Льюис Кэролл - Алиса в стране чудес

• Название: Алиса в стране чудес
• Автор: Льюис Кэролл
• Издательство: Государственное издательство детской литературы министерства просвещения РСФСР
• Жанр: Сказка
• Год: 1958

Переводчик — А. П. Оленич-Гнененко, выполнивший, как сказано в его биографии, "почти буквальный перевод" (http://lib.rus.ec/a/75138). Впервые он был опубликован в 1940 году.  До 1961 г. переиздавался четыре раза. В дальнейшем был вытеснен переводами Б. Заходера и Н. Демуровой и сегодня сравнительно мало известен читателю.

Иллюстрации художника В. Алфеевского.

Разрядка в тексте заменена полужирным выделением.

---

Книга эта стала популярной и завоевала своего читателя. С конца 60-х годов ХIХ века «Приключения Алисы в стране чудес» стали переводиться на многие иностранные языки.

С тех пор прошло немало лет. Сказка Льюиса Кэролла обошла весь мир. Не только английские, но и юные читатели многих других стран с малых лет знают и любят эту чудесную фантастическую повесть, полную тонкой насмешки, юмора и серьезных мыслей. Достаточно сказать, что в Англии «Алиса в стране чудес» и ее продолжение, «Алиса в Зазеркалье», издавались более трехсот раз, что о ней и о самом Кэролле написано немало книг. Сказки эти являются национальной гордостью английского народа.

Вот, например, что говорит о Л. Кэролле известный английский литературовед Эрнест А. Бэкер в книге «Путеводитель по лучшим английским и американским романам»: «Льюис Кэролл создал новый жанр сказок, во много раз более фантастичных, чем андерсеновские, используя современную науку и все виды современных идей как материал и находя им характернейшее выражение в забавном несоответствии и нелепом искажении обычных вещей. Хотя его произведения написаны для детей, но остроумие, причудливый юмор и тонкость многих его иносказаний могут быть полностью оценены только образованными людьми».

О Кэролле было принято писать, как о художнике, чья неистощимая фантазия создала особый, ни на что не похожий сказочный мир. Но так ли это?

Как во всякой настоящей сказке, страна чудес, созданная Льюисом Кэроллом, связана прочными нитями с реальной жизнью. Сам писатель придавал своей работе особое, важное значение. Он писал, что пытается «положить начало новой линии сказочности».

Если обычная сказка говорит нам о том, что вот это хорошее, а это плохое, это добро, а это зло, то есть обращается к незыблемым, твердым, постоянным понятиям, то Льюис Кэролл решает в своих повестях совершенно иную задачу. Он показывает нам относительность твердых, казалось бы навсегда установившихся жизненных понятий. Он как бы говорит: мир очень сложен и многообразен, и самые простые явления окружающей действительности подчас не так просты, как они нам кажутся. Многое зависит от того, с какой точки зрения ты их рассматриваешь.

Вот Алиса попала в страну чудес. Перед ней столик с таинственной бутылкой, на которой написано: «ВЫПЕЙ МЕНЯ». Но стоило исполнить это, как Алиса превратилась в крошку — десяти дюймов ростом. Зато, съев чудесный пирожок, девочка начинает расти и вытягиваться, как «огромный телескоп». Однако Кэролл не ставит своей целью желание потешить читателя забавной выдумкой: суть этих превращений в том, что вместе с Алисой меняется и ее представление о действительности, отношение к предметам и явлениям.

Казалось бы, писатель шутливо рассказывает о тех неудобствах, какие испытывает его героиня: и когда она становится ничтожно мала — ведь ее может теперь каждый обидеть, она совсем беспомощна и не в состоянии даже дотянуться до заветного ключика на маленьком столе, — и когда она делается огромной: ей становится очень тесно в обжитом и привычном мире.

Юмор Кэролла имеет серьезную основу: художник показывает и объясняет нам, что в мире все явления взаимосвязаны, они зависят друг от друга. Вот Алисе и приходится над многим серьезно призадуматься. Странные создания, с которыми она встречается, несмотря на кажущуюся нелепость речей, поступков, оказываются по-своему разумны и по-своему правы. У них просто-напросто иной взгляд на вещи, но подчиненный своей строжайшей логике.

Вспомним разговор Алисы со Шляпочником о часах. Его часы показывают месяц и число, но не могут показать «который час»! Шляпочник недоумевает по поводу, казалось бы, законного недоумения Алисы: «Разве твои часы показывают, который год?» — спрашивает он. «Конечно, нет, — с готовностью отвечает Алиса. — Но это потому, что на них все время один и тот же год». Шляпочник торжествует. «То же самое как раз и с моими часами», — говорит он. И Алиса страшно смущена. Действительно, если часы могут всегда показывать один и тот же год, то почему им не показывать один и тот же час? Ведь и то и другое — понятия, обозначающие лишь разные отрезки времени.

