Ирина Якимова - Carere morte: Лишённые смерти

• Название: Carere morte: Лишённые смерти
• Автор: Ирина Якимова
• Жанр: Фэнтези

Carere morte — что это? Это значит: быть бессмертным, отказавшимся от смерти, лишённым смерти… Вампиром. Carere morte — господа Земли Страха, страны, возникшей и существующей, благодаря проклятию вампиризма. Её смертные жители свыклись с таким положением дел, даже охотники на вампиров не верят в возможность полного избавления от владычества carere morte. Мир Земли Страха кажется незыблемым, но появляется человек, обладающий странным Даром исцелять вампиров, — и всё меняется. Споры о Даре раскалывают и вампирскую цитадель, и оплот Ордена охотников. У Избранного — обладателя Дара, появляется защитница — вампирша, а его главной противницей оказывается ревностная охотница. Прежние противники объединяются в союзы, отчаявшиеся бросаются за помощью к злейшим врагам. Но Владыка вампиров уверен, что победа, как всегда, достанется ему…

Исправленный и окончательный вариант (по крайней мере, окончательный на ближайшие годы). По 1-му 2-му тому есть новые сцены.

---

Больше всего Лиру напугала ставшая почти бессвязной речь Владыки.

— Почему вы так говорите, Господин? В архиве охотников нет никаких упоминаний Макты со времени его ухода — Второго Бала Карды. Если он так страшен, почему в истории, которую ведёт Орден, нет никаких упоминаний о нём?

— Продолжение истории Макты интересно только вампирам. Макта одержим одной идеей — уничтожением нашего мира. Сто лет назад он едва не развязал гражданскую войну. Также и двести лет назад… — Дэви помолчал. — Ты любишь гулять на Пустоши… Двести лет назад я хотел сделать это место новым домом carere morte, и Макта воспротивился мне. Он убил многих старейших, сопровождавших меня, одним взглядом и лишь Великий вампир смог остановить его. И всё же нам пришлось оставить Пустошь Первому… Тогда главной резиденцией цитадели вампиров стала "Тень Стража".

— Разрушенная после знаменитого похода Гесси…

— Да. Но это — совсем другая история.

— Из страха перед Мактой Сесилия хочет меня убить? Она боится нашей связи, нашей нити… Так это Его тень была там, над церковью?!

Владыка отступил. Его руки висели безжизненно, как плети.

— Да, это был Он.

Лира долго вслушивалась в наступившую звонкую тишину. Дэви отвернулся, показывая, что странный разговор закончен, но девушка всё же решилась спросить:

— Тогда… почему вы не отдали меня госпоже Калькар, Владыка?

Её молодой голос оттолкнулся от стен, вопрос, зазвенев, унёсся ввысь без спутника-ответа. Вампир уже покинул башню.

Лира рванулась на бесцельную прогулку и возвратилась в замок только к вечеру. У себя в комнате девушка разделась, но не легла в постель — уселась перед зеркалом прихорашивать волосы. Она легкомысленно оставила дверь незапертой и даже чуть приотворённой. Лира ждала гостя.

Она всматривалась в зеркало, ища в его пустых глубинах знакомый тёмный взгляд. Она не думала о Макте, о своих недругах в свите Дэви — ни о чём из того, что следовало бы обдумать. Лира ждала.

Вот чёрные тени новой ночи легли в углах комнаты и по зеркалу пошла тонкая трещина, деля отражение девушки надвое. За спиной Лира почувствовала холодную тень… Он здесь!

Она встала, но не обернулась. Девушка была странно спокойна, почти равнодушна. Она будто отдавала долг: долг жизни — спасшему её.

Дэви подошёл и обнял её. Охотница лениво повернула голову, позволяя себя целовать. В зеркале краем глаза Лира увидела тень его рук, очень тёмную — на своей белой коже. Сама Тьма обнимала её.

