Сергей Беляев - Истребитель «17-У»

• Название: Истребитель «17-У»
• Автор: Сергей Беляев
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2008

Первоначальный вариант романа «Истребитель 2Z»; был опубликован в журнале «Авиация и химия» №№ 3–12 в 1928 году.

---

Лебедев потер руки:

— Так… так… Это почище электрического плуга!.. Материалы — даровые!.. Из воздуха!.. Энергии мало нужно!

Голованов не удержался и вставил замечание:

— Истинная правда! Вот к чему приводит физика и химия на службе земледелия!

— Но в какой связи стоит твоя машина с записями «Утиного носа»? — опросил Лебедев.

Бутягин продолжал объяснение:

— Вторая часть записей идет как бы по пути наших открытий. Судя по книжке «Утиного носа», можно уверенно оказать, что он тоже строит машину, где фигурирует комбинация веществ, получаемых из элементов воздуха. Вот формулы, говорящие, что «Утиный нос» хочет попользовать азотсодержащие вещества. Но у «Утиного носа», начиная отсюда, появляются уже какие-то новые химические комбинации. С этого места идут непонятные для меня вещи. Я пробовал разбираться в его формулах. Они приводят к химически-невероятным вещам! Мы старались воспроизвести ряд реакций, записанных здесь «Утиным носом», в нашей академической лаборатории: для возбуждения реакции пытались применить и нагревание, и электрический ток, и взбалтывание, и катализаторы, но реакция не шла, а один раз хоть и «пошла», но не слишком уж хорошо — все приборы разнесло вдребезги взрывом. А между тем, по этой проклятой книжке «Утиного носа», как-будто должно получаться какое-то новое соединение…

Лебедев помолчал, насупившись. Потом щелкнул пальцами:

— Ты, что же, думаешь, что «Утиный нос» тоже земледельческую машину строит?

Бутягин перелистал снимки с записей:

— По первым страничкам выходит как будто так…

По лицу Лебедева проплыла медленная улыбка:

— Если машина «Утиного носа» работает, как ты говоришь, с применением взрывчатых веществ, то это уж никак не плуг… Я бы назвал это несколько иначе… Но и химии я, признаться, не тверд… Обмозговывайте это дело вы, химики. Мое дело маленькое — по воздуху летать, а чернозем я оставляю в вашем распоряжении. Однако, скажу, что ваша машина «Бутгруз» принесет много пользы, а вот машина «Утиного носа» мне подозрительна… Кстати, почему ты поставил против этих формул три восклицательных знака?

Бутягин бурно вздохнул:

— Будь он проклят… Ты только послушай, Лебедев. Я постараюсь расшифровать здесь мысли «Утиного носа». Вот формулы наших минеральных удобрений. Вот формулы невинных химических веществ, содержащих азот. Но здесь же стоит, — смотри на двадцать второй странице, — одна только буква Z, которая в химии не обозначает ничего. Одна эта буква и тормозит мне дальнейший ход расшифровки. Что обозначает этот «Z35»? Чем и для чего пользуется «Утиный нос», чтобы производить загадочную перегруппировку атомов и что он при этом получает?

Бутягин замолчал. Все посмотрели на Лебедева, как бы ожидая от него ответа. Он мизинцем почесал у себя в самой макушке головы:

— Трудное дело, Бутягин. Впрочем, нет такой тайны, которую нельзя было бы раскрыть. Ищите, друзья, дальше, работайте. В мире нет чудес. Я признаю только одни чудеса: чудеса науки и техники, но все они основываются на работе человеческих головы и рук. А вот эту букву «Z» я на всякий случай запомню. Но, кажется, ваша-то машина, «Бутгруз», и без «Z» должна хорошо работать.

— Замечательно работает, — восторженно отозвался Голованов.

— Да, вот еще… Надо мне опросить… — призадумавшись, заметил Лебедев. — Откуда вы удобрения-то для машины будете доставать?

— Из воздуха… Азот…

Лебедев схватился за голову:

— Злодеи, изобретальщики!.. Хотите весь азот в землю вогнать! Весь воздух переработаете! А где я летать тогда стану?

Все рассмеялись. Одновременно прозвонил телефонный звонок.

— Тебя опрашивают, — передал Лебедеву телефонную трубку Бутягин.

— Слушаю…

И Лебедев внимательно стал выслушивать в телефон чье-то приказание. Повесил трубку на место. Глаза у него радостно блестели:

— Поздравьте меня, товарищи. Я только что утвержден летчиком от Красной авиации для участия в международном перелете. Я сейчас должен спешить… Срочно выезжаем с Андрейко во Владивосток. Не забывайте меня… Через месяц нам лететь…

— Куда? — спросили все.

— Через Тихий океан в Америку.

VII. „Бутгруз“

На опытном поле ранним утром собрались Груздев и Бутягин с молодыми помощниками.

