Уильям Теккерей - Приключения Филиппа в его странствованиях по свету

• Название: Приключения Филиппа в его странствованиях по свету
• Автор: Уильям Теккерей
• Жанр: Классическая проза

ТЕККЕРЕЙ Уилльям Мэйкпис (William Makepeace Thackeray, 1811–1863) — знаменитый английский писатель-реалист. Р. в Калькутте. После смерти отца, колониального чиновника, был отвезен шестилетним ребенком в Англию. Учился в Кэмбриджском ун-те. Но уже через год после поступления в ун-т Т. покинул его (1830) и отправился в путешествие по Европе с целью изучения живописи, к к-рой он с ранних лет проявлял большие способности (Т. сам иллюстрировал свои романы и был незаурядным карикатуристом). Он посетил в 1830–1831 Веймар, где встретился с Гёте. Не добившись успеха в живописи, Т. обратился к журналистике. Стал парижским корреспондентом и пайщиком лондонской газеты «The Constitutional». В 1837 Т. возвратился в Лондон и стал сотрудничать в многочисленных газетах и журналах («Fraser's Magazine», «The New Monthly» и др.) как фельетонист и карикатурист, под самыми различными псевдонимами (Jellowplush, Titmarsh и др.), подвизаясь во всех жанрах: от пародии и эпиграммы до очерков и сатирического романа. Особо следует отметить близкое участие Т. (1845–1851) в известнейшем юмористическом журнале Англии «Панч» (Punch).

---

— Вы были правы, я ревновала къ ней, а милѣе и вѣрнѣе созданія на свѣтѣ не было никогда.

Но кто сказалъ Шарлоттѣ, что я обвинялъ её въ ревности?

О дуракъ! я сказалъ Ридли, а онъ передалъ мистриссъ Фирминъ.

Хотя Шарлотта поражала Каролину, по всё-таки та подходила сама подъ ножъ. Въ воскресенье, когда она была свободна, за ея скромнымъ столомъ, и когда мистриссъ Фирминъ ходила въ церковь, Каролинѣ было позволено царствовать въ дѣтской. Иногда Шарлотта была такъ великодушна, что давала мистриссъ Брандонъ эту возможность. Когда Филиппъ нанялъ домъ — цѣлый домъ для себя — свекровь Филиппа предложила переѣхать къ нему, прибавивъ, что, не желая зависѣть ни отъ кого, она будетъ платить за квартиру и столъ. Но Филиппъ отказался отъ этого удовольствія, сославшись, и справедливо, на то, что его настоящій домъ не болѣе его прежней квартиры.

— Моя бѣдняжечка умираетъ отъ желанія жить со мной, замѣтила на это мистриссъ Бэйнисъ:- но ея мужъ такъ жестокъ къ ней и держитъ её въ такомъ страхѣ, что она не смѣетъ расаоряжаться своей жизнью.

Жестокъ къ ней! Шарлотта была счастливѣе всѣхъ счастливцевъ въ ея маленькомъ домѣ. Вслѣдствіе своего успѣха, Филиппъ регулярно ходилъ теперь въ свою адвокатскую квартиру, въ пріятной надеждѣ, что можетъ быть еще явятся кліенты. Въ своей адвокатской квартирѣ онъ также занимался и Обозрѣніемъ, и въ обычный часъ его возвращенія обычная процессія изъ матери, дочери и няни встрѣчала его, и счастливая молодая женщина — самая счастливая во всёмъ свѣтѣ — возвращалась подъ руку съ мужемъ.

Между тѣмъ Филиппъ всё получалъ письма отъ отца изъ Нью-Йорка, изъ которыхъ оказывалось, что онъ занимался не только своей профессіей, но и разными спекуляціями, которыя должны были поправить его состояніе. Однажды Филиппъ получилъ газету съ объявленіемъ о новомъ страховомъ обществѣ и увидѣлъ къ удивленію: "Стряпчій страховаго общества въ Лондонѣ, Филиппъ Фирминъ, эсквайръ, въ Темплѣ". Отцовское письмо обѣщало Филиппу большія выгоды отъ этого страховаго общества, но я не слыхалъ потомъ, чтобы Филиппъ отъ этого сдѣлался богаче. Даже его друзья совѣтовали ему не имѣть никакого дѣла съ этимъ страховымъ обществомъ и не упоминать о нёмъ въ своихъ письмахъ. Они хотѣли внушить Филиппу недовѣріе къ хитрому старому шуту, его отцу. Фирминъ старшій всегда писалъ съ великолѣпными надеждами и настойчиво увѣрялъ, что скоро онъ сообщитъ Филиппу о томъ, что состояніе его составлено. Онъ спекулировалъ не знаю ужъ тамъ на сколькихъ акціяхъ, изобрѣтеніяхъ, рудникахъ, желѣзныхъ дорогахъ. Однажды, черезъ нѣсколько дней послѣ своего переселенія въ Мильмонскую улицу, Филиппъ краснѣя и повѣсивъ голову сказалъ мнѣ, что отецъ его опять написалъ вексель на него. Если бы онъ не доплатилъ по акціямъ, онъ потерялъ бы ихъ, и онъ и сынъ его послѣ него лишились бы богатства.

