Неизвестен - Полное жизнеописание святителя Игнатия Кавказского

• Название: Полное жизнеописание святителя Игнатия Кавказского
• Автор: Неизвестен
• Издательство: издательство им. свт. Игнатия Ставропольского
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: ISSN: 5–88904–028–8

Перед Вами книга, которая волею человеков почти полтора века пролежала под спудом. Но не в силах человеков что — либо делать без участия воли Божией. Книга содержит полный текст рукописи жития святителя Игнатия (Брянчанинова), епископа Кавказского и Черноморского, составленного его близкими учениками. Жизнеописание святителя было издано в I томе его творений в настолько сокращенном и отредактированном цензурой виде, что настоящее издание — книга совершенно другая. Ныне волей Божией мы получили возможность, прочитав полностью это глубоко назидательное повествование, открыть для себя многие ранее неизвестные черты жизни и духовного облика святителя Игнатия.

---

3 ноября был день воскресный, епископ Игнатий отслужил в пустыне Божественную литургию, участвовал в общей братской трапезе и, простившись со всеми, окончательно оставил Сергиеву пустынь и переехал в Невскую Лавру.

4 ноября, по назначению вдовствующей императрицы Александры Феодоровны, епископ Игнатий ездил в Царское Село для представления ее величеству. Государыня изволила принимать его в своем кабинете, причем пожаловала панагию, украшенную бриллиантами и рубинами, сказав: «С соизволения государя даю Вам эту панагию в память обо мне и о покойном государе».

9 ноября епископ откланивался у великого князя Константина Николаевича и великой княгини Александры Иосифовны в Мраморном дворце, причем имел продолжительную беседу о духовных предметах с ее высочеством, а 10–го в Царском Селе имел счастье откланиваться сначала у государя, потом у государыни особо, на их половинах, при этом императрице угодно было говорить с ним очень серьезно о монастырях вообще и о Сергиевой пустыни в особенности, и она выразила сожаление, что монахи Сергиевой пустыни ведут себя несоответственно своим обетам целомудрия и нестяжательности. Епископ отвечал: «Что прикажете делать, Ваше величество, когда есть дамы, самые высокопоставленные, двора Вашего величества, которые не жалеют никаких денег, чтобы иметь любовника, монаха Сергиевой пустыни». Государыня, закрыв лицо обеими руками, встала и быстрыми шагами ушла во внутренние покои свои.

17- го преосвященный участвовал в хиротонии Соловецкого архимандрита Александра во епископа Архангельского и Холмогорского. В этом же богослужении наместник Сергиевой пустыни иеромонах Игнатий возведен в сан архимандрита и, по рекомендации епископа Игнатия и единодушному желанию братства, назначен настоятелем пустыни. В записках епископа Игнатия находим о его преемнике собственноручную заметку: «Игнатий — муж разумный, добрый и благочестивый».

Из воспитанников по монашеству архимандрита Игнатия Брянчанинова Сергиева пустыня дала шестнадцать настоятелей: 10 архимандритов, пять игуменов и одного строителя.

Прожив в Сергиевой пустыне без двух месяцев двадцать четыре года, епископ Игнатий оставил ее в весьма цветущем состоянии. В его управление обитель украсилась, как мы видели, тремя новыми великолепными храмами.

Здесь уместно заметить, что, несмотря на непрестанные гонения, более или менее сильные, предержащих властей, преследовавших лично архимандрита, отношения столичного общества как к обители, так и к настоятелю ее, выражали последовательно возраставшее расположение и доверие, являемые доверием духовному совету архимандрита Игнатия, за которым обращались к нему лица благочестивые всех слоев общества, что доказывается множеством его писем этого характера. А с материальной стороны эти отношения выражались вкладами, приношениями и особенно стремлением предавать земле близких родных в стенах этой благоустроенной и, по богослужебному чину церковному, благоговейной обители иноков.

По исчислению наместника Сергиевой пустыни иеромонаха Агафангела, помещенному в его записках о пустыне, напечатанных в журнале «Домашняя беседа» за 1865 год, в июле месяце,[134] ценность всех возведенных зданий и построек во время управления обителью архимандрита Игнатия Брянчанинова простиралась на сумму до 420,000 рублей серебром.

Переходя ко времени отъезда епископа Игнатия на Кавказ, а с тем вместе к удалению от прямых, лицом к лицу, отношений к иерархам, стоявшим и стоящим во главе духовной администрации, находим уместным упомянуть о тех из них, особым расположением которых пользовался епископ, служа в сане архимандрита настоятелем Сергиевой пустыни.

Первое место по духовно — близким отношениям принадлежит духовному сближению с высокопреосвященнейшим Филаретом, митрополитом Киевским и Галицким[135], что свидетельствуется письмами святителя Киевского, из которых приводим одно, первое из числа одиннадцати сохранившихся, все они одного духа и настроения.

«Возлюбленный в Господе Иисусе Христе брат, отец архимандрит!