— Все готово, Николай Петрович, — отрапортовал Голованов Бутягину. — Я не дождусь, как машина начнет из зерна колос выгонять. У меня дух захватывает…

Бутягин остановился на краю площадки:

— Сейчас решается судьба советского изобретения. Если удастся, то мы произведем величайшую революцию в народном хозяйстве.

— А если не удастся? — нетерпеливо ввернул Голованов.

— Тогда будем продолжать наши опыты дальше.

— Но ведь не может не удаться, — вспыхнули глаза у Ксении, лаборантки Бутягина.

— Вы так уверены? — опросил Груздев, окидывая Ксению ревнивым взглядом. За последнее время он замечал, что она все чаще и чаще засматривается на своего профессора. Это ему было неприятно, потому что он сам был неравнодушен к глазам Ксении. Впрочем, он был женат и не позволял своему ухаживанию простираться дальше поднесения букетов.

— Ваша супруга опаздывает, товарищ Груздев, — заметил Бутягин, посматривая на часы. — Может быть, начнем без нее наш опыт?

На круглом лице Груздева отразилась просьба:

— Нет, Николай Петрович. Я хотел бы, чтобы Маша присутствовала при этом опыте. Она всегда насмешливо относится к моим проектам. Только когда я уже выстрою, она делается довольной. Я целыми неделями работал над проектом двухпролетного моста через Волгу, а Маша все время говорила: «твой мост провалится»…

— А вот, кажется, и Маша, — махнул руками Груздев и побежал вдоль площадки.

— Неужели ваша машина будет творить чудеса? — спрашивала, поздоровавшись, у Бутягина высокая худая дама, одетая в серый весенний костюм. — Муж все время про нее говорит. Так это же непостижимо! Вы хотите вашей машиной сеять зерно и чтоб тотчас из зерна вырастал колос. Я читала, что индийские факиры рис в банках заставляют прорастать на глазах зрителей. Но ведь факиры обманывают. Они делают просто фокус. А вы неужели серьезно?

— Совершенно серьезно, Мария Николаевна, — поклонился Бутягин. — Превращение зерна в растение есть биохимичеокий[2] процесс, обусловленный взаимодействием ряда факторов. Эти факторы мы комбинируем и направляем в нужную нам сторону. Мы создаем условия, ускоряющие течение интересующего нас процесса. В результате должен получиться известный эффект. Вот и все.

— Давайте начинать, Николай Петрович, — дернул за рукав Бутягина сгоравший от нетерпения Голованов.

— Начнем, пожалуй, — шутливо, пропел Бутягин. Лицо его сделалось необычайно серьезным. Он почувствовал неизъяснимое волнение, которого раньше никогда не ощущал.

— Пойдемте к машине, — оказал он едва слышным голосам и направился к большому зданию сарая, примыкавшего к корпусу лаборатории. Около дверей дежурили сторожа академии. Бутягин осмотрел печати на дверях. Они были в порядке.

— Отпирайте! — передал ключ Груздеву Бутягин.

Заскрипели двери сарая.

— Ну выкатывайте, товарищи!

Несколько техников и рабочих осторожно вывели машину, посаженную на гусеничный ход. Несколько рабочих несли мешки с отборным зерном для посевных опытов «Бутгруза». Эти зерна через несколько часов должны были, по предположениям изобретателей, превратиться уже в колосья.

Машину подвезли к опытному полю. Она грузно осела на рыхлой почве… Сейчас начнется первый опыт…

Бутягин посмотрел на машину таким взглядом, как будто никогда ее раньше не видал. А ведь он знал в ней каждый винтик, каждую заклепку. От внезапного волнения у него перехватило в горле. Лоб его покрылся влажной испариной. Он вынул платок и долго вытирал им свое лицо.

Груздев ходил вокруг машины, осматривал все ли в порядке и приговаривал:

— Так!.. Так!.. Тяжеловата ты вышла, матушка-машинушка, да на первый раз уж ладно… Не осрами, кормилица!..

А в мозгу его роились десятки мыслей:

— Хорошо!.. Замечательно!.. Идет борьба за новую социалистическую культуру!.. Что означает наша машина, если опыт удастся? Значит, что труды советских ученых и достижения советской химии помогли преодолеть разъединенное мелкое хозяйство, бескормицу, чересполосицу, нищету… Наша работа — это победа на фронте борьбы за коллективизацию земледельческого труда, за машинизацию, за высокие урожаи.

Он повернулся к Бутягину:

— У меня все в порядке, Николай Петрович…

Бутягин как бы очнулся, выпрямился, крикнул рабочим:

— Зерно сюда! Закладывайте пшеницу в машину!

Сзади приоткрылось небольшое жерло, и 10 кг наилучшей пшеницы «Альбина 115», которая дает самую белую муку в мире, были высыпаны в приемник «Бутгруза».