Владислав Реймонт - Мужики

• Название: Мужики
• Автор: Владислав Реймонт
• Издательство: Издательство "ДАС"
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1993

Роман В. Реймонта «Мужики» — Нобелевская премия 1924 г. На фоне сменяющихся времен года разворачивается многоплановая картина жизни села конца прошлого столетия, в которой сложно переплетаются косность и человечность, высокие духовные порывы и уродующая душу тяжелая борьба за существование. Лирическим стержнем романа служит история «преступной» любви деревенской красавицы к своему пасынку. Для широкого круга читателей.

---

Ягуся витала в небесах. Она так глубоко чувствовала, так проникалась всем слышанным, так верила ему, словно видела все перед собой и могла бы вырезать из бумаги. Дети, которых обучал Рох, дали ей несколько исписанных страничек из тетради, и она, слушая рассказы других, вырезала королей, упырей, драконов — да так искусно, что всякий с первого взгляда мог угадать, что это такое.

Она нарезала этих фигурок столько, что можно было оклеить ими целую балку, да еще раскрасила их красным и синим карандашом, который ей подсунул Антек. Она была поглощена своей работой и рассказами, забыла все на свете, не обращала никакого внимания на Антека и не заметила, что он в нетерпении делает ей украдкой какие-то знаки. Да и другие, заслушавшись, этого не замечали.

Вдруг на дворе яростно залаяли и завизжали собаки. Один из сыновей Клемба выскочил на крыльцо и, вернувшись, рассказал, что какой-то мужчина стоял под окнами и, увидев его, бросился бежать.

Никто не обратил на это внимания и не заметил, как потом, когда собаки затихли, чье-то лицо мелькнуло за стеклом и быстро исчезло. Только одна из девушек испуганно ахнула и с удивлением протерла глаза.

— Там под окном кто-то ходит! — воскликнула она.

— Да, слышите — снег скрипит!

— Как будто кто на стену взбирается!

Все замерли, охваченные внезапной тревогой, боялись шевельнуться.

— Нечистый легок на помине! — с ужасом шепнула одна из женщин.

— Говорили о нем, вот и накликали, теперь он, может быть, высматривает, кого ему сцапать!

— Господи Иисусе, царица небесная!

— А ну-ка, хлопцы, выгляните, — наверное, никого там нет, это собаки на снегу возятся.

— Да я же ясно видела за окном — морда с ушат и глазищи красные.

— Почудилось тебе, — сказал Рох, и так как никто не решался выглянуть во двор, он, чтобы всех успокоить, вышел сам.

— Расскажу я вам одну легенду про Святую Деву, тогда забудете всякие страхи, — сказал он, вернувшись и усаживаясь на место. Все немного успокоились, но то и дело кто-нибудь поглядывал на окно и вздрагивал от тайного ужаса.

— Давно это было, много веков назад, и только в старых книгах про это написано… В одной деревне под Краковом жил человек по имени Казимир, а по прозвищу Ястреб. Жил он в этих местах давно, родовит был и богат, целые влуки засевал, лес у него был, дом не хуже панской усадьбы, и мельница своя на реке. Во всем ему везло, амбары всегда были полны, в сундуке денежки копились, дети у него были здоровые и жена хорошая.

Бог его благословил оттого, что он был хороший человек — разумный и добрый, с кротким сердцем, к людям справедливый.

Всем он в деревне заправлял, заботился о бедняках, как отец родной, следил, чтобы все было по чести и по совести, и всегда первый готов был помочь ближнему.

Так и жил он себе тихо, спокойно и счастливо, как у Христа за пазухой.

И вдруг король кликнул клич — сзывает народ на войну против язычников.

Сильно закручинился Ястреб, жаль ему было покидать свой дом и идти в жестокий бой. Но королевский гонец стоял уже у дверей и торопил его.

Война затевалась великая: поганые турки пришли в Польшу, жгли деревни, грабили костелы и вырезали ксендзов, а народ истребляли или угоняли в свою языческую землю.

Нужно было встать на защиту родного края, ибо вечное спасение ожидает тех, кто по доброй воле сложит голову за свой народ и святую веру.

Созвал Ястреб сход, отобрал самых крепких хлопцев, коней, телеги, и ранним утром двинулись они в путь.

Вся деревня с плачем и причитаниями провожала их до самого перекрестка, где стояла статуя Ченстоховской Божьей Матери.

Воевал Ястреб год, воевал два, а там уже и пропал где-то, не было о нем ни слуху ни духу.

Другие давно домой воротились, а его все нет и нет.

Думали, что он убит или попал в плен к туркам — об этом тихонько поговаривал только прохожий люд, нищие да странники.

Только в конце третьего года, ранней весной, возвратился Ястреб — один, без челяди, без телег и лошадей.

Пришел пешком, измученный, в лохмотьях, с палкой, как нищий.

