Арсен Мартиросян - Сговор диктаторов или мирная передышка?

• Название: Сговор диктаторов или мирная передышка?
• Автор: Арсен Мартиросян
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-4053-3

Это третья, завершающая книга из нового проекта «Мифы пакта Молотова — Риббентропа» известного историка Арсена Мартиросяна. Она посвящена детальному разоблачению мифов, которыми окружена подлинная история непосредственного заключения советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 г. и последовавших за этим событий. Как и в предыдущих двух книгах по данному вопросу, в аналитическом режиме разведывательно-исторического расследования показана малоизвестная или вовсе неизвестная история советско-германского договора о ненападении. Особое внимание в книге уделено обстоятельному разоблачению грязных фальшивок, вошедших в историю как якобы «секретные протоколы» к «пакту Молотова-Риббентропа». Огромное внимание уделено также и аналитическому разоблачению мифов о последовавших вслед за заключением договора событиях мирового значения — от начала Второй мировой войны и кровавой трагедии в Катыни, ответственность за которые пытаются навязать СССР и России, и вплоть до визита Молотова в Берлин в ноябре 1940 г. Книга насыщена интересными документами и фактами, большая часть которых малоизвестна широкой читательской аудитории.

---

Но продолжим цитирование Безыменского: «Что же касается происхождения бытующих в литературе копий, то они имеют своим источником негативы микрофильмов, снятых по приказанию Риббентропа, начиная с 1943 г. Микрофильмы были вывезены в Тюрингию, где сотрудник МИД Карл фон Леш передал их англо-американской поисковой группе. Фильмы попали в Лондон, были обработаны, после чего на имя Черчилля был составлен специальный доклад. Позитивы микрофильмов из "коллекции Леша" хранятся в Национальном архиве США, негативы возвращены в МИД ФРГ. Примечательно, что в этих микрофильмах (их 19) документы снимались вперемежку, сам текст договора — на фильме F-11, а секретный протокол — на фильме F-19. На этих кадрах немецкий и русский тексты с подписями Риббентропа и Молотова, а также немецкий текст, перепечатанный на специальной пишущей машинке для Гитлера».

