Гелий Рябов - Alter ego

• Название: Alter ego
• Автор: Гелий Рябов
• Издательство: Бук-Мишель
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1994
• ISBN: 5-85692-028-7

В настоящий сборник детективных повестей Г. Т. Рябова вошли остросюжетные произведения о правоохранительных органах, о чести, о подлости и долге. Герои, с которыми предстоит познакомиться читателю, не просто попадают в экстремальные ситуации, совершая подвиги или предательства, — они всегда и безусловно идут по острию, их жизнь — вечная и неизбывная проблема выбора.

---

— Алексей, ты не любишь меня больше?

— Разве мы говорили об этом?

— Вот, говорим.

— Я нашел могилу Шорина, нужно позвонить в ЦАБ, пароль я сейчас узнаю…

— Ты мне не ответил. Не хочешь? Или нечего сказать?

— Надо мною звездное небо, в груди моей нравственный закон. Если это правда, значит, есть Бог, и мы сейчас найдем родственников Шорина и узнаем, зачем они убивают людей.

— Известно зачем… — вдруг усмехнулась она тяжело, незнакомо. Взглянула исподлобья: — Гораздо важнее — кто… Ты все взвесил? Все решил? И о последствиях подумал?

— А ты?

— Праздный вопрос… Едем?

Он кивнул. Едем… Куда и зачем… Но ведь она знает и спрашивать незачем.

— Это далеко?

И снова та же усмешка:

— Километров двадцать, но ты не беспокойся, нас довезут.

Вышли, у подъезда протирал стекла изрядно побитого «жигуля» недавний знакомец, друг № 1.

Оскорбительно, конечно, но ведь не ответил на прямой вопрос, и, значит, претензии не принимаются.

— Садись рядом с ним, я поеду сзади.

— Хорошо… — теперь все автоматически, как робот, потому что исчезла душа. Все равно…

Ехали молча, № 1 включил приемник, незнакомая певица выводила глубоким и сильным голосом: «Стаканчики граненые упали со стола, упали и разбилися…» — потом она запела про чубчик кучерявый и еще про что-то, Хожанов уже не слушал. Ему представилось широкое, наверное, даже бескрайнее поле (впереди таяла синеватая дымка, за ней не видно было), тяжелые комья черной, влажной земли источали дурманящий запах, ноги сразу же начали вязнуть, каждый шаг давался с трудом. Но где-то рядом стояла Изабелла, он чувствовал ее присутствие и поэтому напрягался, отдавая последние силы последнему шагу… Но вот и край, пальцы нащупали стену, все… «Спасибо, Алексей Николаевич, вы сделали более, нежели я просила, теперь мы оба знаем, что Строев честный человек». Протянула руку, край перчатки загнут, тончайший аромат незнакомых духов едва ощутим, и улыбка, улыбка… «Но что же вы? Входите, мы давно ждем…» — «Да-да, извините». И снова запах, более резкий, тяжелый. Да ведь это розы, сколько их здесь…

И дом — двухэтажный, с затейливой ломаной крышей и флюгером над башней, как все знакомо, ведь бывал здесь, и, кажется, не раз… И грузный человек в белом фланелевом костюме, и рядом с ним другой — пустые глаза, и еще что-то, не понять что…

Доктор, это он, смотрит вопросительно, плечами пожимает, руку протянул: «Ты не хочешь поздороваться?» — «Зачем я вам нужен?» «Ах, Алексей Алексей… Я ведь говорил, я ведь предупреждал… А ты?» — «А что Я?» — «Не внял, и вот — финал». Он рассмеялся, весело, с удовольствием, видимо, понравилась рифма.

Оглянулся: друг № 1 тер стекло, Насти не было.

— Что вам угодно?

— Это уже разговор, — пожевал губами. — Но, может быть, сначала — закусим? Превосходная Хванчкара и Твиши. Ты что предпочитаешь?

— Ясность.

— Алеша, мы долго работали вместе, ты должен был научиться понимать: ясность мешает, она ржа, разъединяющая душу и сердце… Ты влез не в свое Дело; мальчик мой, и, боюсь, шанса у тебя уже нет…

— Убьете?..