Вдохновлённая этим, она отвернулась от зеркала и теперь горячо ответила партнёру на поцелуй.

В Ордене об этой стороне жизни carere morte говорили разное. Пожалуй, ни один другой вопрос не имел столько различных и подчас смешных трактовок. Неправы оказались те, кто придерживался мнения о половом бессилии бессмертных. Неправы оказались и те, кто обещал бессмертным любовникам неземное блаженство, которое не дано ощутить смертным. Было мгновение, подобное вспышке, когда она чувствовала себя единым целым с мужчиной и это единое словно снова было живым. Но миг ушёл и, как расплата за него, пришёл вечный вампирский голод: ощущение растущей пустоты внутри. Тогда Лира впервые подумала: "Мне нужна кровь — немедленно, сейчас!" — и ей было абсолютно всё равно где она её достанет, у кого отберёт вместе с жизнью.

Дэви отодвинулся на край постели, девушка же забилась вглубь, к спинке кровати. Она сидела, скрестив ноги, упираясь острыми локтями в коленки, и её чуть пошатывало — Лира всё ещё ощущала себя в объятиях Тьмы.

Она поймала взгляд вампира и первой отвела глаза, опустила голову, позволив тени волос опуститься на лицо. Лире не хотелось, чтобы Владыка прочитал сейчас её мысли. Сегодня девушка по-новому узнала его. Прежний образ, пришедший из древних легенд, со страниц учебника истории, рассыпался пылью. Охотница нашла человека в величайшем из бессмертных.

"Он всё ещё слишком немёртвый. Не пустой. Он не отдал меня Сесилии, потому что не хочет меня потерять. Он влюблён. Не в меня — это было бы смешно: шестнадцатилетняя девчонка, ученица… Он влюблён в Бездну, смотрящую из моих глаз — в свою погибель!"

Звонкий смех напугал обоих. Дэви вскочил с постели. Он глядел на девушку обречённо. Смех исторгался из уст Лиры, но принадлежал он не ей. Девушка не могла унять его никаким усилием воли. Смеялась Бездна.

Глава 6 Мышка в мышеловке

Сначала был один маленький вампирчик. Он появился из-за поворота на Серму и словно приклеился к Мире, хвостом потащился за ней, дразня и улюлюкая, но не рискуя приблизиться: среди дикарей столицы ходил упорный слух, что предательница Вако не расстаётся с оружием охотника — мечом и арбалетом. Вампирша пыталась не обращать внимания на наглого спутника. Она удвоила усилия, надеясь скорее добраться до защитного купола Покрова. Дикарь не отставал. У Золотого моста Сатура к нему присоединились ещё двое, потом ещё… Скоро Миру сопровождала целая стая. Гогочущая, улюлюкающая стая крылатых обезьян!

Вот один из летевших позади осмелел, быстро приблизился и вцепился в её тень, ещё двое ринулись сверху на крылья, ломая их. Мира почувствовала, как чьи-то острые клыки скользнули по шее. Но вампир нечаянно ухватил серебряный ошейник и, отплёвываясь, отступил. Мира отпустила крылатую тень, оставив дикарей рвать её в клочья, и камнем рухнула вниз. Новые крылья подхватили её у самой воды.

Белый мост — граница ближайшего купола Покрова уже был виден, и вампирша устремилась к нему. Дикари не отставали. Их шуточки и дразнилки стихли, они мчались за ней, чтобы убить.

Мира влетела под Белый мост, вновь оставив крылья в руках преследователей. Она кубарем прокатилась по земле, поднялась — грязная, жалкая. Она тяжело дышала, и ошейник немилосердно сдавливал горло.

Такой была её новая жизнь! Постоянная опасность со стороны собратьев. Орден поймал вампиршу Вако в свою сеть. Все прогулки Миры отныне ограничивались куполами Покрова.

