Сюзанна Кирсли - Забытая история любви

• Название: Забытая история любви
• Автор: Сюзанна Кирсли
• Издательство: Книжный клуб "Клуб семейного досуга"
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-966-14-4788-1, 978-5-9910-2305-4, 978-0-7490-8078-5

XVI век. Шотландия. Величественный замок на склоне холма. Именно здесь сирота София встретилась с мистером Мори. Он в заговоре против английского короля, за его голову обещают награду, но Софию это не пугает. Ведь она любит его! Молодые люди тайно венчаются, а вскоре София получает трагическую весть…Через 300 лет в поисках вдохновения молодая писательница Кэрри Макклелланд отправляется в Шотландию. Она очарована красотой старинного замка и обаятельным сыном хозяина поместья. Но его младший брат тоже оказывает ей знаки внимания. Атмосфера накаляется. Обуреваемая страстями Кэрри начинает писать роман о девушке, которая три века назад жила здесь, но вдруг осознает, что грань между вымыслом и реальностью стирается. Неужели ее героиня София жила на самом деле? Найдут ли две любящие женщины, разделенные сотнями лет, свое счастье?

---

— Почему? — поинтересовалась София.

Графиня продела в иголку багряную шелковую нить.

— За мистером Мори охотятся. — Она произнесла так, будто в этом не было ничего постыдного, даже наоборот, это было поводом для гордости. — Еще три года назад англичане назначили награду за его голову. Пятьсот фунтов стерлингов обещано тому, кто его схватит.

Игла вновь соскочила и больно уколола палец Софии, когда та уронила руки на колени.

— Пятьсот фунтов! — Никогда прежде она не слыхала, чтобы за чью-то голову давали такую огромную награду. Даже десятую часть этих денег большинство людей сочтет состоянием.

Имена неугодных короне часто можно было видеть на объявлениях, и она знала, что обычно за их поимку предлагали не больше пяти фунтов, и эта куда более скромная сумма порой заставляла людей предавать друзей. «Какие должны быть друзья у мистера Мори, — подумала София, — если за его голову дают пять сотен?»

— Его хорошо знают к югу от Тэя, — продолжила графиня, — в его родных краях, но полковник считает, что в северных провинциях ему опасаться нечего, и ничто не помешает ему заключить договор с горцами.

София нахмурилась:

— Но почему… — Она замолчала, недоговорив.

— Да, дитя мое? — спросила графиня.

— О, простите. Меня это не касается. Просто я подумала… Наверняка были и другие люди, которые могли поехать с полковником Хуком. Зачем королю Якову понадобилось посылать именно мистера Мори сюда, в Шотландию, где для него опаснее всего?

— Некоторые мужчины сами выбирают наиболее опасный путь.

София знала, что это правда. Ее отец был таким.

— Но, если его схватят… — начала она и снова осеклась, потому что не хотела думать о том, что может случиться, если его узнают и арестуют.

Графиня с отстраненным видом промолвила:

— Если его схватят, наши планы могут открыться. — Она закончила вышивать цветок, над которым работала, и одним четким движением челюсти перекусила кроваво-красную нить. В ее взгляде на Софию читалось удовлетворение, сходное с тем, которое испытывает учитель, глядя на ученика, который без труда постигает уроки. — Вот почему, — сказала она, — мой сын беспокоится.

София и сама, проснувшись на следующее утро, все еще чувствовала тревогу. Ей снились лошади, взволнованно бьющие копытами в землю у стен замка, облака пара, вылетающие из их ртов, когда они всхрапывали, и нетерпеливо перекрикивающиеся человеческие голоса. Она очнулась ото сна в окружении полутьмы. В окно был виден тонкий бледно-розовый разрез, отделивший серое море от неба. София знала, что пройдет еще час, прежде чем семья и их гости начнут просыпаться и выходить к завтраку. Однако продолжать лежать она была не в силах и потому через несколько минут встала, оделась и вышла из спальни в поисках компании.

В кухне не было никого. Миссис Грант поставила на огонь котелок, но самой ее нигде не было видно, как и остальных слуг, состоящих при кухне. Кирсти она тоже не нашла. Предположив, что та могла пойти к Рори, София направилась в конюшни, но там она нашла только Хьюго, развалившегося с безразличным видом на своей подстилке из шерсти и соломы. Лошадей охранять ему было не нужно — они отсутствовали. Кроме единственной кобылы, той самой, которая привезла Софию в Слэйнс из Эдинбурга и с которой она свалилась во время прогулки с графиней. Кобыла понуро повесила голову, словно вид пустующих стойл навевал на нее тоску. Когда София погладила бархатистый нос, веки кобылы лишь слегка дрогнули, принимая ласку.

— Значит, они уехали, — тихо промолвила София.

Выходит, это был не сон. Не совсем сон. Пребывая в состоянии полусна-полубодрствования, она действительно слышала топот лошадей и человеческие голоса, когда полковник Хук и мистер Мори засветло отправлялись в путь: Хук на юг, мистер Мори на север.

Вдруг она ощутила некую внутреннюю пустоту, чувство, сходное с горечью утраты, хотя причин для этого как будто бы не было. Если не считать того, что она не смогла попрощаться.

