Петр Киле - Телестерион [Сборник сюит]

• Название: Телестерион [Сборник сюит]
• Автор: Петр Киле
• Жанр: Поэзия

Телестерион — это храм посвящения в Элевсинских мистериях, с мистическим действом, в котором впервые обозначились, как и в сельских празднествах, черты театра Диониса. Это было специальное здание в форме кубического прямоугольника, почти как современное, с большой сценой и скамейками для небольшого числа зрителей, подготовленных для посвящения. В ходе действия с похищением Персефоны и с рождением ее сына от Зевса Дионис отправляется в Аид, за которым спускаются в катакомбы под сценой зрители в сопровождении факельщиков, с выходом под утро на берег моря. Посвящение предполагало обретение бессмертия души, как и театр — посвящение в таинства жизни и искусства, в чем и смысл нашего Телестериона.

Небольшие отрывки из поэм, трагедий и комедий здесь представлены как сюиты (последовательность танцевальных и музыкальных вариаций, стало быть, и драматических), в которых оживают персонажи из мифов и истории за тысячелетия в звездные часы человечества, словно в самом деле обретшие бессмертие, а с ними и мы на краткий миг земного бытия.

---

Меншиков ревниво выступает вперед.

Но мы о том еще переговорим.
А князь ведь прав: мы празднество, пожалуй,
В честь статуи богини учиним,
Какого не бывало на Руси.

5

Летний сад. Со стороны Невы в галерее из двенадцати парных колонн высится статуя Венеры. Гости съезжаются на лодках и барках. На пристани восседает на бочках с вином Вакх; на широкой дощатой галерее вдоль аллеи, ведущей к Летнему дворцу, установлены столы с холодной закуской, и там царь с царицей приветствуют гостей.

Трубы, барабанный бой и пушечная пальба над Невой возвещают о начале празднества.

В а к х. Дорогие гости! Не проходите мимо. Господа хорошие, дамы благородные, гости заморские, мастеровые, люд городской и пришлый, в честь Венус по первой чарке вина всем без исключения! Кому по второй, по третьей, с тем я, возрадуясь, тоже выпью.

С т а р у х а (одна одетая на старинный московский лад). Ну, разве это не срам? Дожила! Однако налей мне, Вакх, да лучше анисовой.

В а к х. Слушаюсь, государыня-царевна! Есть и анисовая. Угощайтесь в честь богини Венус.

С т а р у х а. Эх! Затейлив царь, точно все молодененек.

А р х и е р е й. Ох, Господи, помилуй и спаси!

В а к х. Эй, батюшка, по второй?

А р х и е р е й. Давай! Гулять так гулять.

М у ж и к. Девкам ноги заголять.

М о л о д а я д е в у ш к а. Вакх! Я совсем не пью, уволь.

В а к х. Приголубь, голубушка, сделай милость. В честь Венус! Да ты из ее свиты, такая же ладная и пригожая.

Подходят два молодых человека.

П е р в ы й. В самом деле, Вакх! Ладная и пригожая, да с целыми руками.

В т о р о й. Прелесть! И лицом похожа на Венеру. А стать! А глаза! Я без вина пьян.

На лодках подъезжают ряженые, изображающие богов, нимф и сатиров, во главе с Нептуном седовласым. У статуи Венеры является герольд с жезлом в сопровождении двух трубачей и трех юных женщин с атрибутами муз.

             Г е р о л ь д
       Небывалое доселе!
       Царь на празднество сзывает
       Знать и люд мастеровой,
       В обозренье выставляет
       Остов женщины нагой.
   (Взмахивает жезлом.)
        Боже правый, в самом деле?
        Стыд и грех, а не кумир.
   (Снова взмахивает жезлом.)
        В честь Венеры, изваянья
        Голой женщины из камня,
        Царь затеял пышный пир.

Трубы и пушечная пальба.

        Православные в смятеньи.
        Что за притча? Наважденье.
        Пить вино-то всем велят.
        Пушки над Невой палят.

Герольд со свитой удаляется вглубь сада; у статуи Венеры собираются гости, все смущенно веселы, особенно из молодых и юных; среди них Доменико Трезини и Толстой.

              Т о л с т о й
Я в Риме иль Неаполе? Где я?
Или в Афинах средь развалин храма,
Что высится над морем голубым,
Красою величавою сияя?
Иль это сон, мои воспоминанья
О странствиях по странам и столетьям?
Опасным, гибельным, но зов царя
Вновь к жизни возвращал меня, в отчизну,
Преображенную, как светом день,
Что в вечных сумерках едва мерцал, —
Блистающий, весенний, точно ныне.

             К н я г и н я
Она такая же, как мы, совсем,
Как в молодости женщина нагая.
Не скажешь, что богиня красоты
Или любви, — не знаю, в чем тут диво?

     М о л о д о й  ч е л о в е к
Вы сами диво красоты, княгиня!