— …Есть много причин не доверять старой сказке. А ты давно поверила ей? Когда ты поверила в неё от начала до конца, и слова "Избранный", "Дар" обрели для тебя смысл? Тогда, когда ты узнала, кто этот Избранный? Волшебная сказка вошла в твой дом без приглашения… Но почему ты безоговорочно веришь каждому слову забывчивой старой болтуньи? Эту историю переписывали много раз, подменяя одну ложь другой: Великий вампир, проклятый Дар, Избранный-охотник… — которой лжи ты веришь?

— Той, которая придаёт моей жизни хоть какой-то смысл.

— Эта старая сказка — опасная сказка! Ты произносишь: "Избранный", "Дар" — и дверь в сокровищницу отворяется. Но золото ли блестит во тьме пещеры или это — чешуя дракона; драгоценные каменья то — или слепые глаза древнего ужаса? Полно, какая сокровищница? — ты в логове чудовища!

— Зачем вы говорите это… Ордену не нужен Дар?

Первая и последняя беседа с Латэ. Её Мира отчаянно желала и в тоже время отчаянно боялась. Так или иначе, она надеялась, что этот разговор принесёт ей успокоение. Но этого не случилось…

Вампирша долго привыкала к новому способу питания. Наверное, этот дом, её новое место жительства, с соседями — людьми, её любимой пищей, куда ни обернись: направо, налево и вниз — три этажа, Орден специально приготовил для неё, как испытание. Квартирка была самой маленькой из всех, где Мире приходилось жить: одна всего комната со скошенным к окну потолком да узкий коридор. Над ней же была только крыша, и за ней — небо… Особенно тяжело стало летом: словно оторвавшиеся от солнца куски растекались по и без того горячим улицам каждый день. Жар не уходил и вечером и с каждой новой светлой беззвёздной ночью Мира ощущала всё сильней другой жар — чужие жизни. Целыми днями она лежала на кровати без сна, уставившись в потолок, зажав уши руками.

Ощущение уходящих сил, пусть по крохотной капле, теперь было постоянным. Эта потеря была необратима, невосстановима. Вампирша истаивала. Стабилизированная кровь не насыщала тьму внутри. Она только будила её сердце. Иногда оно глухо, больно, совсем как сердце смертной, билось в её пустом неживом теле ночь напролёт.

Вампирша растеряла всю свою красоту. Она всерьёз опасалась, что скоро будет выглядеть на столько лет, сколько ей есть на самом деле. Увы, где та холёная, сытая, ласковая домашняя кошечка? Из разбитого зеркала смотрела серая, неприметная, худая обитательница трущоб с вечно несчастными глазами.

Она стала затворницей. Её прогулки ограничивались куполами Покрова, шаг за них — и собратья-вампиры её растерзают. Впрочем, Мира не страдала, затворничество было добровольным. Лишь изредка вампирша наведывалась в архив Академии, но и тогда для своих визитов выбирала время рейдов, чтобы не встретиться ни с кем. Минул год, а Мира знала по именам едва ли десяток охотников и пальцев одной руки хватило бы, чтоб сосчитать тех из них, с кем она разговаривала не сквозь зубы, и кто смотрел на неё не злобно, лишь презрительно и порой снисходительно: Филипп Латэ, глава Ордена, Феликс Краус, герцогиня Адора Рете, Родерик Бовенс — самый молодой из верхушки, её ровесник… Единственного из рядовых адептов, относящегося к ней без предубеждений большинства — Карла, Мира встречала нечасто. Должно быть, угадав каким-то образом его обстоятельный разговор с вампиршей, разгневанный Латэ снял охотника с должности своего секретаря и направил в отряд, патрулирующий центральные улицы Доны и редко являющийся в Академию. Мира понимала: связанная с Орденом, нуждающаяся в нём, она должна прилежно плести свою паутину, обзаводиться связями, знакомствами, сторонниками — как ни странно звучит последнее, но за год так и не сдвинулась с места.