Петр Киле - Телестерион [Сборник сюит]

• Название: Телестерион [Сборник сюит]
• Автор: Петр Киле
• Жанр: Поэзия

Телестерион — это храм посвящения в Элевсинских мистериях, с мистическим действом, в котором впервые обозначились, как и в сельских празднествах, черты театра Диониса. Это было специальное здание в форме кубического прямоугольника, почти как современное, с большой сценой и скамейками для небольшого числа зрителей, подготовленных для посвящения. В ходе действия с похищением Персефоны и с рождением ее сына от Зевса Дионис отправляется в Аид, за которым спускаются в катакомбы под сценой зрители в сопровождении факельщиков, с выходом под утро на берег моря. Посвящение предполагало обретение бессмертия души, как и театр — посвящение в таинства жизни и искусства, в чем и смысл нашего Телестериона.

Небольшие отрывки из поэм, трагедий и комедий здесь представлены как сюиты (последовательность танцевальных и музыкальных вариаций, стало быть, и драматических), в которых оживают персонажи из мифов и истории за тысячелетия в звездные часы человечества, словно в самом деле обретшие бессмертие, а с ними и мы на краткий миг земного бытия.

---

Поэт усаживается за столик, достает какие-то бумажки из кармана и из книжки; задумчивый, он то и дело вскакивает, неожиданно расхохотавшись, выказывая два ряда прекрасных зубов; при этом нет-нет он слышит голоса, то музы, мелькающие перед его большими голубыми глазами, как световые образования.

              1-я  м у з а
Впервые вижу я его. Ужасно.
И вправду некрасив. Скорей сатир,
Кудряв и синеглаз, в рубашке белой,
Вскочил, как прыгнул, и смеется звонко.

               2-я  м у з а
И я смеюсь с ним заодно. Он мил.

                  П о э т
Да кто же здесь? Я слышу голоса,
Смеющиеся весело и нежно,
Как ласковы бывают с нами девы,
Когда мы юны, обещая счастье,
Увы, не нам.

               3-я  м у з а
                        Увы? Он слышит нас!
Но, кажется, не видит. Мы явиться
Воочию могли бы?

               1-я  м у з а
                                   Да, конечно.
Как видит он своих знакомцев в мире
Его же жизни и фантазий чудных,
Когда смыкаются и явь, и сон.

               2-я  м у з а
Пером провел он быстро по бумаге,
Схватив сейчас мой профиль, плечи, стан…

               3-я  м у з а
Что ж, покажи скорей ему и ножки,
Небось они приглянутся поэту,
И будешь явлена, какая есть.

               2-я  м у з а
Да не одна, а с вами. К жизни вызвал
Всех нас он, Мусагет, и важно весел.

                  П о э т
О, музы! В самом деле, это вы?
В мечтах я видел вас, но на яву, —
Ведь вы явились наяву, — впервые.
И я смущен, быть может, потому,
Что быть счастливым — новость для меня.
Прекрасны вы! И вечно юны, правда?
Смущен я и прозваньем Мусагет.
Зовут так Аполлона. Как бы бог сей
Не наказал меня за самомненье,
Когда бы я дерзнул сравняться с ним.

               1-я  м у з а
Он предводитель муз на Геликоне
И водит хороводы для богов.
И смертных любит он, как Прометей,
И музам он велит сходить на землю,
Где предводителя находим мы,
Иль он находит нас, по воле Феба.

                   П о э т
Я Мусагет? Служить я не умею.
Свобода — мой закон. Но вам, о, музы,
Я предан всей душой с лицейских лет.

                1-я  м у з а
Вы предводитель; музы вашей воле
Послушны.

                    П о э т
                      В самом деле? Значит, я,
О, музы, с вашей помощью взлелеяв,
Мой поэтический побег могу
Свершить?

                 1-я  м у з а
                     Туда, откуда мы?

                     П о э т
                                                    Возможно?
Не в Грецию, встающую от рабства,
Ее сынов я навидался здесь.
Кумир их не свобода, — власть и злато,
С предательством народа и идей,
Высоких, чистых, как везде в Европе.
Куда ж бежать? Где мой приют заветный?

                  2-я  м у з а
В обители трудов и вдохновений,
В деревне.

                      П о э т
                    Как! В деревне? Это сон!