             К н я г и н я
В чем слава статуи или богини?

             Т р е з и н и
Стоит без всякого смущенья. После
Купанья в море, взгляд бросая в даль,
И в обнаженности ее не стыд
Таится и не таинство желаний,
А явлена божественность сама.
Вот высшее создание искусства.

Между тем темнеет, и на Неве возгораются огни с разнообразной символикой и фейерверк.

В аллеях Летнего сада. Белая ночь. Гости и ряженые. Герольд и три юные женщины.

            1-я  ж е н щ и н а
      Мы ныне музы, я надеюсь.

            2-я  ж е н щ и н а
      Нас принимают за богинь.

            3-я  ж е н щ и н а
      Нас принимают за служанок,
      Блестящих самых и красивых,
      И нам царица удивилась.

            2-я  ж е н щ и н а
      За нами послан камергер
      Прознать, кто мы, и опоить.

            1-я  ж е н щ и н а
      Чтобы затем слегка ославить —
      За красоту.

            3-я  ж е н щ и н а
                              Ну, хорошо.
       Прознаем, что с ним будет вскоре,
       Уж очень он любим царицей.

Юные женщины оборачиваются, и перед ними невольно останавливается камергер Монс.

                    М о н с
Красавицы! Я знаю вас, конечно.
         Уж если вы не из богинь,
         То, верно, из княгинь.

                1-я  ж е н щ и н а
          Как жизнь твоя идет беспечно,
              В амурах и делах…

                2-я  ж е н щ и н а
          Да сердце гложет страх.

                3-я  ж е н щ и н а
          Но власть влечет и злато тоже,
          И мешкать здесь тебе негоже,
          Как вору, что всегда-то гол, —
               Кинь голову — на кол.

Монс в страхе убегает.

                   Г е р о л ь д
           Какой несете вы здесь вздор!
           Вы, что, сивиллы или музы?

                  1-я  ж е н щ и н а
           Фортуной вознесенный вор.

                  2-я  ж е н щ и н а
           Герольд! Иль ты забыл слова?
           Как ночь светла! Без волшебства
           Такое таинство в природе
           Ведь не бывает; в этом роде
           Твои слова здесь прозвучат
           И чрез столетья пролетят.

Герольд не без опаски углубляется до конца таинственной в ночи аллеи и вдруг вздрагивает.

                      Г е р о л ь д
           Там, в саду, в конце аллеи
           Бог Амур, в ночи смелея,
           С пьедестала вдруг взлетел,
           С фонарем и пуком стрел.
           Видит мать он не без страха.
           Целомудренно светла,
           Вся она во власти Вакха
           И мечтательного сна.
           Из Афин увезена,
           В Риме сброшена в канаву;
           Вновь отрыта, как на славу,
           Пробудилась вдруг она.
           Не стрела ль ее коснулась?
           И, весельем возгоря,
           Беззаботно улыбнулась
           Над потехами царя.

— Сын мой! — молвила. — Откуда?
           Я спала, спала любовь.
           Сотворил не ты ли чудо —
           Воскрешение богов?
           — С рощ далеких Геликона
           Снова лира Аполлона…
           Приглашен и он на пир,
           Что затеял на весь мир
           Царь, строитель и кузнец, —
           Сын сказал, — как мой отец.
           — Здесь и Марс в большом фаворе, —
           Рассмеялась мать, как в горе.
           — Но любим здесь бог морей,
           Царь — строитель кораблей.
           И тебя призвал, царица
           Сладких таинств и мечты,
           Чтоб возвысилась столица
           Ликом вечной красоты.

На дощатой галерее у Летнего дворца заиграл оркестр, и ряженые закружились в хороводе; к ним присоединяется и публика, в разгаре веселья и царь с царицей; хороводу тесно, и он растекается по аллеям.

               Х о р  ж е н ш и н
          Как лед уходит по Неве,
          Сияя в чистой синеве
                 И вод, и неба,
          Под звон кифары Феба
          Несется пестрый хоровод
          По саду на просторе,
          И выступает дивный грот
          В ракушках весь, как в море
                  Жилище нереид;
           И здесь же рядом шар стоит,
           Готторпский глобус превеликий,
           Весьма к тому же многоликий,
           Со звездным небом изнутри,
                 С круговращением Земли.

                       Г е р о л ь д
               Кто несется в хороводе,
               Ростом высясь, со всех ног,
               Свой средь знати и в народе,
               Средь богов, ну, точно бог?
               Да бежит-то он с царицей,
               А за ними вереницей
               Знать и люд мастеровой,
               С кем трудился царь на верфи
               И вступал с врагами в бой
               За отечество и веру, —
               Всех он ныне и созвал
               На веселый карнавал.

Царь, проводив запыхавшуюся царицу до входа в грот, подходит к герольду с его свитой. Оркестр замирает, и хоровод, растекаясь по аллеям, распадается.