Комментарий. Опять на пару секунд прервем цитирование Безыменского. Обратите Внимание на то, что немцы заявили Безыменскому, что микрофильмирование началось В 1943 г. Значит, до 1943 г. все документы, связанные с 23 августа 1939 г., были, что называется, живы. Но в таком случае хотелось бы понять одну простую вещь. Как могло случиться такое, что теснейшим образом взаимосвязанные между собой документы немцы, эти известные всему миру педанты и аккуратисты, в том числе, а нередко и прежде всего именно в документации столь по-идиотски, разрозненно микрофильмировали?! Договор на одном фильме, протокол — на другом!? Вам это не напоминает несуразицу в наших архивах, в том числе и связанную непосредственно с этими же документами?! Кто бы объяснил вразумительно, почему и в советском, и в немецком архивах в отношении одного и того же документа совершенно идентичная по смыслу несуразица?! Трудно понять, как это немцы, подчеркиваю сие вновь, всемирно же известные и всемирно же признанные абсолютные лидеры в аккуратизме и педантизме ведения бумажного делопроизводства, вдруг допустили бы такой идиотизм, осуществив разрозненное микрофильмирование теснейшим образом взаимосвязанных между собой документов, не говоря уже о расточительности такого действия с экономической точки зрения?! К концу войны Германия испытывала острейшую нужду буквально во всем, а тут такое непонятное расточительство!? С другой стороны, гитлеровцы настолько прекрасно и последовательно вели свое бумажное делопроизводство, настолько четко оформляли все свои бесчеловечные деяния на бумаге, что потом Нюрнбергский трибунал великолепно использовал все их документы, чтобы вынести абсолютно справедливый и изумительно обоснованный приговор. Да, тот факт, что в те времена подавляющее большинство немцев были гитлеровцами, нацистами — не оспаривается. Но даже это не лишает тех делопроизводителей германского МИД их национальной особенности — аккуратизма, педантичности и точности ведения делопроизводства. А всю жизнь специализирующийся на истории Германии профессор Безыменский даже на секунду не задумался над тем, как могло произойти столь несуразное явление. Как, впрочем, не призадумался он и над следующим фактом. В 1939 г. у Гитлера со зрением было все в порядке. Это уже в середине войны с СССР зрение у него сильно испортилось, и специально для него сделали пишущую машинку с крупным шрифтом. Но В 1943 г., когда она появилась в секретариате фюрера, шла ожесточенная война с Советским Союзом. И на кой же нацистский черт тогда ему мог понадобиться отпечатанный на этой машинке «секретный дополнительного протокол»?! Этот «документ» мог интересовать его только в период с 24 августа 1939 г. по 22 июня 1941 г. Не более того. Но тогда он, фюрер германской нации, еще обладал вполне нормальным зрением. Почему Л. А. Безыменский не обратил на это внимание — никак не понять. Впрочем, не понять и другого. В своей статье он указал, что «на этих кадрах немецкий и русский тексты с подписями Риббентропа и Молотова». И ни на йоту не задумался над тем, а как такое могло произойти. Ведь и основной документ — в данном случае договор о ненападении — и приложения к нему в лице протокола, если он действительно имел несчастье быть подпоясанным, должны были быть оформлены единым стилем. Это всемирное правило всех дипломатов. Если в тексте самого договора бегло указано, что он «составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках, в Москве 23 августа 1939 года», то точно такое же указание должно бегло бы быть и в тексте протокола. Но ведь и его тоже нет. В связи с чем возникает вопрос: а что же тогда осталось в Москве, если протокол должен был быть составлен всего в двух оригиналах — на немецком и русском языках?! Понимаете ли, в чем все дело-то?! В соответствии с незыблемой, фактически испокон беку существующей дипломатической практикой во время процедуры подписания тех или иных внешнеполитических и иных документов происходит следующее. Стороны подписывают оба экземпляра, то есть два оригинала на русском и иностранном языках, а затем обмениваются папками, В которых лежат эти документы. Подписанный экземпляр оригинала на иностранном языке остается в Москве, подписанный экземпляр оригинала на русском языке — передается представителю иностранного государства. А тут МИД ФРГ заявил Безыменскому такое, во что он сходу поверил и других пытался убедить в том, что на микрофильме немецкий и русский тексты с подписями Риббентропа и Молотова!? Это что же выходит, что Риббентроп, мягко выражаясь, без спросу прихватил с собой и немецкий оригинал, официально имея на руках оригинал на русском языке?! Конечно, это немыслимо даже в гипотетическом варианте. Но в том-то все и дело, что, по сути-то, выходит, что профессор пытался уверить читателей именно в этом. Кстати говоря, если необъяснимым чудом сохранилась «машинописная копия», то она должна была быть переводом с немецкого, а не тупо один к одному повторять то, что было якобы было микрофильмировано в ведомстве Риббентропа. Взгляните на тексты необъяснимым чудом «всплывшей "сохранившейся машинописной копии" секретного дополнительного протокола» и фигурирующей в исторических исследованиях под малопочтенным наименованием «Русский текст в версии "копии с копии" » (кстати говоря, ее-то и привел в своей статье Л. А. Безыменский):

Взглянули?! А теперь попробуйте найти хотя бы одно отличие?! Не нашли?! Правильно, и не найдете! Потому что необъяснимым чудом «всплывшая» из недр непонятно какого архива СССР "сохранившаяся машинописная копия" и фигурирующая в исторических исследованиях под малопочтенным наименованием «русский текст в версии "копии с копии"» могли совпасть на все 100% только в одном случае. Если Съезду подсунули копию с немецкого фальсификата (микрофильма) и выдали его за чудом найденный в советских архивах! И именно это-то и было в действительности!

Разъяснение к комментарию. Текст протокола был опубликован в США в 1948 г. в сборнике Nazi-Soviet Relations 1939 — 1941. (Wash., 1948). Затем он был помещен в документальном сборнике «Акты германской внешней политики»[152]. «Источником» публикации был один из микрофильмов, на которые, по указанию Риббентропа, были засняты наиболее важные документы из его личного архива. Съемки были начаты в 1943 г. после первых крупных бомбежек Берлина. Всего было отснято около 10 000 страниц. В 1945 г. фильмы были вывезены в Силезию, затем в Тюрингию и подлежали уничтожению, однако сотрудник МИД Германии К. фон Леш передал их англо-американской поисковой группе. Фильмы были вывезены в Лондон, их содержание стало известно руководству Англии США[153]. Оригинал протокола, остававшийся в Берлине, не сохранился. Немцы утверждали, что он погиб во время бомбежки Берлина. Тем не менее западная историография, опираясь на многочисленные архивные документы, в которых упоминался протокол, упрямо считает текст аутентичным. Для Запада это вполне нормально...

