Екатерина Глаголева - Вашингтон

• Название: Вашингтон
• Автор: Екатерина Глаголева
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-235-03628-4

Джордж Вашингтон (1732–1799) вошел в американскую историю как «отец нации и спаситель Отечества». Герой Франко-индейской войны и американской революции, не очень удачливый плантатор, посредственный военачальник, не самый изощренный политик, он обладал качествами, редко встречающимися у государственных деятелей: был честен, бескорыстен и не властолюбив, чем снискал любовь народа, избравшего его своим первым президентом, и стал единственным главой США, избранным единогласно.

История жизни Вашингтона, изобилующая передрягами, победами и поражениями, разворачивается на фоне борьбы британских колоний за независимость и становления американской государственности, разоблачения шпионов и подготовки похищений, переплетения судеб выдающихся деятелей бурной эпохи, друзей и врагов главного героя. Томас Джефферсон, побывавший и тем и другим, признавал: «Можно сказать, не погрешив против истины, что никогда еще натура и фортуна не приходили в столь совершенное сочетание, чтобы сделать человека великим».

знак информационной продукции 16+

---

Пейн обвинял Вашингтона в том, что он не попытался вызволить его из тюрьмы; этой личной обидой и объясняется яростный тон его письма: «А что до Вас, сэр, предателя своих друзей (оставившего меня в минуту опасности) и лицемера в общественной жизни, миру будет трудно решить, кто Вы — отступник или обманщик, отреклись ли Вы от своих принципов или не имели их вообще».

Впрочем, досталось не только Вашингтону. Пейн считал, что Джон Адамс мечтает учредить в Америке наследственную монархию; Джона Джея он называл подхалимом, а всех федералистов вкупе — замаскировавшимися изменниками. «Должно быть, он сошел с ума, раз написал такое», — заключил Адамс в письме жене.

Вашингтон никак не отозвался на выпад Пейна — по крайней мере публично. В октябре он снова был в Маунт-Верноне и заменил управляющего Уильяма Пирса шотландцем Джеймсом Андерсоном, сведущим в земледелии. Из Портсмута пришло известие: таможенник Джозеф Уиппл выследил Уну Джадж и попытался заманить ее на корабль, идущий в Виргинию. Но случилось непредвиденное: Уиппл разговорился с девушкой и выяснил, что никто ее не сманивал (такова была официальная версия, которую ему сообщили), она сбежала сама, чтобы обрести свободу. Она даже согласна вернуться к Вашингтонам, если те дадут ей вольную. Вашингтон написал Уипплу, что «торг здесь неуместен».

Ему удалили последний зуб. Доктор Гринвуд получил позволение взять его на память и вставил в стеклянный брелок на часовой цепочке.

ОТСТАВНИК

Третьи президентские выборы проходили с 4 ноября по 7 декабря 1796 года. Это были первые альтернативные выборы в истории США. Сообщение между штатами было крайне медленным, поэтому партийным активистам не удалось скоординировать действия своих сторонников. Гамильтон уговаривал выборщиков с Юга (вотчины республиканцев) голосовать за Пинкни в надежде, что тот станет вице-президентом при Адамсе; все восемь выборщиков из Южной Каролины, родного штата Пинкни, отдали один голос за него, но второй — за Джефферсона. В результате Адамс всё-таки победил, набрав 71 голос, однако второе место занял Джефферсон с шестьюдесятью восемью голосами, а Томас Пинкни получил 59 голосов. Впервые президент и вице-президент принадлежали к разным партиям[34]. Президентство Адамса обещало быть нелегким.

Седьмого декабря Вашингтон в черном бархатном костюме и со шпагой на боку вошел в резиденцию Конгресса, чтобы выступить перед ним со своим последним обращением. Вся галерка была забита мужчинами и женщинами, которых здесь прежде никогда не видали. Речь длилась с полчаса; президент сделал в ней акцент на эвакуацию британцами северо-западных фортов и освобождение алжирскими корсарами американских моряков. Он также заострил внимание на необходимости создания в новой столице Военной академии и национального университета. Закончил же воспоминанием о том времени, когда американские институты власти находились в стадии становления.

Речь в целом была принята благосклонно, хотя единственный депутат от нового (с 1 июня 1796 года) штата Теннесси, Эндрю Джексон, не простивший правительству договора с Британией, отказался встать, когда президент уходил, и не аплодировал ему вместе с другими.

Между тем в столице стало известно о победе Адамса на выборах. Во время одного из президентских приемов Марта Вашингтон горячо пожала Адамсу руку и сказала, что ее супруг очень рад. Вашингтону же предстояло создать еще один прецедент: продемонстрировать образец поведения в период междувластия.

Зима в Филадельфии выдалась на редкость морозной, жители катались на коньках по Делавэру. Но светская жизнь била ключом: уходящий президент без отдыха давал вечера, балы, ужины и приемы. Мысль о том, что скоро они с Мартой будут вспоминать всё это, как страшный сон, придавала ему сил.

Радость от предвкушаемого возвращения в Маунт-Вернон омрачил побег еще одного раба — шеф-повара Геркулеса, спрятавшегося где-то в Филадельфии у знакомых негров. Его сына Ричмонда, уличенного в краже денег (возможно, он собирался бежать вместе с отцом), тотчас отправили в Маунт-Вернон, где жила его шестилетняя сестра. Разыскать и вернуть Геркулеса не удалось; правда, Вашингтоны не прилагали к этому столько усилий, как в случае с Уной Джадж.

