Арнольд Якоби - Сеньор Кон-Тики

• Название: Сеньор Кон-Тики
• Автор: Арнольд Якоби
• Издательство: Мысль
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1970

Необычное плавание папирусной ладьи «Ра» вновь заставило весь мир заговорить об отважном норвежском исследователе Туре Хейердале. Мало кто не читал его книг «Путешествие на Кон-Тики», «Аку-Аку» и «В поисках рая», завоевавших симпатии советских и зарубежных читателей. А много ли мы знаем об авторе этих книг, знаменитом путешественнике и ученом Туре Хейердале?

Книга восполняет этот пробел. Соученик Тура Хейердала по школе, его друг Арнольд Якоби тепло рассказывает о жизни и захватывающих научных поисках руководителя экспедиций, ставших выдающимися географическими событиями XX века.

---

На Титикаке индейцы уру строили жилища и лодки из связок камыша тотора. И так же поступали пасхальцы. У них есть легенда, по которой тотора — главный строительный материал на острове — был привезен и посажен в кратерных озерах их славным предком Уру.

Когда археологи, работая в разных частях острова, нашли рисованные и высеченные в камне изображения серповидных лодок из камыша, местные старики гордо заявили, что знают, как эти лодки делали. По просьбе Тура четверо братьев нарезали камыша и высушили его на солнце, потом сделали связки, так называемые пора, лежа на которых можно довольно быстро плавать в море. На пора предки нынешних пасхальцев плавали к птичьему островку по соседству с Пасхой за яйцами. И такими же «лодками» с незапамятных времен пользовались индейцы перуанского приморья.

Затем старики собрали несколько связок в рыбачий плот и смело вышли на нем в океан. Предания рассказывают, что некогда предки островитян вязали из камыша суда, на которых размещалось до четырехсот человек. Нос и корма этих морских судов были изогнуты, как лебединая шея.

Рассказы пасхальцев, а также изображения на камне очень походили на рисунки огромных камышовых судов, виденные Туром на древних сосудах доинкского Перу. А лодки, на которых старики выходили в море из залива Анакена, были того же вида, с каким он познакомился лично на озере Титикака.

Рецензируя впоследствии отчет об экспедиции на Пасху, бывший оппонент Тура шведский ботаник Скоттсберг писал о камыше тотора и полигонуме: «Оба растения, несомненно, американские. Трудно представить себе, чтобы они могли пересечь океанский простор без помощи человека. Вот почему предположение автора, что переселенцы из Перу привезли с собой клубни столь важного камыша тотора и посадили их, кажется мне вполне убедительным».

По мере того как продвигались работы во всех ключевых районах острова, поступала все новая информация и вырисовывалась цельная картина. Независимо друг от друга археологи пришли к общему выводу — в истории Пасхи до появления европейцев отчетливо различаются три периода: ранний, средний и поздний. Это важное открытие позволило совсем по-новому взглянуть на историю острова.

Наиболее ранние свидетельства широкой активности человека на острове теперь датируются примерно 380 годом. Первые поселенцы привезли с собой из Южной Америки два пресноводных растения и посадили их в кратерных озерах. Расчищая место для своих поселений и каменоломен, они сводили огнем девственный лес — ведь это были искусные ваятели и каменщики, которые не очень ценили дерево. Жилища они строили из камня и камыша тотора; циклопические культовые сооружения складывали из огромных глыб, чрезвычайно искусно обтесывая и пригоняя их, совсем как это делали представители доинкской цивилизации района Тиауанако и прилегающих областей Анд. Они делали коленопреклоненные статуи и прямоугольные колонноподобные скульптуры, похожие на ранние изваяния Тиауанако. И подобно тиауанакским ваятелям они были солнцепоклонниками: их культовые сооружения были ориентированы согласно годовому движению солнца. В начале второго тысячелетия нашей эры ранний период, видимо, оборвался.

Средний период начался разрушением и перестройкой по новому плану всех сооружений раннего периода. Резкую перемену религиозных и архитектурных представлений можно объяснить социальной революцией, но скорее всего, прибыла вторая волна переселенцев, и, вероятно, из той же географической области. Характерные черты среднего периода — замена солнцепоклонничества культом птицечеловека и сооружение аху, прочных каменных платформ, единственным назначением которых было служить опорой для огромных статуй из каменоломен Рано Рараку. Каменные исполины, прославившие остров на, весь мир, изваяны в эту пору.

Средний период кончился около 1680 года победой «короткоухих» в битве у рва Поике. Тотчас и навсегда прекратилась деятельность в каменоломнях. Длинноухие статуи сбросили с аху, самым важным местным изделием стали наконечники для копий и другое оружие. Последний, позднейший период характеризуется войнами, разрушениями и культурным упадком. И когда в 1772 году на остров прибыли европейцы, они застали поглощенных усобицами полинезийцев. Увидели также светлокожих бородатых людей; у некоторых из них мочки ушей были удлинены и свисали до плеч.