В другом случае Грифон рассказывает Алисе о том, как он учился в школе. На вопрос Алисы, сколько часов продолжались занятия, следует пояснение: «Десять часов в первый день, девять — в следующий…» И когда Алиса удивляется странному расписанию, Грифон объясняет ей: «Потому-то и курс назывался постоянным. Число уроков постоянно уменьшалось… изо дня в день…»

Если в первом случае писатель знакомит читателя с условностью обозначения времени и со сложностью самого этого понятия, то во втором случае читатель сталкивается с тем, что постоянное может быть не постоянным, что оно в известной степени относительно, и в этом «непостоянстве» — его постоянство.

А вот третий пример: знаменитый эпизод с Чеширским Котом, который утверждает, что все — и Алиса и он сам — сумасшедшие. Алиса вежливо спрашивает Кота:

« — Почему вы знаете, что вы сумасшедший?

— Начать с того, — сказал Кот, — что собака не сумасшедшая. Ты согласна с этим?

— Я полагаю, что это так, — ответила Алиса.

— Ну, тогда дальше, — продолжал Кот (обратите внимание, что их разговор не случайно ведется в стиле строго академического рассуждения! — В. В.). — Видишь ли, собака ворчит, когда она сердита, и машет хвостом, когда она довольна. Ну, а я ворчу, когда я доволен, и машу хвостом, когда я сердит. Поэтому я — сумасшедший.

— Я называю это мурлыканьем, а не ворчанием, — возразила Алиса.

— Называй как хочешь, — сказал Кот».

И мы видим, что последнее замечание Алисы никак не опровергает Кота, потому что дело не в названии, а во взаимной связи, в соотносительности явлений. Если собака правильно и разумно выражает свои чувства, то Кот их выражает шиворот-навыворот, неправильно, и, следовательно, он действительно сумасшедший.

Художник знакомит своего маленького читателя с важной и сложной проблемой относительности, но преподносит ее в виде причудливо забавных эпизодов, в шутках и пародиях, которые неизменно имеют серьезную основу.

В сказках Кэролла, по существу, речь идет о законах мышления, чего литература для детей до него не касалась и о чем рассказать смог только этот писатель, соединивший талант сказочника с логикой математика.

Сохранился рассказ о том, что однажды королева Виктория захотела познакомиться со всеми произведениями Льюиса Кэролла, прославленного уже тогда писателя. Каково же было ее удивление, когда ей принесли: «Введение в алгебраическую геометрию», «Геометрическую символистику», «Элементарный трактат о детерминантах».

Так королева Виктория узнала, что знаменитый сказочник одновременно профессор математики оксфордского колледжа.

Это совмещение, казалось бы, столь разных профессий не случайно. Ведь Кэролл действительно стал создателем «новой линии сказочности», а для этого ему было мало обладать даром художника слова: надо было еще быть математиком, и не просто математиком, а ученым-исследователем.

Нет, не случайным оказалось тяготение математика Чарльза Доджсона к сказке и превращение его в писателя Льюиса Кэролла!

Но есть в фантастических повестях Кэролла еще одна сторона — сатирическая. Писатель в сказочных образах отразил и свою эпоху, и свое к ней критическое, а подчас и откровенно осуждающее отношение.

О Льюисе Кэролле было принято говорить, как о художнике добром и улыбчивом, чье остроумие и юмор согрели многие и многие страницы его удивительной книги «Алиса в стране чудес». Однако при этом часто не замечали или не хотели замечать той великолепной сатиры, какую представляет эта сказочная повесть, осмеявшая многие стороны жизни викторианской Англии. И если мы хоть немного знаем историю, то легко убедимся, что писатель осудил в современной ему действительности: консерватизм быта, сословную ограниченность, отчужденность высших кругов от народа, нелепость судопроизводства, косность системы образования.

«Золотой век» викторианской эпохи был для миллионов простых людей веком кровавым и черным, веком страданий и нищеты. Царствование королевы Виктории совпало с развитием капиталистической промышленности, с усилением колониального могущества Англии. В ХІХ веке Великобритания колонизовала Австралию, Новую Зеландию, овладела обширными территориями в Южной Африке, Бирме, вела войну в Китае, завершила захват Индии. Английкие товары наводняют мировой рынок. Англия сказочно богатеет, — и это дало повод буржуазным историкам воспевать «викторианскую эру расцвета», — но богатеет за счет ограбления колоний, с одной стороны, и с другой  — за счет жесточайшей эксплуатации английского рабочего класса. Исследователь творчества Льюиса Кэролла — Ф. Б. Леннон справедливо пишет: «Приговор трех поколений признал, что Алиса с безупречной разумностью странствует в джунглях бессмыслицы, как рассказано в двойном произведении гения — «Алиса в стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье». Однако джунгли бессмыслицы были не чем иным, как повседневной жизнью английской образованной леди или джентльмена в легендарное теперь царствование королевы Виктории… Ведь вокруг элегантной, утонченной жизни леди и джентльменов разливается мутный поток свирепой нищеты. Индустриальная революция прокатилась по Англии в вихре дыма и пара, перемалывая людей, готовя их для долгих часов труда за мизерную плату… Как бы то ни было, пропасть, разделявшая имущих и трудящихся, быстро темнела и углублялась…».