Шестьдесят пятый день рождения уходящего президента был сплошным праздником: сначала «элегантное представление» в Амфитеатре Рикетта, затем обед и бал, превзошедший пышностью все предыдущие. В помещении цирка собрались 1200 гостей; Джордж и Марта Вашингтон сидели на кушетке, поставленной на возвышение, и периодически спускались оттуда, чтобы смешаться с толпой. Их захлестывали эмоции: с одной стороны, оба сияли от радости, с другой — обоим на глаза наворачивались слезы и порой мешали говорить, застревая комом в горле. Элизабет Пауэл, всё еще носившая траур по мужу, сочла для себя возможным появиться на этом балу — в черном бархатном платье. Первый тост Вашингтон поднял за дам.

Второго марта Вашингтон исполнил печальную обязанность: написал письмо с соболезнованиями Генри Ноксу, потерявшему троих детей. В конце послания он уверял боевого друга в неизменности своих чувств к нему и его семье. На следующий день — последний перед уходом с политической сцены — на подпись президенту подали целую кучу законов, что вызвало его большое неудовольствие. Днем позже состоялась инаугурация Адамса.

Около полудня Вашингтон в строгом черном костюме пришел пешком в зал Конгресса. Его встретили бурными приветствиями. Затем явился Джефферсон в синем фраке. Наконец к зданию подъехала роскошная карета; слуги в ливрее распахнули дверцы, и вышел коротышка Адамс в костюме жемчужного цвета с манжетами и в шляпе с кокардой поверх напудренного парика. Похоже, он не спал всю ночь и выглядел помятым и утомленным. Адамс бросил быстрый взгляд на безмятежного Вашингтона и в очередной раз почувствовал себя пигмеем в сравнении с ним.

Представив нового президента присутствующим, Вашингтон зачитал краткую прощальную речь. С галерки послышались сдавленные рыдания, замелькали носовые платки: люди наконец-то осознали, что Вашингтон действительно уходит. Их кумир тоже растрогался; по его щекам катились крупные слезы, он не утирал их.

Адамс принес присягу, а затем сказал несколько слов о своем предшественнике, «обеспечившем себе бессмертие в веках». Вашингтон настоял на том, чтобы Адамс и Джефферсон вышли из зала вперед него.

Возле здания его дожидалась огромная толпа, которая молча пошла за ним следом к отелю Фрэнсиса, где временно проживал Адамс. Дойдя до крыльца, Вашингтон обернулся — и все вновь увидели слезы в его глазах. Постояв какое-то время молча, он вошел в двери…

В свое время Вашингтону пришлось занять денег у соседа на дорогу в Нью-Йорк; теперь он продал два земельных участка в Западной Пенсильвании и Виргинии, чтобы вернуться домой. Денег у него по-прежнему было в обрез, и он предложил Адамсам купить у него мебель из двух больших гостиных по сходной цене (впоследствии Адамс утверждал, что Вашингтон еще пытался всучить ему двух старых кляч за две тысячи долларов). Но Адамсы отказались; они брезгливо морщили носы, осматривая президентскую резиденцию, а Абигейл притворно всплескивала руками при виде этого «свинарника». Тогда Вашингтон распродал кое-что из мебели, представлявшей теперь, между прочим, историческую ценность, без всякой выгоды для себя. Элизабет Пауэл достался письменный стол президента, и в качестве бонуса он добавил бесплатно пару зеркал и ламп. Неделю спустя, 11 марта, новая хозяйка вещей прислала шутливую записку: в ящике стола она обнаружила аккуратно перевязанную ленточкой пачку, как ей показалось, любовных писем от некой дамы и была несколько разочарована, увидев, что это письма миссис Вашингтон. Джордж поблагодарил ее за деликатность, добавив, что даже любителей чужих тайн постигло бы разочарование, поскольку они нашли бы в этих письмах разве что выражение дружбы, а не страстной любви; романтические же послания уготованы огню.

Девятого марта бывший президент с женой, которая некстати простудилась и мучилась от кашля, внучкой Нелли, Джорджем Вашингтоном Лафайетом и его наставником, собакой и попугаем отправился в шестидневный путь в Маунт-Вернон. С собой они взяли лишь самое необходимое, а остальной багаж — 97 ящиков, 14 дорожных сундуков и 43 бочонка — следовал позади.

В Балтиморе их встречали огромные толпы, однако Вашингтону удалось избегнуть празднеств, намеченных в Александрии, чему он был несказанно рад. Они ехали кратчайшим путем, от которого отклонились лишь однажды, чтобы под пушечный салют проследовать мимо строящейся президентской резиденции в Вашингтоне.

Радость от возвращения домой нельзя было описать словами. «Мы с генералом похожи на детей, выпущенных из школы», — сообщала Нелли Кастис своей подруге Люси Нокс. Но усадьба выглядела заброшенной, везде требовался ремонт. В доме сразу же появились плотники, каменщики, маляры, поднимавшие тучи пыли. Дешевле было бы всё сломать и выстроить заново. Вокруг дома тоже надо было навести порядок: проложить дорожки, засеять газон, насадить огород, построить теплицу и обнести всё это изгородью.