Игорь Оболенский - Четыре подруги эпохи. Мемуары на фоне столетия

• Название: Четыре подруги эпохи. Мемуары на фоне столетия
• Автор: Игорь Оболенский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-081620-0

Они всегда на виду. О них всегда говорят. Пришло время, чтобы заговорили они сами: о времени, судьбе, карьере и плате за успех. О том, о чем их хотел бы спросить каждый. Среди действующих лиц — загадочные легенды прошлого и настоящего: вечно молодая Любовь Орлова, сломавшая свою жизнь Валентина Серова, непонятая Фаина Раневская, одинокая Рина Зеленая, своевольная и противоречивая Екатерина Фурцева и многие другие — Татьяна Доронина, Виктория Токарева, Алиса Фрейндлих, Элина Быстрицкая, Галина Вишневская, Людмила Гурченко.

Они рассказывают о себе самое главное и сокровенное — семье и предательстве, успехе и расплате за него, триумфах и трагедиях. Со страниц этой книги открываются неизвестные грани невероятных судеб подруг эпохи, чьи непридуманные истории — фотография века.

---

— Да, это ведь действительно так. Если не тратить нервы, то нечего делать в театре. Нечего туда ходить и заниматься этой профессией.

— Спасибо за разговор, Алиса Бруновна.

— Да пожалуйста. Теперь ваша задача — развенчать слухи о моем несносном характере. Одна беда — за время нашего разговора я выкурила столько сигарет, ужас! Я всегда так — только звонит телефон, одной рукой беру трубку, а другая сразу тянется за сигаретой. Даже не замечаю этого.

— Ну тогда, пока еще тлеет сигарета, последний вопрос. Вы знаете, что вы великая актриса?

— Как я могу это понимать? Я иногда слышу такие оценки и думаю: что ж вы так торопитесь? Дайте помереть. А потом уже цените.

Москва — Тбилиси Балерина Нина Ананиашвили

Рассказы о моих встречах с балериной Ниной Ананиашвили могут походить на дневник путешественника, по записям в котором легко проследить судьбу собеседников.

Знакомство с примой-балериной Большого театра состоялось в начале двухтысячных в Москве. Близилась премьера балета и Нина пригласила меня в гости. Так получилось, что из-за дорожных «пробок» сама героиня опаздывала. Поэтому в московской квартире на Фрунзенской набережной меня встретил ее муж Григорий.

«Располагайтесь, пожалуйста, — проводил он меня в просторную гостиную. — Кофе не предлагаю. А вот чай — на здоровье! Вы какой любите — ромашковый, мятный, вишневый или зеленый? Нина звонила, они уже подъезжают».

За окном было холодно, стоял декабрь, и чашка вишневого чая оказалась весьма кстати. А через несколько минут передо мной появилась и сама Нина.

Выглядела она замечательно, а потому было странно вспоминать недавние статьи о том, что знаменитая балерина находится в плохой форме и вообще чуть ли не собирается покинуть сцену.

— Почему, как вы думаете, в прессе постоянно возникают всякого рода легенды о вас?

— Мне кажется, народ уже не может жить без домыслов. Раньше я жутко переживала. А потом поняла, что слухи придумывают люди, которые больше ничего другого делать не могут. Надо же им чем-то заниматься. Это и есть их род занятий. И стала относиться спокойно. Мне становится их жалко. Ведь они все меряют по своей мерке. Но в то же время их можно понять: растет безработица, и, даже когда артист выходит на пенсию, прожить на нее он не может.

— И что же?

— Происходит катастрофа. Никто не думает, как это ужасно, когда в 38 лет человек уходит на пенсию и не знает, что делать. Он все отдал танцам и в итоге остался ни с чем.

— Вы об этом уже думаете?

— Я человек, который понимает: придет время, когда надо будет уйти. Но когда именно это время придет, думать не хочу. Сегодня у меня есть работа, предложения, контракты. Слава Богу, есть семья, есть муж, и я не исключаю, что в один из дней вдруг решу больше не заниматься балетом и займусь чем-то другим. Чем? Да всем чем угодно, кроме высшей математики. Не боюсь никакой работы. Остановить меня может только физическая смерть.

— Не думаете попробовать себя в качестве драматической актрисы? Я заметил у вас на журнальном столике кассету со спектаклем «Горе от ума» Олега Меньшикова.

— А я дружу с Олегом. Обожаю Женю Миронова. Вообще люблю театр и, если есть время, обязательно хожу на спектакли. Еще с Тбилиси, когда родители совсем маленькой водили меня на постановки Стуруа, Туманишвили. Мне повезло: у меня муж оказался страшным театралом. Когда он за мной ухаживал, то понял, что меня можно вытащить из дома только в театр. Благодаря ему я посмотрела все лучшие постановки Москвы.

Кстати, когда я была маленькой, то снималась в кино. Кахи Кавсадзе — Абдулла из «Белого солнца пустыни» — играл моего папу…

У меня был в жизни сложный период, когда я сломала ногу и год не могла танцевать. И хотя внутренне и чувствовала, что это лишь временный перерыв, все-таки подумывала, что, может, покончила с балетом навсегда. Приятно, что никто из продюсеров не отменил мои гастроли, их просто перенесли на год. Мне не разрешили рисковать собой и заставили делать операцию.

