Мишель Пессель - Золото муравьев

• Название: Золото муравьев
• Автор: Мишель Пессель
• Издательство: Мысль
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1989
• ISBN: 5-244-00325-9

«Золото муравьев» — очередная книга известного французского ученого-этнографа и неутомимого путешественника Мишеля Песселя. На этот раз он отправился в один из наиболее труднодоступных районов планеты — Гималаи — на поиски легендарной «Страны дардов». «Отец истории» Геродот сообщал, что в этой сказочно богатой стране драгоценный металл добывают из-под земли гигантские муравьи — «ростом больше лисицы, но меньше собаки». Песселю удается решить эту мучившую многих ученых загадку, но, пожалуй, более важен накопленный им в ходе экспедиции материал о народности минаро — древних обитателях Гималаев.

Для широкого круга читателей.

---

Существует ли какая-либо связь между наскальными изображениями горного козла и его рогами, венчающими святилища божеств?

Осматривая рассеченный камень в Кончете, я старался в который уже раз разгадать смысл изображений охотничьих сцен, столь похожих на рисунки, обнаруженные в Иране, на Аравийском полуострове, в Сахаре и по всей Европе. Не являются ли изображенные на этом камне люди с луками родичами европейских художников каменного века?

Я начал уже терять надежду на раскрытие этих тайн. Все больше мне приходилось убеждаться вслед за профессором Туччи, что «невозможно сколько-нибудь точно установить происхождение» изображений горных козлов.

Изыскания не продвигались ни на шаг. Все чаще приходила мысль о том, что мы зря теряем здесь время.

Однажды вечером к нашему костру подсел староста деревни Сунри. Разговор, как обычно, пошел все о тех же горных козлах, и вдруг неожиданно он заявил:

— Если вы так хотите увидеть людей дрок-па, почему же не отправились в Хамелинг?

Я помнил селение Хамелинг, расположенное на западной окраине Заскара, на дороге к перевалу Пенси-ла. В этом селении мне довелось отведать чанга — превосходного ячменного пива. Это было вполне заурядное, окруженное посевами ячменя селение, состоящее из полутора десятков домов. В центре его возвышался традиционный чхортен.

— Говорят, — продолжал староста, — что слово Хамелинг происходит от «Хану-линг».

Я не верил своим ушам.

— Все в округе знают, что там живут дрок-па, — добавил староста.

Дело в том, что Гамахану, или Хану, — это название одного из трех основных селений минаро в верховьях Инда. Я все еще не смел поверить услышанному. К моему удивлению, Нордруп подтвердил слова старосты.

— Почему же ты мне не сказал этого раньше? — спросил я у него. Оказывается, Нордрупу это просто не пришло в голову. По его словам, Хамелинг был не единственным селением дрок-па в Заскаре. Самое крупное из них называлось Гиагам. Был еще небольшой поселок Ремала.

Я решил немедленно отправиться в эти селения.

Утром следующего дня мы собирали вещи для перехода в Гиагам. Я нанял вьючного пони. Мы уложили палатки и пополнили запасы провианта. Мисси оседлала серую лошадь Нордрупа. В Гиагам с нами отправлялся Че-Ванг, улыбчивый, лукавый подросток. Предстоящий переход был для него настоящим приключением. Че-Ванг брался помогать нам в разбивке лагеря и был восхищен возможностью провести несколько дней в обществе столь редких в этих краях чужестранцев. Нас же во всех отношениях устраивала перспектива иметь местного попутчика, который мог рассказать нам что-то новое о здешних обычаях.

Мы начали подъем по западным отрогам Заскара вдоль блестящих ледников. По дороге у меня постоянно вертелась в голове мысль: «Должно быть, это ошибка. В Заскаре нет селений минаро». Мы находились более чем в ста пятидесяти километрах от известных до этого поселений минаро, расположенных по другую сторону большого горного хребта Заскар, в котором самый доступный перевал находится на высоте 5300 метров! К тому же Заскар считался древним пристанищем тибетской культуры. Его жители — типичные монголоиды — были потомками обитателей Тибета. Диалект, на котором они говорят, ближе к диалекту, известному в центральной части Тибета, чем к наречию, распространенному в Ладакхе. Быть может, дрок-па, о которых мне говорили староста Сунри и Нордруп, были не представителями народа минаро, а обычными тибетскими кочевниками, пришедшими с высокогорного плато Рупшу, что к востоку от Заскара? Но эти кочевники, вне всякого сомнения, принадлежали к монголоидной расе…

Я был настроен гораздо скептичнее Франке, который в своей одержимости культурой минаро находил ее следы чуть ли не повсеместно. Однако и он утверждал в своей «Истории Ладакха», что «Заскар никогда не был колонизирован дардами (минаро)».