Однако что еще не все. Как известно, 22 июня 1941 г. А.Гитлер Выступил с большой речью. В служебном выпуске ТАСС № 173/С она представлена как изложение декларации фюрера в связи с нападением Германии на Советский Союз. Так вот, в этой речи-декларации Гитлер озвучил весьма любопытные моменты. Он заявил: «...Когда мы начали продвигаться в Польшу, советские правители неожиданно потребовали Литву вопреки заключенному соглашению.,»[154]. Несмотря на то, что Вся его декларация лицемерная и почти в любом пункте — абсолютно лживая, тем не менее конкретно указанный аспект едва ли был им сфальсифицирован. Но если это так, если «советские правители неожиданно потребовали Литву вопреки заключенному соглашению», то как это понимать?! Ведь получается, что до указанного фюрером момента, то есть до нападения Германии на Польшу, Вопрос о Литве вообще не поднимался во время советско-германских переговоров. К слову сказать, вопрос о передаче Литвы в «сферу интересов» СССР по-настоящему обсуждался только во время второго визита Риббентропа в Москву, то есть 28 сентября 1939 г. Тогда каким же образом она оказалась затронутой в самом первом «секретном дополнительном протоколе», тем более прямо в первом его пункте?! Более того. Гитлер утверждал, что во время советско-германских переговоров о заключении договора о ненападении от 23 августа 1939 г. «В Москве германия торжественно заявила, что она рассматривает указанные ею территории и страны, за исключением Литвы, как находящиеся Вне пределов всяких политических интересов Германии»[155]. А это как понимать?! Торжественно заявить — это же не подписать «секретный дополнительный протокол», тем более что сам Гитлер в этой речи сразу же после обозначения факта «торжественного заявления» произнес следующее: «Помимо этого, была заключена специальная конвенция на случай, если бы Англии удалось успешно толкнуть Польшу на войну против Германии»[156]. То есть «торжественное заявление» — это одно, а «специальная конвенция» — другое, тем более что она относилась к Польше. Да и то, если исходить из того, что сказал Фюрер, эта «специальная конвенция» имела некий превентивный характер на случай провоцирования Англией Польши на Войну против Германии, что, кстати говоря, Англия действительно отчаянно пыталась сделать. Но все дело в том, что по факту сие имело место лишь 25 августа 1939 г., когда было подписано англо-польское соглашение, более известное как пакт Галифакса — Рачиньского, хотя в Берлине заранее знали, что такое соглашение готовится. Тогда что же получается?! О какой же «специальной конвенции» идет речь? В чем ее суть?! И где же тогда та же Литва?! Ибо в итоге-то вообще получается, что лично Гитлер разоблачил фигурирующую ныне фальшивку по имени — самый первый «секретный дополнительный протокол» с его четырьмя пунктами, прежде всего, сам факт его существования в природе! Потому что под «заключенным соглашением» он однозначно подразумевал договор о ненападении от 23 августа 1939 г. А вот что такое «специальная конвенция», да еще и касательно Польши по весьма специфическому случаю?! Да, никто не собирается оспаривать тот непреложный факт, что Гитлер — законченный мерзавец, отпетый негодяй, оголтелый подонок, преступник № 1 всех времен и народов и отъявленный лгун (уступавший в этом черном деле только Геббельсу, да и то всего лишь по техническому исполнению). Однако же вовсе не дебил, тем более в клиническом медицинском смысле, Во Всяком случае на тот момент. Тогда как же следует воспринимать процитированные выше пассажи из его речи-декларации?! Кстати говоря, в фигурирующих в различных источниках иных вариантах этой же речи Гитлера принципиального разнобоя с вариантом ТАСС нет. Есть только терминологическая разница — если при переводе с немецкого языка на русский язык ТАСС использовал термин «специальная конвенция», то в других случаях фигурирует — «особое соглашение». Но опять-таки, не «секретный дополнительный протокол»! Видите ли, в чем все дело-то?! Если самый первый «секретный дополнительный протокол» был реальностью, как это утверждают до сих пор, то точное название документа, не говоря уже о факте его существования, никто, кроме Сталина и Молотова, не знал. Что, правда, весьма сомнительно, ибо хотя бы уж их личные переводчики-то были в курсе, что за документы готовились для подписания. Соответственно, выходит, что Гитлер использовал настоящее название документа и потому его так и перевели на русский язык. Не говоря уже о том, что вера в точность перевода ТАСС — 100 %. Там всегда работали и работают отменные высококлассные специалисты, прекрасно знающие иностранные языки и обладающие навыками быстрого, практически в режиме синхронного литературного перевода. Тем более что это имело место в сталинском СССР. Тогда работники всех уровней четко осознавали меру своей ответственности за результаты своего пруда. Особенно если учесть, что этот выпуск ТАСС был секретным, то есть предназначенным только для высшего руководства СССР, прежде всего для Сталина и Молотова, и уж переводчики и руководство ТАСС как минимум раз десять проверили точность перевода, прежде чем направить выпуск в Инстанцию.