Тина Шамрай - Заговор обезьян

• Название: Заговор обезьян
• Автор: Тина Шамрай
• Издательство: VT — World Communication Agency
• Жанр: Политический детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-966-97119-0-8

Человека можно преследовать годами, и он готов вытерпеть все до конца. Но конца не видно. Стае гонителей мало изводить узника тюремным режимом, бессмысленным следствием и бесконечными судами, с ним хотят покончить раз и навсегда. Осталось только загнать в ловушку.

И тогда узник решается на отчаянный шаг — побег. Хотя и понимает — это совершенно безнадёжная и бессмысленная затея: он, заклеймённый и ославленный, не может рассчитывать ни на помощь, ни на сочувствие. Но он ошибался. Одни люди, встретившиеся на его пути, видели в нем только человека, другие — еще и человека. А это, оказывается, немало…

---

— А где сидор, куда барахло подевалось?

— Подростки в Первомайском реквизировали… Детдомовцы, наверное… — спохватился беглец. — Извините, но карта тоже пропала…

— Чёрт с нею, с картою! Ты скажи, где ты шлялся, шо топота напала? — удивился Анатолий.

— Там карьер странный… такой глубокий…

— Карьер? Возле горно-обогатительного? Ну, ты даёшь! На гада тебя туда понесло? Правильно говорят: как от мамки, так сразу тянет до ямки. А ты там с бабою не того этого… ну, которая подвозила? — ухмыльнулся Анатолий. — И правильно! Место глухое, можно и побарахтаться… Так, проехали! Проехали, говорю! Шо ты такой серьёзный? А насчёт пацанов, так скажи спасибо, живой остался. Скоко их было? Четверо? Ты ж понимаешь, мяса пацанам в этом детдоме не дают, дают рисовые котлетки, — старательно кого-то передразнивал шофёр. — Ты представляешь, пацанам четырнадцать-пятнадцать лет, а им рисовые котлетки! А они ж, як зверята в этом возрасте! Ото хлопчики и промышляют насчёт пропитания. Хорошо, в карьер не кинули! Убегать надо было, убегать!

И пришлось признаться: так я и убежал!

— Ну, и правильно. Ты знаешь, я сам злой, если не заправлюсь. Жрать хочу, спасу нэма! Так и ты ж, наверно, голодный. Зараз на склад, а опосля будем харчиться. До поезда далэко.

— А какой поезд? Есть что-то конкретное? — осторожно поинтересовался беглец.

— Есть один подходящий, в Читу приходит в восемнадцать, а в Шилку к двадцати четырём. Самое то! А Зойка, я ж тебе говорил, проводница знакомая, так она в девятом вагоне катается… Ну, а если не её смена, так мы с другими девчатами договоримся.

И на языке тут же завертелось: нельзя ли сейчас позвонить этой знакомой? Но пришлось сдержаться: не хотелось суетиться и открыто согласиться с предложением. И поступил правильно. А то Анатолию бы пришлось признаться: телефонный номерок девушки не помнит, как-то сам собой затерялся. И он истолковал бы эти слова превратно: мол, шофёр придумал проводницу… Не выясненным оставался до поры до времени и вопрос, на какой именно поезд собирается его посадить Анатолий. Нет, нет, поезд шофёр мог назвать чётко — «Москва — Владивосток», что пилит с запада через всю Россию под вторым номером, а с востока идет как первый. Но он таким подробностям не придавал никакого значения, а потому не стал засорять план по спасению мелкими деталями.

— Чита отсюда далеко? — с тайной надеждой на удаленность объекта спросил беглец.

— Та двести пятьдесят кэмэ, наверное, будет, — прикинул шофёр. И, не сдержавшись, беглец вздохнул: нет, он всё ещё близко от ищеек. Но наступила, как ему казалось, какая-то определённость, и теперь можно расслабиться, совсем чуть-чуть…

— Может, и помыться удастся? — понадеялся он вслух. Не хотелось бы садиться в поезд насквозь пропотевшим.

— Придумаем шо-нибудь! Как доедем, так и придумаем!

Городок, куда они въехали, был скучным местечком, может, потому речка Шилка и обходила его стороной, текла в двух километрах южнее. Но городок питала другая артерия — широкая полоса Транссиба. Правда, эта полоса, разделив городок пополам, жила своей, отдельной жизнью. Меньшая, с частными домами, жалась к невысоким лысым сопкам, но и та, на другой стороне железной дороги, отличалась только тем, что была разбавлена серыми пятиэтажками и двухэтажными кирпичными домами.

Анатолий зачем-то поехал через центр и стал показывать памятники: военный самолёт на постаменте, стелу в честь погибших в Афганистане — нечто серое и невыразительное, а потом ещё какое-то большое и странное сооружение. Этот памятник был всем сразу: и красноармейцам времен гражданской, и солдатам войны Отечественной, за плечи обоих обнимала Родина-мать.

— Это шоб два раза не вставать! — хмыкнул шофёр. Действительно, никого и никогда эта родина не берегла, а тут ещё и сэкономила. Но вдруг стало интересно другое: «А самолёт в честь чего?»

— Так тут же гарнизон на гарнизоне! А самолёты, как ты догадываешься, и без войны бьются.

