Юрий Победоносцев - Гибель империи. Тайные страницы большой геополитики (1830–1918)

• Название: Гибель империи. Тайные страницы большой геополитики (1830–1918)
• Автор: Юрий Победоносцев
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-062439-3

В книге на основе большого документального материала анализируется история внешней политики России с 1830 по 1918 годы. Автор рассматривает, как, исходя из национальных интересов государств, складывались военно-политические союзы, бывшие союзники становились противниками, а внезапные изменения внешней политики государств определялись изменившимися национальными интересами. Автор акцентирует внимание на тайных страницах европейской дипломатии и на объективном характере формирования в Европе двух противоборствующих военно-политических группировок.

Значительное место в книге занимает анализ событий, приведших к развалу Российской империи, а также содержится ряд оригинальных версий, объясняющих причины поступков многих исторических деятелей России.

---

«Император Николай не такой человек, чтобы отрекаться от слова, которое он произнес, — и ваш кабинет, впрочем, очень может упорствовать, не боясь серьезных последствий».

Восхищаясь царем, не отказывающимся от своих слов, Буоль поясняет, что для Австрии было слишком опасно проявлять такую же верность своему слову:

«Стоит ли давать Луи-Наполеону предлог возбуждать воинственные наклонности Франции?»

В результате сразу же после получения из Петербурга письма Николая I с обращением к нему «дорогой друг» оскорбленный Наполеон берет курс на развязывание войны с Россией, и с этой целью интенсифицирует так называемый спор о святых местах.

Турецкая мышеловка

Разумеется, Крымская (1853–1856 гг.), или, как ее еще называют, Восточная война не возникла на пустом месте и уж, конечно, не явилась результатом схоластических споров о ключах от церкви Яслей Господних (Рождества Христова) и церкви Гроба Господня. Религиозные споры и претензии на самом деле были лишь удобным предлогом для осуществления замыслов политического и стратегического характера. Истоки же Крымской войны, с одной стороны, кроются в геополитическом противостоянии России, Франции и Англии, а с другой, в давнем конфликте, постоянно тлевшем между Россией и Турцией и периодически приводившем к русско-турецком войнам.

Тем не мене, главным инициатором Восточной войны был Наполеон III, который сознательно провоцировал новую русско-турецкую войну, рассчитывая под предлогом защиты Османской империи совместно с Турцией и Великобританией достичь военного поражения России, лишив ее роли сильнейшей европейской державы, и удалить русский флот с берегов Черного моря. Кроме того французский император считал, что победоносная война против России должна была бы стать реваншем за поражение Франции в наполеоновских войнах и значительно упрочить его еще довольно шаткое положение в качестве продолжателя династии Наполеонов.

Лондон прекрасно понимал смысл затеваемых Парижем политических игрищ с Петербургом, считая, что провокация Наполеона III вполне может быть использована для реализации глобальных геополитических планов Великобритании, согласно которым грядущая война должна была превратить Россию во второстепенную державу, лишенную выхода к морям и океанам.

Дело дошло до того, что в июле 1852 г. Франция, в нарушение Лондонской конвенции о статусе проливов, привела под стены Стамбула 90-пушечный паровой линейный корабль «Карл Великий», на котором в Константинополь прибыл французский посланник де Лавалетт. Корабль бросил якорь у дворца падишаха, «желая своим высокомерием и резкостью произвести на турок необходимое ему давление». После чего де Лавалетт потребовал от Порты формального объявления, что дарованный грекам гатти-шериф не отменяет ноты, сообщенной французскому посольству, и договора 1740 г. Великий визирь, под влиянием переданной французским послом угрозы, что Франция отправит флот к берегам Сирии, вручил ему ноту, заключавшую в себе это объявление.

Ситуация, при которой французский военный корабль, вопреки международным обязательствам Турции не пропускать боевые корабли через Дарданеллы, вошел в черноморские проливы и произвел военную демонстрацию, добившись при этом от Порты удовлетворения политических требований Парижа, безусловно, была вопиющей и абсолютно нетерпимой. Но главное заключалось в том, что те уступки, которые были сделаны французам, фактически означали пересмотр условий Кючук-Кайнарджийского мирного договора 1774 г., согласно которому привилегии православной церкви в святых местах были неоспоримы. А согласись Россия с пересмотром даже части статей русско-турецких договоров на том основании, что соответствующие его статьи противоречат более ранним международным обязательствам Порты, и процесс этот было бы трудно остановить.