— И вы заплатили по этому векселю? спросили мы.

Да, Филиппъ заплатилъ. Онъ клялся, что не будетъ платить болѣе. Но не трудно было видѣть, что докторъ пришлётъ еще векселей въ этому сговорчивому банкиру.

— Я боюсь писемъ начинающихся росписаніемъ богатства, которое онъ пріобрѣтётъ, сказалъ Филиппъ.

Онъ зналъ, что старилъ такимъ образомъ начиналъ свои просьбы о деньгахъ.

Было упомянуто о великомъ медицинскомъ открытіи, о которомъ докторъ писалъ мистриссъ Брандонъ и объявлялъ, по своему обыкновенію, что это дастъ ему богатство. Въ Нью-Йоркѣ и Бостонѣ онъ дѣлалъ опыты, которые имѣли удивительный успѣхъ. Открыто было лекарство, одна продажа котораго въ Европѣ и Америкѣ должна принести огромный доходъ счастливымъ изобрѣтателямъ. Для дамъ за которыми ухаживала мистриссъ Брандонъ, это лекарство было неоцѣненно. Онъ пришлётъ ей. Его другъ, Марсонъ, капитанъ, соутгэмптонскаго парохода, привезётъ ей это удивительное лекарство. Пусть она попробуетъ его. Пусть она покажетъ его доктору Гуденофу — каждому изъ его лондонскихъ собратовъ. Хотя самъ изгнанникъ изъ родины, онъ любитъ её, и гордится, что имѣетъ возможность дать её одно изъ величаишихъ благъ, какими наука одарила человѣчество. Я съ сожалѣніемъ долженъ сказать, что Гуденофъ имѣлъ такое недовѣріе къ своему собрату, что не вѣрилъ никакимъ увѣреніямъ Фирмина.

— Я не думаю, моя добрая Брандонъ, чтобъ у него достало смысла на какое-нибудь учоное открытіе полезнѣе новаго соуса для котлетъ.

Вы увидите, что этотъ Гудонофъ былъ упрямецъ и если разъ имѣлъ причину не довѣрять человѣку, то потомъ не будетъ вѣрить ему ни въ чомъ.

Однако докторъ Гуденофъ постоянно отыскиваетъ новыя сведенія по своей профессіи, и однажды при Сестрицѣ, читая брошюру, онъ, но своей привычкѣ, хлопнулъ руками по ногамъ.

— Брандонъ, сказалъ онъ:- я думаю, что это открытіе очень наивно, и думаю это тѣмъ болѣе, что Фирминъ вовсе не участвовалъ, какъ оказывается, въ этомъ открытіи, сдѣланномъ въ Бостонѣ.

Дѣйствительно, докторъ Фирминъ только присутствовалъ въ бостонскомъ госпиталѣ, гдѣ производились опыты съ новымъ лекарствомъ. Онъ предложилъ продавать его какъ секретное лекарство, и на стклянкѣ, которую онъ прислалъ Сестрицѣ, былъ ярлыкъ съ надписью: "Анодинъ Фирмина". Фирминъ сдѣлалъ-то, что онъ имѣлъ привычку дѣлать. Онъ взялъ собственность другого человѣка и чванился ею. Сестрица воротилась домой съ сткляночкой хлороформа — вотъ что докторъ Фирминъ называлъ своимъ изобрѣтеніемъ и прислалъ его на родину, какъ прислалъ бочонокъ горнаго масла изъ Виргиніи, какъ прислалъ акціи на новыя желѣзныя дороги, обѣщая Филиппу щедрое вознагражденіе, если онъ раздастъ акціи своимъ друзьямъ.

— Мой сынъ имѣетъ жену и двоихъ дѣтей! говаривалъ онъ нью-йоркцамъ:- какъ будто онъ не довольно моталъ въ прежнее время! Когда я женился, у меня было состояніе, и я взялъ племянницу вельможи съ большимъ приданымъ. А у этихъ молодыхъ супруговъ нѣтъ ни пенни. Ну, ну, старикъ отецъ долженъ помогать имъ какъ можетъ!

