Уильям Теккерей - Приключения Филиппа в его странствованиях по свету

• Название: Приключения Филиппа в его странствованиях по свету
• Автор: Уильям Теккерей
• Жанр: Классическая проза

ТЕККЕРЕЙ Уилльям Мэйкпис (William Makepeace Thackeray, 1811–1863) — знаменитый английский писатель-реалист. Р. в Калькутте. После смерти отца, колониального чиновника, был отвезен шестилетним ребенком в Англию. Учился в Кэмбриджском ун-те. Но уже через год после поступления в ун-т Т. покинул его (1830) и отправился в путешествие по Европе с целью изучения живописи, к к-рой он с ранних лет проявлял большие способности (Т. сам иллюстрировал свои романы и был незаурядным карикатуристом). Он посетил в 1830–1831 Веймар, где встретился с Гёте. Не добившись успеха в живописи, Т. обратился к журналистике. Стал парижским корреспондентом и пайщиком лондонской газеты «The Constitutional». В 1837 Т. возвратился в Лондон и стал сотрудничать в многочисленных газетах и журналах («Fraser's Magazine», «The New Monthly» и др.) как фельетонист и карикатурист, под самыми различными псевдонимами (Jellowplush, Titmarsh и др.), подвизаясь во всех жанрах: от пародии и эпиграммы до очерков и сатирического романа. Особо следует отметить близкое участие Т. (1845–1851) в известнейшем юмористическом журнале Англии «Панч» (Punch).

---

Осенью друзья мистера Фирмина, мистеръ и мистриссъ Пенденнисъ, выбрали своею резиденціею романическій приморскій городъ Булонь и пригласили мистера Филиппа навѣщать ихъ, когда онъ будетъ въ состояніи отрываться отъ литературы и юриспруденціи. Онъ пріѣзжалъ въ весёломъ расположеніи духа и забавлялъ насъ, передразнивая и описывая мистера Мёгфорда — его промахи, его доброе сердце.

Главнымъ нашимъ удовольствіемъ въ этомъ восхитительномъ городѣ было глядѣть на пріѣзжавшіе пароходы, и въ одинъ день, когда мы смотрѣли на это, Филиппъ перепрыгнулъ черезъ верёвки раздѣлявшіе насъ отъ пріѣзжавшихъ пассажировъ, и съ крикомъ: «какъ ваше здоровье, генералъ?» привѣтствовалъ желтолицаго джентльмэна, который отступилъ назадъ и, по моему мнѣнію, не очень былъ расположенъ отвѣчать на дружескія привѣтствія Филиппа. За генераломъ шла блѣдная дама, вѣроятно, подруга его жизни. Одна высокая молодая дѣвушка и нѣсколько мальчиковъ и дѣвочекъ шли за блѣдной дамой, на лицѣ которой, какъ мнѣ показалось, выразился испугъ, когда джентльмэнъ названный генераломъ, сообщилъ ей имя Филиппа.

— Такъ это онъ? сказала дама, а высокая молодая дѣвушка обратила пару большихъ глазъ на индивидуума, названнаго «онъ».

Генералъ оказался генераломъ Бэйнисокъ; блѣдная дама — генеральшей Бэйнисъ; высокая молодая дѣвушка — миссъ Шарлоттой Бэйнисъ, старшей дочерью генерала, а другіе шестеро остальными членами бэйниской фамиліи. Я могу упомянуть теперь почему генералъ испугался, увидѣвъ Филиппа, и почему генеральша нахмурилась на него. На войнѣ одинъ изъ храбрѣйшихъ людей, генералъ Бэйнисъ въ обыкновенной жизни былъ трусливъ и слабъ. Особенно онъ боялся своей генеральши, которая самовластно управляла имъ. Будучи опекуномъ Филиппа, онъ допустилъ его отца промотать деньги юноши. Съ ужасомъ узналъ онъ, что долженъ отвѣчать за свою неосмотрительность и безпечность. Долгое время не смѣлъ онъ сказалъ своей командиршѣ объ ужасномъ наказаніи, нависшемъ надъ нимъ. Наконецъ, когда онъ осмѣлился сдѣлать это признаніе, я не завидую той сценѣ, которая должна была произойти между нимъ и его начальницей. Утромъ послѣ этого роковаго признанія, тогда дѣти собрались къ завтраку, мистриссъ Бэйнисъ разлила младшимъ овсяную кашу, а Шарлотта — старшимъ чай и кофе, потомъ мать обратилась въ своему старшему сыну Октерлони:

— Охъ, мой милый, генералъ объявилъ прекрасное извѣстіе сегодня.

