Тина Шамрай - Заговор обезьян

• Название: Заговор обезьян
• Автор: Тина Шамрай
• Издательство: VT — World Communication Agency
• Жанр: Политический детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-966-97119-0-8

Человека можно преследовать годами, и он готов вытерпеть все до конца. Но конца не видно. Стае гонителей мало изводить узника тюремным режимом, бессмысленным следствием и бесконечными судами, с ним хотят покончить раз и навсегда. Осталось только загнать в ловушку.

И тогда узник решается на отчаянный шаг — побег. Хотя и понимает — это совершенно безнадёжная и бессмысленная затея: он, заклеймённый и ославленный, не может рассчитывать ни на помощь, ни на сочувствие. Но он ошибался. Одни люди, встретившиеся на его пути, видели в нем только человека, другие — еще и человека. А это, оказывается, немало…

---

А шофёр, лихо притормозив у какого-то магазинчика, через несколько минут вынес оттуда четыре огромных бутыли и стал закидывать в кабину: принимай! И, объехав по улочкам/переулочкам, нашёл какое-то заброшенное сооружение и загнал машину за высокую кирпичную стену. От любопытных это местечко загораживали ещё и высокие кусты. Заглушив мотор, Анатолий достал из-за занавески совсем новое, в разноцветных полосках полотенце, розовую мыльницу, полбутылки шампуня и бухнул всё это на сиденье. Занялся приготовлением и беглец, только в сумке сменного белья, постиранного в Улятуе, не оказалось…

— Ну, шо задумался? Роздягайся и быстренько, быстренько по ступенькам на травку! А я сверху буду лить, — командовал благодетель. И пришлось послушно соскользнуть вниз, стянуть тенниску и, сделав руки лодочкой, выжидательно поднять голову: лейте, я готов!

— Ты шо, так одетый и будешь мыться? Ну, ты даёшь! Я, конечно, понимаю, снять штаны — как отложить автомат, но ты ж весь мокрый будешь! Шо, стесняешься?.. На, под ноги! — бросил вниз шофёр резиновый коврик. Подопечный на коврик встал, но снимать джинсы не спешил.

— Слухай, ты ж не хохол, а шо такый упертый. Снимай, снимай, шо я там могу нового побачить? Ну, если токо там у тебя с золотой насечкой… — посмеивался сверху шоферюга. А беглецу пришлось старательно делать вид, будто ничего такого не слышит. Нет, в самом деле, что за фривольности? Он что, совсем без тормозов? И чёрт его дёрнул связаться с этим кретином! Но джинсы и в самом деле придётся снять.

— Представляешь, мылся в бане с мужиком, так у него болт… — не унимался шофёр, наблюдая, как подопечный тёр себя мылом. — Ладно, про баню не буду, а то ты уже покраснел… Ты шо, на зоне отдельно от толпы мылся? Снимай всё! Отвернулся я, отвернулся! — И с трудом, но пришлось признать шофёрскую правоту и раздеться-таки до конца.

— Ну, шо лить? — выкрикнул Анатолий. И увидев кивок намыленной головы, наклонил бутыль: — Внимание! На старт!.. Эх, хорошо! — крякал он, будто сам полоскался. Воду он лил правильно: равномерно, с паузами, и она стекала ручейком в траву и пропадала там без следа.

Когда кончилась и вторая десятилитровая бутыль, тогда и появилось ощущение: да, вымылся. Эх, если бы ещё сменное бельё было! Пришлось натянуть на себя отжатые, но всё равно мокрые трусы, а вот как быть с носками…

— На полотенце! — кинул пушистый комок благодетель. Он, похоже, сторожил каждый шаг подопечного и, увидев, как тот беспомощно озирается по сторонам, тут же подсказал: «Шо ты шукаешь? Окуляры? Ты ж их на кустик повесил!»

И потом действовал так быстро, что беглец не успел вскрыть бутыль, как покрытый пеной Анатолий стал торопить: «Эээ! Ты не заснул там?» Теперь и он старался и лил на загорелое шофёрское тело аккуратно. А тот принимал водные процедуры с фырканьем, кряканьем, матерком, но сам, такой резвый на словах, мылся, стоя спиной к машине. И когда закончилась вода, не поворачиваясь, поднял руку: кидай полотенце!

— Так это мокрое… Есть ещё?

— Кидай мокрое!.. А вот и они, комарики! Ну, сукины детки, ещё солнце не зашло, а они тут как тут. Давай закрываемся, а то сожрут! — впорхнул шофёр в кабину, на ходу вытирая голову. И сразу запахло чем-то сладким, парфюмерным, но оттого ещё явственней чувствовались запахи неостывшего металла, машинного масла, бензина и всего того, чем пахнет кабина большой машины. Беглец уже натянул чистую футболку, уцелевшую после экспроприации, и отодвинулся в угол, не хотел мешать шофёру.

А тот, первым делом защёлкнув на руке свои золотые часы, бодро предложил: давай бриться! Но в сумке бритвы не было, исчезла у котлована, хотя зачем мальчишкам Philishave, ну, если только не сбагрят какому-то взрослому дяде. Но бриться действительно надо, щетина растёт не по дням, а по часам, но чем? И эту гигиеническую проблему разрешил благодетель, он уже достал свою бритву и крепил зеркало: давай, давай, не задерживай! И, пока подопечный скреб растительность, всё давал советы: от тут оставил… и на шее… аккуратней, аккуратней, а то усы ополовинишь! — И эта плотная шофёрская опека была так надоедлива, что он готов был сорваться и нагрубить.