И получилось, что тот год (1995. — Прим. И.О.), несмотря на то что я 9 месяцев не выходила на сцену, был плодотворным. Я познакомилась с главным режиссером Театра на Таганке Юрием Любимовым. Юрий Петрович сам позвонил и пригласил меня в театр. Он тогда как раз репетировал «Медею» и предложил мне главную роль. «Юрий Петрович, — сказала я, — это совсем другая профессия, которой надо учиться. Но можно мне просто приходить на ваши репетиции?» Любимов разрешил. У меня был текст пьесы Еврипида, и все два месяца репетиций я каждый день приходила в театр. В день премьеры я волновалась больше, чем на собственных премьерах.

За тот период я изменилась, стала другой. Может, и не случайно все это было. Врач, который мне в Америке делал операцию (в клинике со мной лежали суперзвезды хоккея, футбола), сказала: «Нина, не волнуйся, после операции все будет еще лучше». И знаете, почему так произошло? Из-за внутреннего состояния. Ты перестраиваешься и по-другому начинаешь смотреть на жизнь. Когда муж впервые вывез меня на кресле-каталке, я посмотрела на мир другими глазами. Поняла, как же все прекрасно и какое счастье, что ты здоров. Все остальное — ерунда на постном масле.

— А как получилось, что вы сломали ногу?

— В репетиционном зале поскользнулась и упала. Все нервы, все из-за них. Тогда тоже был трудный период в театре, я переживала, ночь не спала, с сердцем было плохо. Но утром все равно пошла на репетицию, думала, позанимаюсь — и все дурные мысли вылетят из головы. Ведь, если я брошу балет, мне никто не поможет. Легче всего упасть, труднее — перебороть. Плакать всегда проще.

— Вы никогда не плачете?

— Плачу. Я терпеливый человек, меня обидеть можно лишь незаслуженным словом. Но выход слезам даю не на людях, а только дома.

— А в сны верите?

— Верю. Правда, не знаю их толкований, так как не читаю сонники. Но есть вещи, о них мне бабушка говорила. Какие-то приметы, которые запали в подсознание. Я во сне видела, как выхожу замуж. Лет за 20 до свадьбы я увидела, как в шикарном белом платье иду под венец. К сожалению, правда, самого интересного — лица мужа — не видела.

— Вы как-то сказали, что вышли замуж «поздно», в 25 лет. Разве это поздно?

— Сейчас это считается нормальным. А я раньше вообще думала, что замуж не выйду. Все подруги были замужем, у всех были, как сейчас говорят, бойфренды. Некоторые даже поразводиться успели. А у меня этого не было. Хотя друзей — в основном ребят — было много. Когда мне исполнилось 25 лет, стали появляться поклонники, которые предлагали руку и сердце, к чему я совершенно не была готова. А потом взяла и вышла замуж.

— Вы — дисциплинированный человек?

— Если надо, могу себя заставить. Например, необходимо спать днем. Я не люблю, но приучила себя. А раньше, несмотря на то что сильнее начинало биться сердце, перед спектаклем пила много кофе. Пока один знакомый врач не посоветовал перестать, сказав, что и без кофе все будет нормально. Я попробовала и убедилась, что взбадриваюсь и без кофе. А потом мне сказали, что полезнее пить чай, так как в нем меньше кофеина. И мы дома стали пить зеленые, фруктовые чаи.

— Встаете рано?

— Каждый день в 9 утра, так как уже в 11 начинается балетный класс. Ужасно тяжело бывает вставать, не хочется.

— Еще и без кофе.

— Да-да (смеется). Но могу. Вообще наша профессия учит подчинению.

— У вас дома много торшеров. Не любите яркий свет?

— Утомляет свет со сцены. Хотя когда родители приезжают из Грузии, то удивляются: «Как, у тебя есть свет, а ты его не любишь». Для них свет — это счастье.

— А что это за книга красивая? «Старинные сады и парки». Неужели вы это читаете?

— Мы собираем старинные книги. Вот издание стихов Анны Ахматовой 1921 года выпуска, вот Лесков 1920 года выпуска. Я недавно перечитала его рассказы и получила огромное удовольствие. Совсем другое ощущение. А еще я собираю старинные балетные открытки. Смотрите: вот Карсавина, Павлова, Нижинский…

Запись того разговора в московской квартире Нины увидела свет. Говорили мы с Ниной о многом: обсуждали планы в Большом театре, поездку в Японию, где должно было состояться празднование 20-летия ее балетной карьеры. Тогда в главном театре страны в очередной раз кто-то менялся — то ли директор, то ли художественный руководитель. В результате были отменены почти все спектакли Нины. И вопрос об уходе из Большого казался вполне уместным.

С тех пор мы долго не виделись. Мало того, признаюсь честно, не думал, что судьба вновь сведет с Ананиашвили. Тем более что по прошествии лет Нина оставила Большой театр и вернулась в родной Тбилиси. Возглавила Тбилисский театр оперы и балета.

За прошедшие годы в жизни Ананиашвили произошли почти революционные изменения.