Таким образам, предпринятый Парижем дипломатический демарш фактически ставил под сомнение всю сложившуюся в результате многовековой русско-турецкой борьбы систему договорных отношений между Россией и Турцией, чего Петербург допустить никак не мог. А тем временем, в начале декабря 1852 г. ключи от церкви Рождества Христова были переданы Франции. В ответ на это российский канцлер К. В. Нессельроде от лица Николая I заявил, что Россия не потерпит полученного от Османской империи оскорбления. Началась мобилизация российской армии на границе с Молдавией и Валахией. Запахло войной, и в этой связи для России было чрезвычайно важно обеспечить нейтралитет Англии.

И хотя Николай I не был заинтересован в войне с Турцией, однако, поддавшись на провокацию Парижа он, как минимум, рассчитывал начать пересмотр русско-турецких отношений, но при этом был не прочь воплотить в жизнь давнюю мечту русских царей заполучить Константинополь и черноморские проливы.

Именно с этой целью Николай I 9 января 1853 г. в разговоре с английским послом Гамильтоном Сеймуром предложил Великобритании сделку о полюбовном разделе Турции. Однако это предложение царя сразу же встретило в Лондоне решительно враждебный прием, поскольку захват Россией проливов, с точки зрения английских дипломатов, означал бы наступление эры неуязвимости русского государства со стороны Англии, что позволило бы Петербургу не только контролировать Восточное Средиземноморье, но и безнаказанно начать борьбу с Англией за обладание Индией. А потерять Индию для Англии значило превратиться во второстепенную державу.

Кроме того, в лондонском Сити уже давно жаловались на препятствия, которые Россия чинила английской торговле в Средней Азии и в Персии, и опасались того, что в случае захвата Россией Дунайских княжеств Англия лишится крупного хлебного импорта и будет слишком сильно зависеть от цен на русский хлеб.

Получив решительный отказ Лондона от идеи совместного раздела Турции Нессельроде 2 января 1853 г. пишет русскому послу в Лондоне барону Ф. И. Бруннову письмо, в котором констатирует, что война с Францией из-за раздела Турции весьма вероятна, хотя Россия в такой войне не заинтересована:

«Мне нужно поделиться с вами мыслью, которая нас озабочивает и на которую вы могли бы, может быть, в той форме, которую найдете подходящей, обратить конфиденциально внимание английского министерства. Эта мысль, я соглашусь с вами, покоится на чистейшей гипотезе, но на такой важной гипотезе, что я не считаю ее вовсе не достойной, по крайней мере, хоть рассмотрения; эта мысль, мой дорогой барон, заключается в том, что как бы примирительно мы ни поступали и ни говорили, следует бояться, что рано или поздно нам не удастся избежать войны, потому что, принимая во внимание интересы особого честолюбия нового императора французов, ему нужны осложнения во что бы то ни стало и что для него нет лучшего театра войны, как на востоке, потому что падение Оттоманской империи, которого не хотим ни мы, ни Англия, для него совершенно безразлично, но как средство увеличить свою империю, как повод переделать нынешнее распределение территорий входит в его тайные расчеты и стремления».

После чего 21 февраля во время беседы с английским послом Нессельроде заверяет его, что разговор Николая I с Сеймуром, состоявшийся 9 января, носил интимный и как бы частный характер. Вообще же речь идет не о том, чтобы угрожать Турции, но, напротив, о том, чтобы сообща защитить Турцию от французских угроз.

Впрочем, эти ухищрения русской дипломатии были напрасны, поскольку в Париже и Лондоне уже начал складываться военно-политический союз, явно направленный против России. В этой связи еще в феврале 1852 г. Луи-Наполеон писал лорду Мэмсбери:

«Мое самое ревностное желание поддерживать с вашей страной, которую я всегда так любил, самые дружеские и самые интимные отношения», и Мэмсбери ему отвечал, что пока будет существовать союз Англии и Франции, «обе эти страны будут всемогущи».

А вскоре статс-секретарь Кларендон и французский посол в Лондоне граф А. Валевский подписали соглашение, по которому Англия и Франция обязывались ничего не предпринимать в области восточного вопроса без предварительных взаимных консультаций. Как это ни печально, но царь слишком долго не замечал признаков сближения позиций Парижа и Лондона в турецком вопросе, продолжая считать, что Англия в случае возникновения русско-французской конфликта, как минимум, будет придерживаться нейтралитета.

Довольно точно суть ситуации, сложившейся к началу Восточного кризиса, приведшего к Крымской войне, описал в своих мемуарах граф Фитцтум фон Экштедт, служивший в те годы представителем Саксонии в Петербурге, а затем в Лондоне:

«Чтобы понять происхождение Крымской войны, недостаточно приписывать ее несвоевременному честолюбию императора Николая. Это честолюбие старательно воспламеняли и искусственно поддерживали. Луи-Наполеон или его советники с самого начала рассчитывали на восточный вопрос совершенно так, как тореадор рассчитывает на красный платок, когда он хочет разъярить животное до высочайшей степени».