Владимир Ерохин - Вожделенное отечество

• Название: Вожделенное отечество
• Автор: Владимир Ерохин
• Издательство: Laterna Magica
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997

Роман-хроника о судьбе России ХХ века, о личном опыте автора и общении с отцом Александром Менем и другими знаменательными людьми.

---

«В раю не было творчества. И мечта о рае и золотом веке по мне сродни инфантильному желанию вернуться в чрево матери».

«Страшный, забавный, поучительный сюжет – жизнь всякого человека. Он творит её в соавторстве с Богом, выбирая из спектра вероятностей один луч».

«Бесы – фауна ада. Ад и рай – ландшафты. Духовные ландшафты. Ангелы – фауна рая».

«Эмиграция даёт метафизический выход – подобно монашеству, предательству и самоубийству. Подобно безумию. Это все уход из жизни, из этой жизни. В сущности – в небытие (для этой жизни). В инобытие».

«Большевики должны уйти. Они должны предстать перед судом народа. Вот только народа, которого уже не осталось.

Нужен международный суд типа нюрнбергского. Я предлагаю провести его в Тамбове.

Их покаяние – ложь, лицемерие, тактический приём, финт или блеф».

«Бог вменил нам ум, дух, который есть движение, деятельность, действие. Его нормальное состояние – рост, как и всего живого. Когда кончается рост, начинается распад. Это верно и для жизни духа.

Бог не меняется – неизменно Его свойство: рост».

«Мы не можем выбросить проявления зла за пределы мира, ибо мир пределов не имеет. Надо найти им соответствующее место».

«Душа обязана трудиться. Как самолёт — лететь вперёд, чтобы не упасть».

Автору посчастливилось лично знать и отца Александра Меня, и отца Сергия Желудкова, отец Александр Мень был духовным отцом автора, он его и крестил, отец Сергий Желудков помогал автору овладеть искусством церковного пения.

Размышления о них, об их духовном подвиге – лучшие страницы книги, без таких людей нет России, они лучшее, что у нас есть.

Удивительные слова находит автор для них, лучше сказать трудно:

«Нищий, бесхитростный, смиренный отец Сергий держался с необыкновенным и нежным, деликатным и твёрдым достоинством, поколебать которое было страшно – как спугнуть птицу».

«Человек абсолютной духовной чистоты…противился церковной пошлости. Он охотно общался с неверующими. Для него важно было – во что неверующими».

«В церкви отец Сергий исчерпывался всегда, весь, до дна, и Господь вновь наполнял его душу Духом святым и огнём».

«Человек такой не умирает – смерть им не обладает».

Главы об отце Сергии создают памятник трогательный и мощный русскому Пастырю.

Говоря о своём духовном Отце, автор поражался его необыкновенной молодости души.

«Его службы отличались энергией, силой, лёгкостью, красотой и простотой».

«Он был, как библейский пророк, усталый, величественный, ироничный».

«Для него не было безвыходных ситуаций».

«Согнуть его было невозможно, только убить».

«Быть священником не было для отца Меня ремеслом или профессией. Это было призвание – как царей призывают на царство».

«Отец Александр смог соединить в своём лице гениальность и святость, дав мощную культурную парадигму на будущее, на все будущие времена».

«Он был ориентирован на вечность. Он был спроецирован на вечность и сам был проекцией вечности сюда, на грешную землю, которую очень любил…»

 «Был человек, прошёл по земле. И следы его источают тонкий, животворящий аромат».

Каждая из этих главок тема для размышлений, дискуссий.

Я понимаю, что кто-то захочет поспорить со мной, с автором книги, кому-то могут не понравиться рассуждения о государе Николае II, кого-то может шокировать глава об Афганистане, кто-то не согласится с отдельными рассуждениями по разным поводам. Тогда появится ещё одна рецензия на эту книгу.

А мне не хочется сейчас говорить о недостатках. Не тот настрой. Да и не вижу я их. Душа моя преисполнена благодарности к автору.

Книга так глубока и интересна, она так далеко уводит от суеты нынешней жизни, она пробуждает столько чувств, что хочется оставаться погруженным в них. Как это радостно, что в наше прагматичное время живёт на свете человек, который думает о судьбах нашего мира, о нас с вами, сочиняет музыку, издаёт журналы, учит детей, пишет книги. Дай ему Бог сил и здоровья достучаться ещё и до наших сердец, а нам подвигнуть себя на прочтение этой удивительной книги.

Новая книга Газета «Коммерсантъ» № 54 (1457) от 28.03.1998 Опавшие листья Владимира Ерохина

Если большинство воспоминаний, написанных вскоре после октября семнадцатого, рассказывали о положительных качествах утраченного времени, то сейчас мы оказались свидетелями как бы уравновешивающего положение дел процесса: воспоминания о том, как хорошо жилось при большевиках,— примета приподъездных разговоров, а не изданий хоть сколько-нибудь заметного тиража. Книга Владимира Ерохина "Вожделенное отечество" не стала исключением.

Такой патологической ненависти, брезгливости и отвращения к коммунистам и всем делам их вашему рецензенту давно не встречалось. Невозможно не вспомнить один из самых культовых советских фильмов: "Политика царя была трусливая и велоромная" — грамотность изменилась в лучшую сторону, уровень отношения к господствующей власти остался примерно тем же.

Жанр, избранный Ерохиным,— нечто среднее между розановскими "Опавшими листьями" и рассказами-репликами Шкловского (при отсутствии афористичности первого и ударной силы второго),— даёт отличную возможность для воссоздания самых разных фрагментов истории России нашего века, от возвращения Гумилёва в Петроград до приезда Стейнбека в Москву, почти в произвольном порядке. Удобство такой манеры подачи материала в том и состоит, что мотивация появления в (весьма объёмной, к слову сказать) книге какой-либо истории совершенно не нужна: вспомнилось и рассказалось. Проблема в том, что мотивации этой читателю хочется.

Пожалуй, приятно удивляет, что книга при всем этом почти не эгоцентрична: похвалы, адресуемые автору персонажами (за литературную деятельность, игру на саксофоне, чтение акафистов в церкви и т. д.), не воспринимаются как его самовозвеличение. Да, так получилось, что в своё время учился у лучших социологов, в своё время познакомился с Александром Менем, в своё время... и т. д. Но — возможно, именно в силу этого — описываемое не вызывает ни зависти, ни каких-либо других сильных эмоций. Точно так же, как дворянам в эмиграции неинтересно было читать дневники ровесников (у всех сожгли усадьбы и побили статуи), теперь неинтересно читать воспоминания о жизни в СССР. Все мы "жили тогда на планете другой", и уж если на то пошло, каждый сумеет рассказать детям что-нибудь занятное. По-человечески понятно стремление автора донести ощущение харизмы личностей, с которыми сталкивала жизнь: философа Г. П. Щедровицкого, писателя Е. И. Осетрова, о. Александра Меня (о нем в книге сказано особенно много, проникновенно и тепло),— но какого-то последнего литературного усилия не хватает, чтобы ощутить себя на месте автора, другими словами — живого человека на месте страницы.

Что до нелюбви автора к коммунизму, она настолько велика, что иногда сентенции по этому поводу — как, впрочем, и по другим — даже повторяются (довлатовская заноза?). Претензии к большевикам — не только за то, что принесла революция, но и за пресловутую "Россию, которую мы потеряли" и которая, видимо, как раз и оказывается для Ерохина "вожделенным отечеством". Однако у читателя ощущения этой самой вожделенности не возникает; не возникает и ощущения того, что в это отечество в состоянии попасть сам автор.

НИКОЛАЙ СМИРНОВ