Мы продвигались между заснеженными пиками под звук колокольчиков, которыми была увешана сбруя лошади Мисси. Я начал понимать, насколько длительные переходы благоприятствуют размышлениям. Мне захотелось представить себе, какими были Гималаи тысячи лет назад. Горы Заскара были, конечно, такими же, как и сегодня. Вряд ли существенно изменились климат, флора, фауна. Но какими были в те времена жители Гималаев? Где они жили — в пещерах, в сложенных из камней хижинах или — почему бы и нет? — в настоящих дома х? Почему не представить себе, что древние люди были способны добыть глину и бревна для постройки дома? Мы зачастую мало верим в способности наших предков, забывая, что человек, обладавший художественным восприятием мира (вспомним еще раз о наскальных рисунках), вполне мог использовать свои руки и мозг для решения куда более простых задач. Современная наука не дает оснований считать людей эпохи неолита глупее нас самих. В конце концов, чтобы применять нынешние достижения техники, нужно куда меньше умственных усилий, чем мы привыкли считать. Лично я никогда не считал, что специалисты НАСА[14] по своему развитию стоят выше лингвистов или археологов. Разве люди гуманитарных профессий глупее инженеров? По крайней мере странно оценивать людей каменного века лишь с точки зрения развития техники, не пытаясь проникнуть в их душу, рассматривать их как каких-то сверхобезьян. Это ли не снобизм, свойственный западной культуре? Так, жители викторианской Англии искренне считали ношение обуви основным признаком цивилизованности.

Было около четырех часов пополудни, когда, миновав селение Ремала, мы прибыли в Гиагам. Силы Мисси были на исходе, она жаловалась на боли в коленных суставах. Эти боли вынуждали ее во время переходов практически не покидать седла, а тибетские седла особым удобством не отличаются. Это грубые деревянные сооружения с выступающими отовсюду углами, которые бесполезно прикрывать ковриками или одеялами. Мне чуть ли не половину жизни пришлось провести в седле, однако и я не мог выдержать более нескольких часов конных переходов по здешним горам без того, чтобы не слезть с лошади и немного пройтись, отдыхая.

Есть такая тибетская пословица: «Если лошадь не может донести всадника до вершины холма, то это не лошадь, если мужчина спускается с холма на лошади, то это не мужчина». Но в конце концов Мисси и не была мужчиной…

Мы заранее договорились разбить лагерь в Гиагаме — самом крупном из предполагаемых селений минаро. Вид у строений был весьма обветшалый, а жители с первого взгляда казались мало дружелюбными. Мы решили расположиться выше по склону, за маленьким святилищем, побеленным известью, рядом с несколькими чахлыми ивами, которые Нордруп величал лесом. Нам эти деревца, растущие среди каменистых склонов и заснеженных вершин, доставили немало радости.

Наш лагерь располагался на высоте около 4300 метров. Далеко внизу виднелась похожая отсюда на крошечный ручеек река — приток Заскара, носящий название Дода. Белые домики нижних селений походили на куски сахара, разбросанные по зеленому ковру ячменя. Заскар относится к наиболее высокогорным районам распространения земледелия. Во многих поселках зерновые не успевают созреть до прихода зимы, и ячмень убирают, когда стебли еще не пожелтели.

После установки палаток мы слишком устали, чтобы отправиться в поселок. Я отдыхал, сидя на окружавшей «священный лес» Гиагама стене, и наблюдал за тем, как солнце садится за горные пики. До этого «священные деревья» мне доводилось видеть только в Бутане. Там верят, что деревья служат пристанищем для богов земли. Могла ли существовать какая-нибудь связь между верованиями жителей Бутана и предполагаемых минаро Гиагама?

В тот вечер мне долго не удавалось уснуть. Если здешние жители действительно окажутся представителями народа минаро, то это будет невероятно много значить для моих исследований! Во-первых, этнографическая программа экспедиции начнется гораздо быстрее, чем мы надеялись. И потом это подтвердит предположение, что минаро населяли в прошлом значительно более обширную территорию, чем они занимают сегодня. Если так, то вся история этого народа предстанет в совершенно ином свете.

Глава четвертая. Художник каменного века

На следующее утро я проснулся от монотонного бормотания Нордрупа. Он читал молитвы по бережно обернутой в желтый шелковый лоскут маленькой книжечке, которая постоянно была при нем. Религиозное рвение Нордрупа неизменно поражало меня; впрочем, вера его не отличалась чрезмерной суровостью и уважение к религиозным догмам вовсе не входило в противоречие с лукавым нравом нашего спутника. Он зорко подмечал людские слабости, но не спешил осуждать, а мягко посмеивался над ними.

Я был рад, что Мисси и Нордруп быстро нашли общий язык. Мисси не обижалась, когда тот подтрунивал над тем, как она произносила тибетские слова.