А тот, войдя во вкус, уже занялся его экипировкой: «Трусов, извини, нету, а вот носочки… Счас шо-нибудь та найдем!» И скоро, действительно бросил ему на колени пару серых носков: «Новые! Давай, давай, натягивай! И это возьми» — протянул шофёр камуфляжную куртку. И пришлось отвести руку: это не надену!

— Так это ж для маскировки!

— Меня уже этим маскировали…

— Ну, смотри, тебе жить! Шо там у тебя из барахла осталось? А ну, показывай! — и дружок Доры без стеснения забрался в сумку. — Так, тенниска, брючата, куртейка, ты гляди — шлёпанцы! Ну, если шлёпанцы, то ты богатый, это самое нужное в дороге. А ну, возьми в бардачке ножницы, не, не те, там есть маленькие. И смотри, смотри, последний раз показую!

И, взяв в руки джинсовую куртку, Анатолий вывернул её наизнанку и осторожно проткнул двойную полоску ткани на плечах. Сделав небольшой надрез, просунул туда пальцы.

— Вот сюда засунешь свой документ, тот, шо у тебя в заднем кармане, — усмехнулся он. И беглеца передёрнуло: какое ему дело до того, что у него лежит в карманах! А благодетель, как ни в чём не бывало, стал объяснять:

— Захоронка не особо надёжная, но лучше, чем ничего… Они же, когда обыскивают, мацают разные места, в носки лезут, в карманы, в мотню. Знаешь, шо это такое, мотня? — скосил он насмешливый глаз на подопечного.

— Догадываюсь, — буркнул тот.

— Это хорошо, шо ты такой догадливый. Ну, а подробно досмотрят токо, когда, не дай бог, твой трупик найдут. Ну, я думаю, до такого не дойдёт. — И, потянув из рук беглеца паспорт, шофёр, изобразив смущение, спросил: «Посмотреть можно?» Но, открыв документ, лишь на мгновение задержал взгляд и тут же захлопнул.

— Ну что, теперь убедились, что я — это я? — разозлился беглец.

— Не, меня не это интересовало, обезоруживающе улыбнулся Анатолий. — Мы ж с тобою, оказывается, годки, ну, одногодки! Токо я апрельский, а значит, старший! А ты всё выкаешь и выкаешь! — попенял он, аккуратно просовывая паспорт в прорезь на ткани. — Будь проще, Коля, и люди к тебе…

— …Не потянутся, не потянутся, — остановил его Коля.

— Зря ты так! — огорчился шофёр. Вывернув куртку, он потряс ею перед самым носом: ну, как? И пришлось признать: и в самом деле, если не присматриваться, то почти незаметно, просто с изнанки лейбл пришит, бывают такие, матерчатые или кожаные.

— Ты рукава токо убери и носи! — наставлял благодетель. И здесь не стоило возражать — предложение было и впрямь разумным: без рукавов из куртки получается жилетка, а её и в жару можно не снимать.

— Ну, шо там у нас по плану? А по плану у нас кормёжка, зараз забуримся в якый-нэбудь шалманчик и заправимся. Поехали? — взялся за рычаг Анатолий. Он что, в самом деле, собирается искать ресторан?

— Но вы же понимаете, что в моём положении выходить в такие места…

— Ну, положение положением, а жрать надо! И пока не объявили о твоём нехорошем поступке, народ не будет рассматривать каждого встречного-поперечного мужика.

«Ну да! А потом все резво включатся в игру „Кто хочет поймать миллиардера?“».

— В ресторан вы можете и один пойти, я подожду в машине. — Это предложение было вполне нормальным, но при других обстоятельства. Теперь же это означало: человек боится. Ну да, боится! Но зачем это знать другим.

— Ты это… кончай вибрировать! Нас двое? Двое. Значит, компания! Не понимаешь? При виде двух таких мужиков внимание у народа будет рассеиваться, — выехав на какую-то улочку, тянул своё Анатолий. — Тут самое главное морду делать кирпичом и вести себя, как ни в чём не бывало. А если будешь озираться, ходить согнувшись, так сразу наведёшь на подозрение: шо это мужик от людей шугается? Ты должен вести себя как все… Понятно объясняю?

— Как все — не получится. Это я за колючкой — как все, а здесь у каждого милиционера на меня ориентировка. И не только у милиционера, понимаете?

— Я тебе скажу страшную вещь, токо ты не обижайся! Ты от говорил, шо вас патруль проверял, так? Так ты думаешь, это по твою душу? Знаешь, скоко народу постоянно в розыске? Тысячи токо в Забайкалье. Ты спросишь, кто пропадает, так я скажу: бабы, диты и вояки. Понимаешь, женщины, дети и солдаты. А ты думал, шо на тебя одного весь Сибирский военный округ поднимут?

— Это совсем необязательно. Для полицейских операций существуют внутренние войска… А там и своя авиация, и свои разведгруппы, свой спецназ… «И традиции энкэвэдэшные!» — напомнил себе беглец.

— Но ты ж бачишь, тут всё спокойно.

— А кто говорил, что меня ждут на станции?

— Так это я так, попугал трошки!

— Но патруль, что нас останавливал, назвал мои приметы!

— Брось, с такими приметами стоко мужиков ходят! Слухай, я жрать хочу, чего-нибудь горяченького, а то кишки уже не один марш сыграли И тебе перед дорогой надо заправиться, а на дорогу — это ж святое дело. Ты лучше скажи, шо это у тебя спина в синяках, а? Муж вернулся из командировки, пришлось с балкона прыгать? — И, тут же поняв, что ответной шутки не дождется, переиначил: — Или бронетранспортер переехал? Угадал?