Не смогла пожелать ему удачи и посоветовать всегда быть настороже в этом краю диких людей, для которых пятьсот фунтов — сказочные сокровища.

Она прижалась лицом к гладкой лошадиной морде, погладила ее и произнесла:

— Да охранит его Господь.

Вдруг, словно ниоткуда, раздался мужской голос:

— Скажите, кто этот мужчина, который заслужил того, чтобы вы о нем молились?

София резко развернулась. Нет, это был не призрак. В двери конюшни, прислонившись плечом к массивному столбу и скрестив руки на груди, стоял облаченный в желтый кожаный камзол мистер Мори. Хьюго не пошевелился и не залаял, хотя обычно облаивал каждого чужака, имевшего неосторожность приблизиться к конюшне. Большая лошадиная голова тоже оставалась спокойной в ее напрягшихся руках.

— Вы же уехали! — изумленно выпалила София, а потом, сообразив, насколько глупо это прозвучало и что некоторым ушам ее слова могли открыть больше, чем ей хотелось, она заставила себя успокоиться и ответила на его вопрос своим вопросом: — Выходит, полковник Хук взял обоих меринов?

— Он взял вороного. На втором по какому-то поручению графа поехал молодой конюх. Меня же, как видите, оставили.

Последнее предложение он произнес словно в насмешку над собой, однако София почувствовала, что он сам этому не рад. Никогда она не видела, чтобы лицо его было столь суровым и мрачным. Однако черты его смягчились, когда он посмотрел на нее, и хотя мистер Мори не отошел от двери ни на шаг, ей показалось, что он стал к ней чуточку ближе, когда кивнул и спросил:

— В Вестерн-шире принято ни свет ни заря молиться Господу и разговаривать с лошадьми в конюшнях?

Она отвернулась.

— Мне не спалось. Я услыхала топот лошадей.

— Да, когда они уезжали, тут было довольно шумно. Признаюсь, я и сам пару раз повысил голос. Наверное, это я вас разбудил. — Немного помолчав, он сказал: — Вы, кажется, понравились этой кобыле.

София улыбнулась.

— Мы с ней понимаем друг друга. Однажды она меня сбросила, но я сама была виновата.

— Неужели? Она выглядит слишком смирной, чтобы так себя вести под седлом, и я не могу представить, чтобы вы обращались с ней слишком грубо.

— Нет, я упала только потому, что не удержалась, когда она понесла. За этой милой наружностью скрывается неукротимый нрав.

— Да. Со многими женщинами тоже так.

С этими словами Мори наконец отошел от двери. Она услышала шуршание его сапог по влажной соломе на полу, и, когда осмелилась украдкой покоситься в его сторону, желтый камзол уже находился рядом с ней. Он протянул руку и погладил лошадь по выгнутой упругой шее.

— Ей повезло, что я остался. Какой бы неукротимой она себя не считала, ей бы не понравились твердые горные тропы. Еще больше ей бы не понравилось нести такой груз, как я.

«Так вот почему он не уехал, — подумала София. — Для него не нашлось подходящей лошади».

— Значит, вам придется ждать, пока Рори вернется и отдаст вам мерина?

— Нет. Я не еду. — Он опустил руку, повернулся и оперся обоими локтями о перекладину стойла, отчего одна складка его черного плаща упала на рукав Софии. — Остальные посчитали, что мне будет лучше остаться в Слэйнсе.

София обрадовалась тому, что здравый смысл все же возобладал, но виду не подала. Граф, должно быть, убедил Мори, что оставаться в Слэйнсе безопаснее — здесь, по крайней мере, его не схватят. Хоть он и показывал всем своим видом недовольство этим решением, судя по тому, что она успела узнать о нем за эти несколько дней, София понимала: честь заставит его поступить так, как в большей мере выгодно пребывающему в изгнании королю.

Не зная, можно ли говорить с ним о награде, обещанной за его голову, она сказала только:

— Несомненно, здесь вам будет безопаснее.

— Да, — отозвался он, и в голосе его послышались веселые нотки. — И это напомнило мне, что вы до сих пор не сказали, о ком думали, когда молили Господа о защите.

Она решила, что он просто дразнит ее. Какая разница, о ком она молилась в пустой конюшне? Однако свой голос София не смогла заставить звучать так же беззаботно, и подбородок ее против воли стал подниматься вверх, пока взгляд ее широко раскрытых глаз не встретился с его спокойным взглядом. И она увидела, что он вовсе не смеялся. Ему действительно было интересно.

Солгать ему она не могла. Но и говорить была не в силах. Сердце ее словно подскочило в груди, к самому горлу, и заколотилось там так, что она не могла вымолвить ни слова.

Это и хорошо, потому что ни за что на свете она бы не сказала: «О вас». По крайней мере не здесь, в холодной конюшне, ощущая тепло его плаща на руке, не сейчас, когда его плечи почти прикасаются к ней, а лица их разделяют лишь несколько дюймов. Время как будто остановилось, и ей показалось, что этот миг может растянуться на целую вечность. Но тут между ними просунулся нос кобылы, и к Софии вновь вернулся голос.