого Дома, и даже пять конюшен повторяли тот же элегантный архитектурный стиль. Но лучшие времена Уайландской фермы остались в прошлом: расцвет ее пришелся на семидесятые годы – начало восьмидесятых, когда нефтедоллары арабских шейхов подстегнули рост цен на годовалых скакунов, и на ежегодном июльском аукционе в Кинленде они достигали заоблачной восьмизначной отметки. Вскоре арабы вместе с нефтедолларами подались на юг, и ферма, как и весь конный бизнес, начала приходить в упадок. Когда семь лет тому назад Балларды поселились в этой местности, дела на Уайландской ферме уже уверенно шли под гору. Если в середине семидесятых хозяйство насчитывало сорок обученных скакунов, сорок семь кобылиц, пятьдесят восемь жеребят и четверых элитных производителей, теперь стадо было более чем скромным: пятнадцать скакунов, только девять кобылиц, одиннадцать жеребят и один породистый производитель, который, к сожалению, уже порядком состарился. Ветеринарный госпиталь более не функционировал; закрылась и столовая для обслуживающего персонала фермы. В бассейне, некогда оборудованном механизмами для реабилитационного подводного массажа лошадей, теперь не было ни воды, ни оборудования, его дно густо устилали листва и прочий мусор. Конюшня для жеребцов-производителей служила пристанищем для единственного постояльца и одновременно выполняла дополнительную функцию офиса. Остальные конюшни нуждались в ремонте и покраске. Стильные купола, украшавшие их, больше не сияли ярким изумрудом – фирменным цветом Уайландской фермы. Время и запустение окрасили их в тускло-зеленый. Домик Молли и все другие строения, разбросанные в округе, когда-то тоже выделялись ярким сочетанием белого и изумрудно-зеленого. Теперь же белая краска облупилась и свисала длинными лохмотьями, так что домики уже не казались белоснежными.