Ширли Кэррол - Простые радости

• Название: Простые радости
• Автор: Ширли Кэррол
• Издательство: АСТ
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-023168-7

Молодой журналистке приходится начинать с работы в провинциальной газете — и Сьюзен Уэллс вынуждена с этим мириться. Но чего она точно не собирается делать — так это оставаться в захолустном городке на всю жизнь, а тем более связывать себя замужеством! Однако у красавца фотографа Эла Коулсона совсем другие планы относительно женщины, в которую он влюбился буквально с первого взгляда. Нелегко найти свою единственную любовь. Но еще труднее — удержать ее!

---

Он начал вытаскивать из шкафов горшки и сковородки, периодически поглядывая на нее, но не прерывая своего занятия. Свет от камина бросал отблески на ее светлые волосы, так что они окружали голову почти мистическим ореолом. Она казалась такой естественной, сидя здесь, на этой кухне, будто это ее самое обычное место. Эл почувствовал, что Сьюзен немного волновалась, когда только вошла. Она не смотрела на него, даже когда отдавала ему свой вязаный жакет, и, казалось, искренне обрадовалась его предложению достать бокалы для вина, как если бы он предложил это, чтобы отвлечь ее от мыслей о том, что они здесь наедине, только вдвоем.

Эл подумал: а знает ли она, что он тоже немного нервничает? Ему самому было непонятно, почему это он вдруг решил пригласить ее сюда. Он продолжал постоянно твердить себе, что должен держаться от нее на расстоянии, но стоило ему увидеть ее сегодня поздно вечером, одну в отделе, пристально вглядывающуюся в компьютерный монитор после напряженного дня, такую уставшую, как он ощутил, что его влечет, неудержимо влечет к ней каким-то таинственным, необъяснимым образом. И вот теперь они снова здесь, в его хижине, наедине…

— Так, расскажи мне еще немного о себе, — попросил он, продолжая возиться на кухне. — Ну, например, чем ты занималась, пока путешествовала по Европе.

— Это были прекрасные, беззаботные дни, — полушутливо сказала Сьюзен, поигрывая ножкой бокала.

Эл улыбнулся ей.

— Хочешь сказать, и у тебя в жизни были свои простые радости? Значит, ты не родилась такой серьезной и трудолюбивой.

— Конечно, нет. Но если я произвожу именно такое впечатление, значит, все в порядке. Мне, собственно, это и нужно.

Эл вздохнул и приподнял крышку горшка, проверяя готовность бобов.

— На самом деле в школе я занималась очень напряженно. И почувствовала, что мне нужна передышка. И кроме того, мне всегда хотелось посмотреть мир, понять, как и что. Узнать с изнанки, так сказать… — Сьюзен взглянула на него, чтобы увидеть его реакцию.

Реакция была как раз той, что она и ожидала: Эл улыбался.

— Ну и как, тебе удалось это?

— Да. Вообще-то все было просто отлично. Мы мотались туда-сюда по всей Европе. Покупали билет на поезд, руководствуясь исключительно своей прихотью. Каждый день был настоящим приключением. И виды там просто изумительные. Австрийские горы, итальянские холмы, высочайшие французские пики. — Сьюзен отхлебнула еще вина.

— Звучит так, будто ты просто помешана на горах.

Сьюзен опустила свой бокал и посмотрела поверх головы Эл куда-то вдаль.

— Возможно, это так и есть. Эти воспоминания самые живые. Может, это оттого, что я выросла в Вайоминге, рядом с горами, — вздохнула она. — Так жаль, что мне не довелось покататься на горных лыжах. Вот Тедди удалось…

— Тедди?

— Угу. Это мой двоюродный брат.

— Двоюродный брат? — Эл недоверчиво приподнял бровь.

— Да. И не надо так смотреть. Я знаю Тедди всю жизнь, с младенчества. У нас совершенно платонические взаимоотношения, а совсем не то, что обычно подозревают в двоюродных.

— О, это старая песня, я слышал ее не один раз.

— Ну и прекрасно. Можешь думать, что тебе хочется. Совершенно очевидно, что мне не удастся переубедить тебя. Может, это даст тебе пищу для всяких фантазий на целую ночь, — насмешливо заявила Сьюзен, ожидая такой же язвительной усмешки от Эл. Но взамен она получила пристальный, буквально сверлящий взгляд.

— О, у меня уже достаточно хороших фантазий.

Сьюзен глубоко вдохнула, будто ей недоставало воздуха, пока Эл продолжал настойчиво взирать на нее. Потом вдруг резко отвернулся к плите, приподнял крышку горшка с бобами. А когда повернулся обратно, на губах его играла зловещая усмешка.

— А ты мерзавец, — заявила Сьюзен, все еще никак не отдышавшись.

— Ага, и не только. Хочешь познакомиться поближе? — Он откровенно сладострастно взглянул на нее.

— Не сегодня, — сказала Сьюзен, соскакивая с табурета. — Возможно, позднее. Много позднее. Что бы мне такое сделать? Может, я накрою на стол?

— Пожалуйста. Тарелки в стенном шкафу у меня за спиной, — ответил Эл и полез в холодильник за пучком салата.