Кто же эти представители каменотесной культуры, истребленные полинезийцами на острове Пасхи? Раскапывая стены культовых строений, Меллой и Смит обнаружили, что ориентация по солнцу и особая техника обработки и кладки, сходная с перуанской и не знающая параллели нигде в Полинезии, — все это присуще самым ранним сооружениям. Шёльсволд сопоставлял найденную им коленопреклоненную статую с тиауанакской и писал в своем отчете: «Как мы указывали, сходство между этой тиауанакской статуей из Южной Америки и нашей находкой так велико, что его вряд ли можно объяснить случайностью, скорее речь идет о близком родстве, указывающем на связь между этими двумя образцами древней каменной скульптуры в Андах и на острове Пасхи…»

Фердон тщательно изучил открытые экспедицией многочисленные круглые и вытянутые, напоминающие лодку каменные жилища доевропейской поры и показал, что нигде больше в Полинезии не было таких построек, зато они характерны для аборигенных культур Южной Америки. Он раскопал также солнечную обсерваторию и культовое поселение, состоящее из своеобразных каменных построек, на вершине вулкана Рано Као. На плитах, из которых сложены стены и потолки, нарисованы мотивы, типичные для американских индейцев: плачущий глаз, двойное весло, серповидные камышовые лодки с парусами, птицечеловеки с изогнутым клювом. Всюду в поселении на глыбах лавы высечены рельефные изображения сутулого человека с птичьей головой. В своем отчете Фердон подчеркнул, что все это ритуальное поселение с его культом птицечеловека — совсем не полинезийского рода. Зато несомненно близкое родство с древними культурами Перу.

Теперь у Тура не оставалось сомнений: легендарные светлокожие и бородатые «виракочи», которые некогда вышли в море, покинув свой культовый центр в Тиауанако, не пропали в океане, они благополучно причалили к острову и обосновались на «Пупе вселенной».

Открытия археологов производили сильнейшее впечатление на пасхальцев. Они не могли надивиться на неведомых каменных истуканов и другие предметы, извлеченные из толщи земли. Им казалось, что тут не обошлось без колдовства — как еще могли чужеземцы выследить незримые изделия язычников! И расцвело суеверие, которое много лет было скрыто под тонким налетом цивилизации. Пошли толки о том, что сеньор Кон-Тики наделен сверхъестественной силой. А может быть, он попросту один из их предков, вернувшийся на остров, чтобы возродить его былое величие? И уж во всяком случае у этого чужеземца могущественный аку-аку — дух-хранитель и невидимый проводник, позволяющий ему видеть то, что недоступно обычным людям.

Последовала неожиданная реакция: по ночам пасхальцы стали тайком приносить Туру замечательные изделия, переходившие по наследству из поколения в поколение. Эти предметы хранились в тайниках — ведь кража здесь считается не столько преступлением, сколько искусством. Тура просили не показывать подарки другим островитянам, потому что даритель нарушал священный запрет. Диковинные дары сопровождались не менее диковинными историями, и Тур начал догадываться, что существует потайной мир, который до сих пор был скрыт от глаз чужеземцев.

Даже патер Себастиан, проживший здесь больше двадцати лет, не подозревал о пережитках языческого культа предков, которые еще сохранились в подземельях острова и в сознании островитян. Он не раз наблюдал у своих прихожан проявления суеверий, но суеверия есть повсюду. Пасхальцы прилежно посещали церковь, и разговоры про аку-аку патер Себастиан считал просто выражением мыслей и чувств, которые они еще не умели объяснить иначе. Он много раз слышал про тайные родовые пещеры с языческими изделиями — каменными и деревянными скульптурами, старинными дощечками с давно забытыми письменами ронго-ронго, которые ни ученые, ни сами островитяне не могут прочесть. И хотя старый священник не сомневался, что подземные кладовые существует на самом деле, он писал в своей книге про остров Пасхи: «Тайна, где именно находятся входы в эти пещеры, погребена вместе с последними носителями древних традиций…» Он был поражен, услышав то, что ему поведал сеньор Кон-Тики.

А сеньор Кон-Тики поведал о подземельях, где собрано множество каменных идолов и утвари, старинных реликвий, о которых известно только одному-двум избранным в роду. Вход в тайную родовую пещеру либо на равнине через отверстие, накрытое мшистым камнем, либо в обрыве над морем. Тайники охраняются могущественными аку-аку, которые жестоко карают всякого, кто попытается украсть что-нибудь. Даже сам владелец пещеры должен умилостивить аку-аку, прежде чем входить в заветный тайник. Для этого есть ритуал: полагается съесть гузку курицы, изжаренной в земляной печи поблизости от пещеры. Называется этот ритуал уму такапу.