— Глупо. Мы не нарушаем закон. Просто я хотел в последний раз взглянуть на тебя, и кто знает.

— Нет. Мы не договоримся. Категорический императив — не помните?

— Но ведь это придумал буржуазный философ. Почему ты не хочешь жить, как все, как мы… Без пустых, текучих, как слякоть, слов и обещаний, которые похожи на зубную боль, без труб и фанфар, без ненависти к прошлому… У меня был старинный товарищ, учитель, в былые годы он погиб потому, что честно выполнил свой долг. Мы не умеем ценить людей, выполняющих свой долг несмотря ни на что…

Что ответить? Пустота… У него жена — исследователь-хирург. Однажды он рассказал, что она успешно пересадила собаке сердце другой собаки. И та жила с этим сердцем около месяца. Вот и сейчас — он пойдет по тихой лесной дороге на станцию, его догонит грузовик, увернуться не удастся, и уже через сорок минут его сильную, здоровую мышцу пересадят умирающему от восьмого инфаркта государственно-полезному и денежному человеку, мастеру спорта по биатлону…

— Я хочу Знать правду.

— Хорошо… — Доктор щелкнул пальцами, так обыкновенно непрофессиональный дирижер начинает отсчет ритма, и вот вступает — громче, но неслаженно — оркестр…

В дверях появилась Настя, следом Володя остановился на ступеньках крыльца. «Вот», — Настя протянула календарь. «Смотри, — доктор повел пальцем по цифрам. — В месяц семь встреч, этого вполне достаточно, поэтому ни один день недели не повторяется. А цифры означают время и место. Это, так сказать, самый общий абрис, а подробности тебе не надобны, я, знаешь ли, иногда ощущаю себя почти верующим, и тогда мне кажется, что игру можно расстроить и из четвертого измерения, понимаешь? Ну и хорошо…»

Бессмысленно было спрашивать дальше, но профессия, профессия требовала…

— Но встречи опасны, зачем они?

— Это только кажется, мой милый… Гораздо опаснее говорить по телефону или писать письма. По-моему, ты уже все понял…

— Подпитка компьютера?

— Ну конечно, молодец! Без новых данных мы мертвы, мертвы…

— Строев честен?

— Это знает только Бог…

Ну что ж… Если пшеничное зерно падает в землю и не умрет, то останется одно…

— Прощай, Настя… мне все же кажется, что я любил тебя…

Миновав тяжелые ворота с решеткой узорчатого литья, он ступил под сомкнувшиеся кроны вековых деревьев, их зелень была тяжелой и темной, свет сквозь листву пробивался едва-едва, падая мелкими, неподвижными блестками на черные кресты старинных надгробий. Сколько раз он приходил сюда — в тоске, в отчаянии — и вдруг обретал себя, без видимой причины, непостижимо и странно…

Что же, в конце концов без работы можно прожить, и даже без любимой работы, ибо что есть любимая? Некая нервная привычка, возбуждающее начало, — но ведь меняют пластинку и опускают иглу, и начинает звучать иная песня…

И без семейных неурядиц можно прожить — зачем они? И зачем удлинять плохое, если ждет за поворотом новая встреча и другая судьба?

Шаг, еще шаг, и еще, и вот обелиск и женщина в длинном светлом платье легкими-легкими движениями покрывает ржавый чугун чем-то серебристым, красивым… Ах, как узка ее рука и какие перья на широкополой шляпе, и вот она поднимает глаза…

Но это уже ALTER EGO.

В путь…

Примечания

1

Alter ego — другое я (лат.).

2

М. Горький «На дне».

3

Рапид — особый метод киносъемки, в результате которого изображение на экране движется подчеркнуто медленно.

4

Персональный компьютер.

5

Ракетная установка.

6

Возникла некая нравственно-этическая ситуация, когда герой как бы обязан принять определенные функции государства на себя — поскольку само государство не справляется с этими функциями (с точки зрения Хожанова).