Сьюзен протиснулась к указанному шкафу. Кухня была узкой, и оказалось совсем не просто двигаться по ней, не сталкиваясь с Эл. Доставая тарелки, она почувствовала, как довольно сильно задела его локтем где-то около талии.

— У-упс, извини, — сказала Сьюзен.

— Ничего, — отозвался он. — Здесь несколько тесновато.

Он потянулся мимо нее за ножом и коснулся рукой ее плеча. Она закрыла глаза, затаила дыхание и стояла тихо-тихо, не осмеливаясь пошевелиться, чтобы не оказаться еще ближе. Когда Эл наконец повернулся, он сказал:

— Я тут почти закончил. Так что как только ты расставишь тарелки, можем начинать есть.

Сьюзен с тарелками юркнула мимо, с заметным облегчением избежав его близости. Она уже заканчивала накрывать на стол, когда Эл пришел и поставил большие миски с салатами. Потом вернулся с двумя горшками, из первого разложил на тарелки щедрые порции риса, а из второго, не скупясь, зачерпнул бобов.

— Я собираюсь дать тебе гигантскую порцию, — заявил он. — Мне кажется, ты слишком мало ешь. Ни разу не видел тебя с чем-то более серьезным, чем шоколадки или картофельные чипсы. — Эл положил в ее тарелку лишний половник бобов.

— Знаю, — застенчиво ответила она. — Мне вечно не хватает времени на еду. Поэтому привыкла просто перехватывать что-нибудь на бегу.

— Какая жалость, — отозвался Эл, возвращаясь на кухню. — Еда — одно из простых жизненных наслаждений. Я еще не говорил тебе об этом?

— Говорил, но это ничего. — Сьюзен ухмыльнулась, усаживаясь за стол и глядя в свою тарелку. — Я вижу, это твой конек.

— Еще бы.

Эл нашел в шкафу свечу и поставил ее посредине стола.

— Я хочу погасить свет, чтобы мы могли насладиться видом на реку, пока будем обедать, — сказал он, зажигая свечу.

Из темной комнаты вид и правда был совершенно ошеломляющим. Лунный свет серебрил поверхность воды, видимую сквозь темные силуэты раскачивающихся на ветру деревьев. И было тихо, удивительно тихо, слышался только шелест немногих еще оставшихся на ветвях листьев.

Сьюзен взглянула на Эл, который серьезно разливал вино по бокалам. Он казался таким умиротворенным. Да, он тяжело, напряженно работал, но умел расслабляться и получать наслаждение от жизни. Ценил тишину, красоту и покой. Сьюзен наблюдала, как свеча отбрасывает блики на его лицо. Он выглядел довольным и спокойным, хотя временами ей казалось, что замечала в его глазах нечто — легкую печаль… Что это? Одиночество?

— Кстати, где ты научился так здорово готовить? — спросила Сьюзен.

— О, я раньше часто готовил для себя. Мои родители работали, они обычно возвращались поздно и только кое-что перехватывали перед сном.

— Так ты много времени проводил один?

— Да, но у меня была еще и бабушка.

— Бабушка? — повторила она.

— Угу, — ответил Эл. — Она жила в одном из больших викторианского стиля домов неподалеку от колледжа. Я любил забегать к ней после учебы. У нее всегда на плите стоял большой горшок с какой-нибудь стряпней или свежеиспеченный хлеб. И мы усаживались за большой круглый стол, играли в карты и говорили часами.

— Кажется, классная леди.

— Ага, самая лучшая. Она по-настоящему кормила меня. Сначала таскала за уши, щипала за щеки, а потом отправлялась на кухню в своем ярком цветастом платье и больших неуклюжих башмаках. Она действительно любила меня.

— Но твои родители ведь тоже тебя любят?

— О, да, конечно, — ответил Эл, слегка напрягаясь. — Они любили меня. Но совсем по-другому, знаешь ли, — сказал он, пожимая плечами. — Моя мать — виолончелистка, выступает с концертами, и у нее очень напряженный график. Она постоянно прилетает и улетает, у нее никогда нет ни единой свободной минуты.

Сьюзен нахмурилась. Эл раньше упомянул, что он — единственный ребенок в семье. Значит, если его мать работала так напряженно, как он рассказывает, и мало бывала дома, стало быть, он проводил много времени один, предоставленный самому себе?

— А что ты любил делать, когда был маленьким? — спросила она.

— Больше всего мне нравилось строить разные модели и еще смотреть телевизор, хотя теперь редко даже подхожу к нему. К тому же у нас всегда в доме было полно народу, потому что отец преподавал историю в Северном Центральном колледже в Напервилле. Всегда кто-то приходил и уходил, их друзья и многочисленные знакомые.

— А когда ты увлекся фотографией? — спросила она, гоняя вилкой по тарелке оставшиеся бобы.

— О, уже в старших классах. Вообще-то это произошло совершенно случайно, — заявил Эл. — Мне всегда нравилось разглядывать фотографии в разных журналах, которые выписывал мой отец, часами вглядываться в лица. Снимки будто рассказывали истории из жизни этих людей. Мне никогда и в голову не приходило, что я сам могу сделать что-то подобное, до тех пор, пока не пошел на специальные курсы.