Приношу Вашему преподобию искреннейшую благодарность за память о моем недостоинстве в день ангела моего. Примите и от моего сердца, любящего Вас, искреннейшее приветствие с Днем ангела Вашего, а паче с наступающим великим праздником Рождества Христа — Спасителя нашего и с новым летом благодати Его. Желаю и молю Господа Бога Сладчайшего Иисуса, чтобы пламенная к Нему любовь святого Игнатия Богоносца вселилась в доброе и благочестивое сердце твое, брате возлюбленне! С сею любовию и на севере не будет холодно твоей святыне. А как скоро почувствуешь холодность, возгревай недремленно сердце твое животворными словами Евангелия Господа Иисуса Христа. А имя Его сладчайшее и всеспасительное всегда носи в сердце твоем, да будет оно в сердце твоем начертано неизгладимою тростию Духа Святаго.

Многие милости аз, недостойный, получил от Господа Бога, но более всего благодарю Его благость за две милости: что избавил меня от юности от уз мира сего иночеством и что, недоведомыми судьбами Промысла Своего, сподобил иметь жительство в святой обители Пресвятыя Богородицы, Милосердой Матери иноков, при благоухающих Духом Святым пещерах преподобных отец наших Печерских.

Одно остается желание сердца моего, чтоб не лишиться части с ними в вечных обителях Отца Небесного. Желаю скорее разрешитися и быти со Христом. Четыре десят седьмый раз отпраздновал я духовно в уединенной пустыне моей день иноческого ангела моего — пора к Отцу Небесному. Боюсь такой старости, в которой можно растерять и малый запас для вечности, а приумножить поздно. Воля Господня да будет во всех, но Господь едва ли что дарует нам без молитвы.

Не успел я написать к Вам с о. Аполлосом, ибо отправлялся в то время для обозрения епархии. Брат сей у нас вел себя весьма хорошо, может быть, что — нибудь получил и для души. Да благословит его Господь Бог на новом месте. Призывая на Вас и на вверенную Вашему попечению обитель благословение Божие, с искреннейшим почтением и пастырскою любовию есмь и буду Вашего преподобия усерднейший богомолец.

Подлинное подписал Филарет, митрополит Киевский.

16–го декабря 1844 года. Киев».

Епископ Игнатий, живя на покое в Бабаевском монастыре, передавал брату своему такой случай: однажды архимандрит приехал навестить митрополита. Последний, встретив его и пригласив сесть, с нерешимостью говорит ему: «Не знаю, сознаться ли?» — «В чем?» — спросил, улыбаясь, архимандрит. «Да вот, опасаясь возношения по причине почестей от человеков, ради смирения себя, сшил себе мухояровый[136] подрясник и сего дня обновил его». Архимандрит взял полу этого подрясника, плюнул в нее, растер и сказал высокопреосвященному: «В золоте ходите, но думайте о Церкви! В этом послушание Ваше и смирение Ваше». И по его совету митрополит снял мухояровую одежду.

Затем следует поставить добрые, милостивые и искренние отношения митрополита Новгородского и С. — Петербургского Григория, которые выражались самими действиями высокопреосвященного, настоявшего на возведении архимандрита Игнатия в сан епископа на Кавказскую кафедру.

Письма архиепископа Орловского Смарагда[137] удостоверяют в искренне благосклонном расположении этого архипастыря к архимандриту. Приводим письмо его.

«Преосвященнейший возлюбленнейший о Христе брат!

Усерднейше приветствую Вас с возведением в сан епископа Российской Церкви и вступлением на боговверенную епархию. От всей моей души желаю преуспеяния во всем благом как новопоставленному достойному архипастырю, так и всей пастве Кавказской. Духовный луг Ваш долговременно напояем был живою водою Евангельского учения и примерами святых подвижников, и я совершенно уверен в том, что он, при благодати Божией, будет ныне произрастать самые благоуханные цветы для Церкви Христовой.

Премного благодарю за писание Ваше от 20 прошедшего января и прошу снисходительного извинения в том, что, не зная времени Вашего проезда чрез Орел, отлучился я из дома только денька на три в епархию. И нужно же было в эти именно три дня потерять мне драгоценнейшее с Вами свидание! Воля Божия да будет! Епархия Ваша несколько мне известна, особенно потому, что она подлежала некогда Астрахани, где я был пастырем и имел случай получить некоторые о Кавказе и Черноморье сведения, притом и семинаристы Ваши учились еще при мне в Астрахани. Черноморье, говорят, есть лучший угол в Вашей епархии. Но, вообще, при небольшом количестве церквей: жатва многа, а делателей мало.

Господь да умудрит и наставит Ваше преосвященство, как устроять Вам Дом Божий, иже есть Церковь Бога жива, столп и утверждение Истины. Я, с моей стороны, знаю, сколь трудно пастырю в новооткрытых епархиях, ибо и сам открывал в Белоруссии Полоцкую епархию и квартировал в жидовском доме, претерпевая и все прочие происходившие от недостатка средств и людей злоключения. Уповаю, что Господь милосердый оценит некогда мозолевые труды наши при насаждении в том крае Православной Церкви!