— Вы купили пони, сэръ? спросилъ Оки.

— О! какъ весело! говорить Мойра, второй сынъ.

— Милый, милый папа, что съ вами? вскричала Шарлотта, заглядывая за газету, которую читалъ отецъ.

Виновный человѣкъ съ охотой сдѣлалъ бы саванъ изъ «Morning Herald» и скрылся бы подъ нимъ отъ всѣхъ глазъ.

— Весело то, мои милые, что вашъ отецъ разорился — вотъ что весело. Кушайте свою кашицу, малютки. Можетъ быть у васъ не будетъ завтра каши. Вашъ отецъ разорилъ насъ.

И она преспокойно вытерла носъ младшему ребёнку, который сидѣлъ возлѣ нея, который былъ слишкомъ малъ, невиненъ и безпеченъ относительно порицанія свѣта, чтобы держатъ въ строгой чистотѣ свой маленькій вздёрнутый носикъ и пухленькія щочки.

— Мы разорились и скоро будемъ умирать съ голоду, мои милые; и еслибы генералъ купилъ пони — а онъ способенъ на это, когда мы умираемъ съ голода — самое лучшее что мы можемъ сдѣлать, это — съѣсть пони. Григоръ, не смѣйся! Умирать съ голода вовсе не смѣшно. Когда мы были въ Дундумѣ, мы ѣли лошадиное мясо. Никогда въ жизни не ѣла ничего нѣжнѣе. Шарлотта, вынь руки Джэни изъ мармелада! Мы совсѣмъ разорены, мои милые. Генералъ Бэйнисъ, по своей небрежности допустилъ доктора Фирмина промотать деньги, которыя были отданы на сохраненіе генералу. Филиппъ навѣрно потребуетъ этихъ денегъ отъ опекуна. Что можно ожидать отъ сына такого отца? Повѣрь, Шарлотта, сынъ такой же дурной какъ и отецъ; а вашего отца, бѣдняжечки! нельзя пускать ходить по улицѣ безъ того — чтобы кто-нибудь не поддерживалъ его. Сейчасъ споткнётся. Зачѣмъ я позволила ему ѣхать въ Лондонъ безъ меня? Мы стояли тогда въ Кольчестерѣ; я не могла ѣхать по болѣзни твоего брата, Григоръ. «Бэйнисъ, сказала я вашему отцу: „если я пущу тебя въ Лондонъ безъ меня, ты попадёшь въ какую-нибудь бѣду!“ Онъ и попалъ въ бѣду. И черезъ его сумасбродство я съ моими бѣдными дѣтьми должна буду просить милостыню на улицѣ — а это жестоко, жестоко!

Дѣйствительно, нельзя вообразить болѣе печальной перспективы для этой достойной матери и жены, какъ видѣть своихъ дѣтей безъ всякаго обезпеченія въ началѣ ихъ карьеры, а своего несчастнаго мужа, лишоннаго заработковъ цѣлой жизни и разорённаго именно въ то время, когда онъ былъ уже слишкомъ старъ, чтобы трудиться.

Что будетъ съ ними? Теперь бѣдная Шарлотта начала думать съ горькимъ угрызеніемъ, какъ она была лѣнива, какъ грубила своимъ гувернанткамъ, какъ мало она была образована, какъ дурно играла на фортепьяно. Не читаетъ ли эта молодая дѣвушка, которой надо учить свои уроки? Милая моя, положите сейчасъ эту книгу и отправляйтесь играть на фортепьяно цѣлые два часа, чтобы вы были готовы содержатъ ваше семейство, если вамъ случится разориться. Я сожалѣю объ угрызеніяхъ Шарлотты Бэйнисъ. Почеркъ у ней не совсѣмъ хорошій; едва ли съумѣетъ она отвѣчать на какой-нибудь учоный вопросъ; игра ея на фортепьяно такъ-себѣ. Если ей придётся помогать своимъ роднымъ, какимъ образомъ примется она за это? Что они будутъ дѣлать съ мальчиками и съ деньгами, отложенными для Окторлони, когда онъ поступитъ въ университетъ, и для Мойра, которому тамъ хочется поступить съ военную службу?