А вот оранжевый самосвал, уверенно ориентируясь в улицах и переулках городка, скоро остановилась у каких-то зелёных железных ворот с красными звёздами. Беглец было напрягся, но за воротами оказался не военный объект, а всего лишь строительная база. Анатолий побежал в конторку, и через несколько минут вышел на крыльцо с высокой, рыжей женщиной. Он обнимал её за талию, а та смеялась и радостно ему выговаривала: «Ну, чёртов хохол! ещё пятнадцать минут, и меня уж точно бы не застал… А ты вечером назад, или как?»

— Я подумаю, может, и домой, а может, и… — замялся шофёр.

— Ну, тебе виднее, — дрогнул голос женщины. — Давай к пятому складу, там и сгрузишь! — И, отвернувшись, она тут же скрылась в конторке. Тут и Анатолий, потоптавшись на ступеньках, запрыгнул в кабину и, как показалось со стороны, нервно передёрнул рычаг.

И пассажиру стало как-то неловко: его присутствие, неважно кому — женщине, Анатолию, но точно помешало. А шофёр, скинув белые свежие доски у какого-то склада, медленно проехал мимо конторки и посигналил, но занавеска на окне не шелохнулась. «Вот так вот!» — беспечно подмигнул он. И нельзя было понять, всерьёз ли огорчен товарищ, или это не более, чем мимолётная досада.

— Следующим номером нашей программы — вокзал! — пояснил маршрут благодетель. Но близко подъезжать не стал, остановил машину в каком-то переулочке.

— Посиди в машине, а я на разведку. Я быстро, токо узнаю, шо там и як, — пояснил Анатолий и тут же ускакал на своих длинных ногах. И беглецу ничего не оставалось, как привалиться к дверце и осмотреть окрестности. Место казалось тихим и безлюдным: узкая улочка, бревенчатые домишки, ни машин, ни прохожих. Но хорошо было видно мрачное бетонное здание здание: зачем здешним жителям такой большой вокзал, на вырост?

Он почти успокоился: главное, добрался до железной дороги. Вот только получится ли сесть на поезд? Вся затея с взятием на абордаж пассажирского состава выглядит весьма сомнительной. И потом: сколько он может проехать без билета? Это ведь не на электричку зайцем сесть. Поезд — это серьёзно, со своим контролем, службой безопасности, или как там это у них называется… Да, о побеге не объявили, но ведь ищут и даже вот так — под видом убийцы женщины. Только всё как-то вяло, будто и сами не верят, что он ещё бродит по этим просторам. А может, и впрямь удастся оторваться? Может быть, может быть… Но успеют ли они за несколько минут стоянки договориться? Всё как-то наспех! А как ещё бывает в таких случаях, как не спонтанно? Что же он сам так плохо подготовился к побегу? Теперь вот приходится сидеть и ждать, когда другие организуют. Организует! Зачем это Анатолию? — в сотый раз спрашивал он себя.

Вряд шофёр понимает, что ему грозит, но он-то сам знает. Знает и пользуется наивностью этого человека… Ну, загнул! Анатолий вовсе не выглядит наивным. А искренним? Нет, нет, здесь, по определению, не может быть без какой-то подкладки. Только что за этой подкладкой? Он что, рассчитывает на вознаграждение? Тогда почему прямо не сказать об этом? Глупости! В такой ситуации надо быть идиотом и надеяться на это. На этот раз его закроют особенно жёстко, и он из-за решётки не сможет пикнуть, не то, что отблагодарить…

Он так задумался, что он не сразу заметил возвращение шофёра. А тот, открыв дверцу, продолжал кричать в телефон: «Ну, скоко вам можно толочь одно и тоже! Ну, от и делай, как договорились!» И, отключив телефон, одним движением взлетел в машину. «Ну, пижон!» — усмехнулся беглец, но тут же признал: сам он не смог бы вот так, птицей, взять камазовские ступеньки.

— Ну, шо я могу сказать? Патрулей не видно! Всё как я и думал! Поезд приходит в ноль-ноль с копейками… А на станции всё спокойненько, исключительная благодать, — закончил Анатолий речитативом.

«Благодать? Посмотрим, что будет вечером». Бодрое сообщение надо было воспринимать критически: откуда ему знать как работают поисковые спецкоманды. А шофёр, не замечая настроения подопечного, уже плавно выжимал сцепление, и машина, разогреваясь, шумно задышала, готовясь мчаться по первому требованию хозяина куда угодно.

— Зараз займемся гигиеной! Найдём баню и… — приступил к выполнению второго пункта своего плана шофёр. Машина тронулась с места и понеслась под громкий лай вспугнутых собак, кудахтанье живности и криков: «Сотона, курей подавишь!»

«Что он так неосторожен! Зачем привлекать внимание? Ведь не только куры, но и милиция может всполошиться!»

В поисках бани они покрутились по городку, но только зря потеряли время. Помывочное заведение оказалась на ремонте. Анатолий хоть и чертыхался, но градус боевого настроя не сбавлял.

— Ничего, ничего! Купим воды — и все дела! Можно и на речку сгонять, но там зона… эта — природоохранная, кто-нибудь привяжется: мол, машина здоровая — низзя! А мы из баллонов вымоемся. А потом прошвырнёмся по этим улицам чистые, здоровые и красивые. Городок нас не стоит, но внимание мы ему окажем. Окажем? — подмигнул он весёлым глазом. И как этот, глаз не устает то и дело подмигивать?