Помолился он горячо перед статуей Божьей Матери на перекрестке, поблагодарил ее за то, что дозволила ему увидеть родную землю, и торопливо зашагал в деревню.

Никто с ним не здоровался, никто его не узнавал, и ему то и дело приходилось отгонять собак.

Подходит он к своему дому, протирает глаза, крестится, — глазам не верит!

Господи Иисусе! Амбаров нет, конюшен нет, садов нет, даже плетней нет, а скота и следа не осталось…

Вместо дома — один обгорелый сруб торчит… Детей нет, пусто, страшно! Только больная жена выползла ему навстречу и зарыдала горько.

Как громом его сразило!

Узнал Ястреб, что, пока он воевал и громил врагов Христовых, дом его посетил мор и убил всех детей, потом молния сожгла дом, волки сожрали весь скот, злые люди разграбили имущество, земли захватили соседи, засуха выжгла хлеб в полях, а остатки градом побило. И так не осталось ничего у Ястреба — одна земля под ногами да небо над головой. Весь день просидел он на пороге, как убитый, а к вечеру, когда зазвонили к вечерне, вдруг вскочил и начал страшно богохульствовать, проклинать Бога.

Тщетно унимала его жена, тщетно в ногах у него валялась — он проклинал и проклинал, крича, что напрасно он кровь проливал за дело господне, страдал от ран, терпел голод, напрасно был всю жизнь честен и благочестив — покинул его Господь и обрек на погибель!

Он кричал, что уж лучше нечистому продаться, потому что он один не оставляет человека в беде.

Ну, и, конечно, на такой призыв нечистый тут же явился перед ним. А Ястреб от злости уж себя не помнит. Кричит:

— Помогай, бес, если можешь, тяжко я обижен Богом!

Глупый, он не понял, что Господь его испытать хотел!

— А душу продашь? Тогда помогу! — прошипел нечистый.

— Продам — хоть сейчас!

Написали договор, и подписал его мужик кровью из безымянного пальца.

И с того дня пошло у него все гладко. Работать ему мало приходилось, он только распоряжался и надзирал, а все за него делал Михалек — так нечистый велел называть себя. Помогали и другие черти. И в скором времени хозяйство у Ястреба стало еще больше и богаче, чем раньше.

Только детей больше не родилось — как же они без благословения божьего могли родиться!

А Ястреба это сильно огорчало, и по ночам он иногда думал о том, что придется после смерти гореть в вечном огне, и не тешило его тогда богатство, ничего его не радовало… Но Михалек доказывал ему, что все богачи, паны, короли и даже самые видные епископы продали душу черту, и никто из них об этом не тужит, не раздумывает, что будет с ним после смерти, а только веселятся все и живут в свое удовольствие!

И Ястреб успокаивался и еще больше восставал против Бога: своими руками срубил крест, стоявший у леса, выбросил из дома все образа и добирался уже до статуи Ченстоховской Богоматери на перекрестке — хотел ее разрубить на куски, потому что она, видите ли, пахать ему мешала! Едва жена мольбами и слезами удержала его от этого.

Годы за годами уплывали, как быстрая речка, и непомерно росли богатства Ястреба, а с ними и почет. Сам король к нему заезжал, приглашал ко двору и сажал за стол вместе со своими придворными.

Ястреб этим очень кичился, стал заносчив, бедняков презирал, стыд и совесть потерял и уже никого ни во что не ставил.

Глупец! Не думал о том, как придется ему расплачиваться за все.

И пришел, наконец, час расплаты.

Сначала свалились на Ястреба тяжкие болезни и ни на миг его не оставляли. Потом послал Бог мор, и весь его скот погиб. Потом молнией сожгло постройки.

Потом град побил хлеб в поле.

Потом сбежала от него вся челядь.

Потом наступила такая Засуха, что все поле выгорело дотла, деревья засохли, совсем обмелели речки, трескалась земля.

Потом покинули Ястреба все люди, и нужда села на его пороге.

А он хворал тяжело, кости у него гнили, мясо отваливалось кусками.

Напрасно молил он о помощи Михалека и других чертей. Они не хотели больше помогать ему: он уж и так принадлежал им. И для того, чтобы он поскорее умер, они еще сильнее растравляли его страшные раны.

Однажды ночью, поздней осенью, разыгралась такая вьюга, что ветром сорвало крышу, вырвало все окна и двери, к дому, слетелось множество бесов и давай плясать вокруг да врываться с вилами внутрь, потому что Ястреб был уже при последнем издыхании.

Жена защищала его, как могла, но отчаяние при мысли, что муж умрет без причастия, не помирившись с Богом, лишало ее последних сил. И, хотя он и в последний час свой остался закоренелым грешником и запретил ей это, она улучила минуту и побежала в плебанию к ксендзу.