„А мой малютка, мой голубоглазый Киррикъ, моя возлюбленная Джэни, моя Мэри, которую я почти чудомъ спасла отъ скарлатины. Да поможетъ имъ Богъ, да поможетъ всѣмъ намъ! думаетъ бѣдная мать.

Не удивительно, что ночи ея безсонны, а сердце бьётся съ испугомъ при мысли объ угрожающей опасности.

А отецъ семейства? мужественный старый генералъ покончившій съ сраженіями и кампаніями, который воротился домой успокоить свои усталые члены, каковы должны быть его чувства при мысли, что негодяй заставилъ его сдѣлать неосторожность, которая оставитъ дѣтей его безъ копейки, а самого его обезславитъ и сдѣлаетъ нищимъ. Когда онъ узналъ, что сдѣлалъ докторъ Фирминъ и какъ онъ обманулъ его, онъ отправился съ испугомъ къ своему стряпчему, который не могъ ему помочь. Опекунъ Филиппа обязанъ былъ отвѣчать на его состояніе. Оно было истрачено вслѣдствіе безпечности Бэйниса, и законъ обязывалъ его заплатить эти деньги. Я надѣюсь, что мой достойный читатель не разсердится на генерала за то, что онъ сдѣлалъ. Я знаю, любезный сэръ, что вы никогда не сдѣлали бы этого. Никакая земная власть не заставила бы васъ отступить отъ прямого пути, или если вы сдѣлали неосторожный поступокъ — уклониться отъ его послѣдствій. Дѣло въ томъ, что бѣдный Бэйнисъ и его жена, послѣ тайныхъ совѣщаній между собою, рѣшились бѣжать и спрятаться гдѣ-нибудь — въ непроницаемомъ сосновомъ лѣсу въ Норвегіи — на неприступной горѣ въ Швейцаріи. Они хотѣли перемѣнить имя, отрастить усы и сѣдые волоса, бѣжать съ своими малютками, бѣжать, бѣжать подальше отъ закона и Филиппа! Вотъ высадились они на булонской пристани, а мистеръ Филиппъ какъ тутъ, протягиваетъ имъ руку, какъ только они сошли съ парохода. Неудивительно, что они задрожали и поблѣднѣли.

Когда они вышли изъ таможни, бѣдный Бэйнисъ увидалъ опять протянутую руку Филиппа.

— Это ваши дѣти, генералъ, а это мистриссъ Бэйнисъ? сказалъ Филиппъ, улыбаясь и снимая шляпу.

— О да! я генеральша Бэйнисъ, отвѣчали бѣдная женщина: — а это наши дѣти — да-да. Шарлотта, это мистеръ Фирминъ, о которомъ ты слышала отъ насъ; вотъ это мои сыновья, Мойра и Окторлони.

— Я имѣлъ честь встрѣчаться съ генераломъ Бэйнисомъ въ Старой Паррской улицѣ. Вы помните, сэръ, говоритъ мистеръ Пенденнисъ чрезвычайно любезно генералу.

„Какъ, еще кто-то знаетъ меня?“ вѣрно думаетъ бѣдняга; и виновная жена и виновный мужъ размѣниваются страшно значительными взглядами.

— Въ какой гостинницѣ остановитесь вы?

— Hôtel des Bains! Hôtel du Nord! Hôtel d'Angleterre! кричатъ двадцать комиссіонеровъ въ одинъ голосъ.

— Въ какой гостиннице? О, да! То-есть, мы еще не рѣшились ѣхать ли сегодня или остаться, говорятъ виновные, переглядываясь, а потомъ опуская глаза въ землю.

— О мама, какая неправда! вдругъ заревѣлъ одинъ изъ дѣтей:- вы сказали, что вы останетесь ночевать здѣсь; мнѣ было такъ тошно на пароходѣ. Я не хочу больше ѣхать! и слёзы прервали его безыскусственную рѣчь.

— Кто позволилъ вамъ говорить? вскричала мама, толкнувъ мальчика.

— Вотъ дорога къ Hôtel des Bains, говоритъ Филиппъ, дѣлая миссъ Бэйнисъ одинъ изъ своихъ лучшихъ поклоновъ.

А миссъ Бэйнисъ присѣдаетъ и глаза ея поднимаются на красиваго молодого человѣка, съ большими, карими, честными глазами, пригожимъ, круглымъ лицомъ.