                  1-я  м у з а
Но в чем же суть гонений и вины?
В стихах пленительных, как сон весенний
О счастие, о славе, о любви?

                 2-я  м у з а
С призывом покарать порок на троне.
И страха не избыть царям отныне,
Вот Мусагет в цепях, как Прометей.

                Х о р  м у з
     Свободы сеятель беспечный,
          Как пленник вечный,
     Что сбросил груз цепей,
          Опасен для царей.
     И, кроме внутренней свободы,
     Что у поэта от природы,
      Как вдохновенье и любовь,
      Что в сердце вспыхивает вновь,
          Нет счастья и отрады
          И выше нет награды.

В сиянии света исчезают музы, поэт словно просыпается.

3

Дача Воронцовых. Кабинет графа. Александр Раевский и графиня Елизавета Ксаверьевна.

             А л е к с а н д р
           (роясь в бумагах)
Простите, ради Бога! Я сейчас.

              Г р а ф и н я
Да не спешите. Отпущу я вас
Лишь после чая. Времени хватает.

             А л е к с а н д р
А Пушкин будет?

              Г р а ф и н я
                                 Прямо и скажите,
Что с ним хотели свидеться. Есть вести
Из Петербурга? Да? Худые? Арест?
          (Умоляющим голосом.)
Я знаю, вам нельзя мне говорить.
Все в тайне сохранить я обещаю.
Мне просто надо знать, быть в курсе дел.
Мишель показывал свое письмо.

            А л е к с а н д р
К министру? Графу Нессельроде?

              Г р а ф и н я
                                                          Да.

            А л е к с а н д р
Так, значит, вам известно обо всем?
И тайны нет из обращений графа
К министру с предложеньем удалить
Поэта из Одессы?

              Г р а ф и н я
                                 Да, в его же,
Как утверждалось, интересах. Так ли?

            А л е к с а н д р
Вы в курсе. Значит, тайны из ответа
Нет нужды делать мне, и, я надеюсь,
Его сиятельство простит меня.
Но все должно остаться между нами.
Помимо заключения, о чем
И Пушкин будет знать. Пускай узнает.

               Г р а ф и н я
Я поняла. Все будет между нами.

А л е к с а н д р. Хорошо. (Вынимает письмо из папки.) Граф Нессельроде сообщает графу: "Я подал на рассмотрение императора письмо, которое ваше сиятельство прислали мне, по поводу коллежского секретаря Пушкина. Его величество вполне согласился с вашим предложением об удалении его из Одессы…"

Гр а ф и н я. Вот как!

А л е к с а н д р."… об удалении его из Одессы, после рассмотрения тех основательных доводов, на которых вы основываете ваши предложения, и подкрепленных в это время другими сведениями, полученными его величеством об этом молодом человеке".

Г р а ф и н я. Другие сведения?

А л е к с а н д р (с усмешкой). "Все доказывает, к несчастью, что он слишком проникся вредными началами, так пагубно выразившимися при первом вступлении его на общественном поприще. Вы убедитесь в этом из приложенного при сем письма, его величество поручил переслать его вам…"

Г р а ф и н я. Где оно? Читай, прошу тебя!

А л е к с а н д р. Это и вовсе тайна, Лиза.

Г р а ф и н я. Тсс! Все в тайне и останется.

А л е к с а н д р (с сарказмом). Условились. Из перехваченного письма Пушкина к одному из товарищей по Лицею приводится невнятный отрывок: "… читая Шекспира и Библию, святый дух иногда мне по сердцу, но предпочитаю Гете и Шекспира. — Ты хочешь знать, что я делаю — пишу пестрые строфы романтической поэмы — и беру уроки чистого афеизма… Система не столь утешительная, как обыкновенно думают, но к несчастью более всего правдоподобная".

Г р а ф и н я. Это же всего лишь шутка! Он с увлечением читает и Коран. Что он — мусульманин?

А л е к с а н д р. Если у Пушкина потребуют объяснений, может быть, он сумеет оправдаться. Но как признаться в том, что сам государь император читает чужие письма?

Г р а ф и н я. Что же с ним решили сделать?

А л е к с а н д р (свысока). "Вследствие этого его величество, в видах законного наказания, приказал мне исключить его из списков чиновников министерства иностранных дел за дурное поведение."

Г р а ф и н я. За дурное поведение! Он свободен?