Мнѣ говорили, что нѣкоторыя дамы проливали слёзы чувствительности и восклицали:

— Какой нѣжный отецъ этотъ докторъ! Какъ онъ жертвуетъ собой для негоднаго сына! Этотъ милый докторъ, въ его лѣта, весело трудится для этого молодаго человѣка, который раззорилъ его.

Фирминъ вздыхалъ, проводилъ красивымъ бѣлымъ носовымъ платкомъ по глазамъ красивою бѣлою рукою, и кажется даже плакалъ, считая себя добрымъ, любящимъ, обиженнымъ человѣкомъ.

При всёмъ прекрасномъ распоряженіи Сестрицы, мистеръ и мистриссъ Фирминъ могли поселиться въ своёмъ новомъ домѣ съ значительными издержками, и кромѣ большаго Рингудскаго фортепіано, поставленнаго въ маленькой гостиной, я принуждёнъ сказать, что мёбели было очень мало. Когда настала осень — когда прошолъ сентябрь — мы въ нашемъ уютномъ убѣжищѣ на морскомъ берегу получили письмо отъ Сестрицы, въ которомъ она писала намъ, что "милая мистриссъ Филиппъ и дѣти томились и чахли въ Лондонѣ, а Филиппъ слишкомъ гордъ, чтобъ взять денегъ отъ кого бы то ни было; что мистеръ Трегарвамъ уѣхалъ на континентъ, а этотъ негодяй — это чудовище, вы знаете кто — опять прислалъ вексель на Филиппа, и онъ опять заплатилъ, а милыя дѣти не могутъ пользоваться свѣжимъ воздухомъ".

— Говорила ли она вамъ, сказалъ Филиппъ, проводя рукою по глазамъ, когда одинъ другъ пришолъ выговаривать ему: — что она сама принесла мнѣ деньги, но мы не хотѣли ихъ взять?'

Рингудскіе родственники предлагали гостепріимство, но какъ бѣдному Филиппу заплатить за поѣздку по желѣзной дорогѣ слугъ, дѣтей и жены?

Въ этихъ затруднительныхъ обстоятельствахъ, Трегарванъ прислалъ съ континента чеку за треть своему редактору и счастливая семья отправилась въ Брайтонъ, наняла необыкновенно дешовую квартиру, и румянецъ воротился на блѣдныя щочки, и мама, удивительно пополнѣла. Всё шло хорошо. Жена моя кричала:

— Не говорила ли я, что дѣла милаго Филиппа пойдутъ хорошо?

Такъ ли? какія вы думаете новости принёсъ онъ намъ въ одинъ декабрьскій вечеръ? Я увидалъ по его лицу, что съ нимъ случилось что-нибудь важное.

— Я не знаю, что мнѣ дѣлать, сказалъ онъ. — Я уже заплатилъ за него по четырёмъ векселямъ, а теперь посмотрите, вотъ отъ него инсьлю.

"Милый Филиппъ" писалъ отецъ: "со мною случилось большое несчастье, которое я надѣялся скрыть, или по-крайней-мѣрѣ отвратить отъ моего милаго сына, потому что ты, Филиппъ, участникъ въ этомъ несчастьи черезъ неблагоразуміе — долженъ ли я сказать? — твоего отца. Незаслуженно, милый сынъ, ты долженъ страдать. Ахъ, каково отцу признаваться въ своей винѣ, становиться на колѣна и просить прощенія у своего сына!

"Я вступилъ въ нѣсколько спекуляцій. Нѣкоторыя удались свыше самыхъ безумныхъ моихъ надеждъ, а нѣкоторыя, обѣщавшія величайшіе результаты, кончились неудачей. На одно предпріятіе, представлявшее, повидимому, самыя вѣрныя надежды на успѣхъ, обѣщавшее богатство мнѣ, моему сыну и вашимъ милымъ дѣтямъ, я отдалъ между другимъ обезпеченіемъ, которое я долженъ былъ дать вдругъ, вексель, на которомъ я поставилъ твоё имя. Я поставили на нёмъ число за шесть мѣсяцевъ назадъ въ Нью-Йоркѣ, на твоё имя въ Темплѣ, и подписался за тебя. Предаю себя въ твои руки. Говорю тебѣ, что я сдѣлалъ. Разгласи это. Открой мой признаніе свѣту, и имя твоего отца завсегда заклеймено названіемъ…. Пощади меня отъ этого слова!